Тюремные записки Рихарда Зорге

Положение Одзаки [18]

Положение Одзаки по отношению к Центру во многом отличалось и от положения Вукелича, и от положения Мияги. Он не был послан на работу ко мне московской организацией. Он был назначен и утвержден Москвой по моей личной рекомендации в качестве полноправного члена моей группы. Однако с точки зрения оформления и утверждения Центром его положение было таким же, как у Вукелича и Мияги. Короче говоря, он был причастным к Коминтерну в широком смысле, зарегистрированным и назначенным либо Коминтерном, либо Центральным комитетом Советской коммунистической партии, либо одной из служб Красной армии.

18

Одзаки Ходзуми (1901 – 1944) – японский политолог, писатель, поэт, журналист. В 1926 – 1938 гг. сотрудник газет «Токио асахи симбун», «Осака асахи симбун». С 1938 г. советник японского правительства по вопросам Китая, консультант исследовательского бюро Южно-Маньчжурской железнодорожной компании. С 1930 г. – близкий друг Зорге, член разведгруппы «Рамзай». Арестован 15 октября 1941 г., казнен 7 ноября 1944 г. вместе с Зорге. – Прим. ред.

Пояснение в отношении Бернхардта [19]

Мой первый радист Бернхардт работал со мной с 1933 по 1935 год. Его положение было таким же, как и Клаузена. Как и Клаузен, он состоял членом Германской коммунистической партии и обучался в московской радиошколе. Как и Клаузена, его направило ко мне четвертое управление Красной армии.

В общих чертах вышеизложенное представляется в следующем виде.

Все отмеченные выше лица являлись членами моей агентурной группы. Это люди, которые в зависимости от занимаемого положения находились в прямых или косвенных отношениях с одной или несколькими московскими организациями. Мое положение отличалось от их. Только я как руководитель группы и член Советской коммунистической партии нес прямую ответственность и поддерживал непосредственные отношения с Москвой. И только я полностью отвечал за нашу работу. Клаузен и Бернхардт были связаны с радиошколой и, следовательно, имели отношение к четвертому управлению Красной армии, поэтому их следует выделить отдельно. Отношения между другими членами группы и московскими инстанциями носили специфический характер.

19

Бернхардт (настоящее имя и годы жизни неизвестны) – первый радист разведгруппы Зорге в Токио до осени 1935 г. Заменен по просьбе Зорге более опытным специалистом Клаузеном. – Прим.ред.

Дополнительно хотелось бы дать следующее объяснение.

В силу отмеченных выше причин представляется затруднительным определить истинное положение Вукелича, Мияги и Одзаки. Из-за того, что в Коминтерне не признается индивидуального членства, нельзя составить ясного представления об отношениях между ними и Коминтерном. Исходя из функции Коминтерна как международной организации, а также из его практической деятельности, нельзя считать его членами отдельных лиц. Членами Коминтерна можно считать только тех людей, которые имеют непосредственное отношение к его органам. И нет никаких оснований считать других отдельных лиц в качестве его членов. Из-за того, что Коминтерн является организацией международного масштаба, его нередко ошибочно рассматривают в качестве партии международного масштаба. Однако, строго говоря, с научной точки зрения такой взгляд на Коминтерн является несостоятельным. Коминтерн скорее одна из международных организаций, в которой объединено множество партий. И как в других такого рода коллективных организациях, между ее структурными составляющими (например, компартиями) имеют место специфические отношения.

Об Анне Клаузен [20]

Анна Клаузен была женой Клаузена. Я познакомился с ней еще до ее замужества – с шанхайского периода. Будучи женой Клаузена, она только помогала ему в работе и в этом смысле имела отношение к моей группе. Однако она не являлась членом моей группы, ее помощь мужу заключалась в предоставлении их дома для выполняемой мужем работы. Вместо мужа она и в Шанхай ездила для выполнения важных задач в интересах группы. Мы рассчитывали только на ее личную помощь, которую она могла оказывать Клаузену, как всякая жена помогает своему мужу. Мы и не ожидали, что она станет членом нашей группы. Разумеется, мы тем более не мечтали, что она станет членом компартии. Она не проявляла никакого интереса к политическим делам и была к ним совершенно равнодушна.

20

Кристиансен-Клаузен Анна (1899 – 1978) – урожд. Жданкова, родом из Новониколаевска (Новосибирска), коммунистка. Жена Макса Клаузена, курьер разведгруппы «Рамзай». Арестована в Токио 17 ноября 1941 г., приговорена к семи годам тюрьмы. Освобождена в октябре 1945 г. Проживала вместе с мужем в СССР, затем в ГДР. – Прим.ред.

О бывшей жене Вукелича Эдит [21]

Эта женщина также не была членом моей группы. Однако вначале она играла ту же роль по отношению к Вукеличу, как Анна Клаузен по отношению к своему мужу Клаузену. После того как разошлась с Вукеличем, она предоставляла свой дом для радиопередач, проводимых Клаузеном, и тем самым помогала нам. Этим и ограничивалась ее помощь нашей группе. Она не проявляла интереса к политике, и не было никакой надежды на то, что она станет на коммунистический путь.

21

Вукелич Эдит (годы жизни неизвестны) – датчанка, преподаватель гимнастики, член группы «Рамзай». Первая жена Бранко Вукелича с 1929 г. Прибыла с ним в Японию 11 февраля 1933 г. В ее доме в Токио размещалась радиостанция Клаузена. После развода с Вукеличем покинула Японию в сентябре 1941 г. – Прим.ред.

О Мидзуно [22]

Мидзуно оказывал содействие моей группе в Китае, а в Японии он был известен как друг Одзаки и его помощник. Сам я встречался с ним только один раз в ресторане. В Японии он ни разу не передавал свою информацию непосредственно мне. Однако, по моему мнению, он оказывал помощь Одзаки.

О Каваи [23]

Каваи являлся моим помощником в моей разведгруппе в Китае и непосредственно со мной поддерживал отношения. В Японии Мияги и Одзаки после ряда консультаций со мной взяли его в нашу группу и привлекли к работе. Однако в конечном счете он почти не пригодился в нашей работе. Сам я никогда не получал непосредственно от него никаких материалов. Вся информация шла ко мне через Одзаки и Мияги. То, что им не были получены удовлетворительные результаты, обусловлено, по-видимому, трудностями, связанными с его личными обстоятельствами.

22

Мидзуно Сигэру (1910 – 1945) – друг Одзаки по Шанхаю, специалист по Китаю, член Коммунистической партии Японии. Одзаки в 1939 г. устроил его на работу в центр исследования Китая. Неоднократно арестовывался японской полицией за левые убеждения. Умер в тюрьме в 1945 г. – Прим.ред.

23

Каваи Тэйкити (1901 – 1981) – японский репортер левых убеждений, друг Одзаки по Шанхаю. В 1936 г. впервые был арестован, но не выдал Одзаки и Зорге. После освобождения через 10 месяцев до сентября 1941 г. находился в Китае. По «делу Зорге» был осужден на 10 лет тюремного заключения. Освобожден в октябре 1945 г. – Прим.ред.

О Косиро [24]

Косиро не являлся членом моей группы. Однако был другом Мияги и косвенно помогал группе, чем и был полезен нам. Один или два раза я встречался с ним в ресторане, и он произвел на меня очень хорошее впечатление. С моего согласия Мияги стал поддерживать с ним очень тесные контакты.

О Гюнтере Штейне [25]

Штейн был самым активным образом связан с работой моей группы. С учетом его идеологических установок и личных качеств можно сказать, что это был подходящий человек для моей группы. Я сообщил в Москву о том, что пока он оставался в Японии, его неплохо бы привлечь в состав моей группы. Однако разрешения на это не последовало.

24

Косиро – один из информаторов Ётоку Мияги. – Прим.перев.

25

Штейн Гюнтер (1900 – ?) – журналист-международник, коммунист. После прихода к власти в Германии нацистов выехал в Англию и принял британское подданство. В Токио находился в 1936 – 1938 гг. в качестве корреспондента ряда английских и американских газет. До августа 1938 г. в его доме в Токио размещалась радиостанция Клаузена. В 1950 г. был арестован в Париже по обвинению в шпионаже в пользу СССР, но категорически отрицал эти обвинения, выслан в Англию. – Прим.перев.

КОРОТКО О ХАРАКТЕРЕ РАЗВЕДГРУППЫ В ЯПОНИИ

По моему мнению, мою разведгруппу следует рассматривать в качестве особого органа, находящегося в подчинении Центрального комитета Советской коммунистической партии. В этом характерная особенность группы. Другой важной особенностью является то, что в техническом и организационном отношении она была связана с так называемым четвертым управлением Красной армии. Разведгруппа получала указания и от четвертого управления и выполняла для него ограниченный спектр заданий. Поэтому по определенным видам разведывательной информации группа поддерживала отношения с Красной армией. Однако нельзя не видеть, что эти отношения имели второстепенное значение в сравнении с отмеченной выше характерной особенностью разведгруппы. Непосредственных отношений с Коминтерном по разведывательным делам у группы не было. И я не знаю, в какой мере доходила до Коминтерна посылаемая мной информация и как она использовалась. С Коминтерном были только косвенные отношения. И они обусловлены только тем, что два-три члена моей группы являлись прежде членами компартий различных стран. То, что эти люди были приданы моей группе, обусловлено, по-видимому, посредничеством Коминтерна. Однако неизменным остается тот факт, что моя группа является, по существу, организацией Центрального комитета.

ДОПОЛНЕНИЕ К ВЫШЕИЗЛОЖЕННОМУ

Выше я изложил в общих чертах свое мнение о характере моей японской группы. Я уже отмечал, что нет прямых доказательств такого мнения. Однако в основе его лежит мой собственный опыт, и у меня нет сомнений на этот счет. Если же исходить из того, что нельзя принимать во внимание мнение, основанное на формуле «…в то-то верю» и «…в том-то убежден», то мы должны полагаться только на факты, которые я уже излагал. В таком случае определенно можно сказать только следующее. С ноября 1929 года мои разведгруппы и я сам в техническом и организационном отношении являлись непосредственной частью разведывательных органов Красной армии, а именно так называемого четвертого управления. И если взять за основу такую ограниченную точку зрения и исходить только из бесспорных фактов, то окончательный вывод должен быть таким: мои разведгруппы в Китае и Японии являлись особыми подразделениями четвертого управления.

Глава II КОМИНТЕРН И СОВЕТСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

КОМИНТЕРН И СОВЕТСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

Моя разведывательная группа в Японии являлась одной из организаций, подчиненных Советской коммунистической партии. Можно чистосердечно признать, что все члены группы работали во имя продвижения дела коммунизма, а отнюдь не из-за денег и личных интересов. При таких условиях очень важное значение в настоящем деле имеют отношения между Коминтерном и Советской коммунистической партией, а также их роль в международном коммунистическом движении.

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СОВЕТСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИЕЙ И КОМИНТЕРНОМ В ФОРМАЛЬНОМ И ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ПЛАНЕ

Коминтерн не является партией. Это международная организация национальных коммунистических партий. Он состоит из многих секций, представляющих отдельные партии, одной из которых является Советская коммунистическая партия. Замысел Коминтерна как международной организации состоит в деятельности в интересах мирового коммунизма и в объединении мира в единое коммунистическое общество. Короче говоря, в том, чтобы покончить с частной собственностью на средства производства, с классовой эксплуатацией и угнетением с расовой тиранией и объединить все государства на основе единого фундаментального плана. Другими словами, создать Советский Союз во всемирном масштабе. Эта унифицированная объединяющая программа указывает роль, которую разные народы и расы должны играть в процессе своего неуклонного движения в целях достижения мирового коммунизма. Следовательно, глобальная политика Коминтерна не является простым суммированием различных программ всех его секций, а представляет собой гораздо более значимую программу. Без такого рода синтеза, осуществляемого руководством Коминтерна, его секции не смогут создать ничего, кроме пестрой и неравновесной социальной и расовой мозаики. Если не будет международной программы, то не будет и решающего фактора для единения.