Тюрьма для Господа Бога

В ту же секунду, не теряя несущихся мгновений, Гор сложился пополам, присев перед Гаврином. Маленький нож вынырнул из-за пояса и врезался габелару в пах. Затем, скользящим движением, протягивая свое лезвие через плоть, Гор сдвинулся влево, одновременно выпрямляясь.

Пораженный страшной и резкой болью, Гаврин только успел выпустить из рук все-таки пролившийся кубок и втянуть грудью воздух, чтобы разразиться душераздирающим от боли воплем.

Однако Гор не позволил ему этого.

Держа корпус чуть левее, чтобы не забрызгаться кровью и выплеснутым вином, правой он нанес удар ножем снизу вверх, буквально вбив свое хрупкое оружие в мягкую плоть под нижнюю челюсть мастера старшины, пробив лезвием язык и воткнувшись в небо.

Обе фигуры застыли.

Челюсти и язык охранника-садиста оказались стиснуты узким кухонным ножом, как гвоздем скрепляются доски. Вместо крика о нападении последовал только жалкий и сдавленный хрип ужаса – звук-отголосок кошмара. Мычание трупа в преддверии отлета души.

Оставив застрявшее в костях оружие, заменившее собой кляп, Гордиан подхватил плавно падающее тело и медленно опустил мертвого Гаврина на пол. Единственным относительно громким звуком, который прервало тишину в комнате, стал стук кубка, упавшего на ковер. Однако в это время улица была полна шума и разговоров. Никто ничего не услышал, да и ковер был мягким.

Все прошло отлично.

Гордиан быстро запер дверь и обыскал Гаврина, но «хомутных» пультов при нем не оказалось. Учинив небольшой обыск в комнате, Гор быстро нашел четыре пульта в ящике стола.

Перебрав их, он легко обнаружил свой. Вход в ситсему пульта не был защищен паролем, а меню оказалось до примитивности простым. В каждом пульте содержался список сервов, подответственных старшине. Список разделялся на группы, чтобы болевые импульсы можно было посылать не только каждому в отдельности, но всем членам группы. Установив стрелку поисковика напротив соответствующего имени можно было войти в меню «Информация». Тут содержались исчерпывающие учетные данные о серве (например, возраст, рост, вес, краткая биография, адреса предыдущих хозяев и пр.), а также данные о текущем состоянии его здоровья – «койн» одновременно являлся еще и диагностическим прибором: например, можно было узнать частоту пульса и множество прочих показателей.

Через имя серва также можно было войти в меню «Управление», что позволяло не только наказывать раба болью, но и погрузить его в гипнотический транс, усыпить, убить или совершить непонятную операцию «авторежим». По-видимому под этим последним понималось превращение серва в своего рода зомби, подчиняющегося всем приказам господина с неким тупым бессознательным автоматизмом.

Кроме того, в списке команд присутствовал режим «паралич», в котором серв полностью сохранял сознание, но ниже шеи управлять мышцами не мог – только вертеть головой и говорить.

Да уж, забавная игрушка, подумал Гор. Немного дьявольская, правда. Не удивительно, что «низшим» рабам даже не приходит в голову брать такую в руки. Зато старшие, похоже, отрываются с ней вовсю.

Он тряхнул головой. Ну ладно, нужно торопиться и добыть второй пульт, а затем – деру! В комнате Гаврина имелось множество полезных вещей: здесь было несколько неплохих мечей, пара пистолетов в деревянной коробке с резьбой, охотничий мушкет, висящий на стене, походная фляжка для воды или вина. Мечи и мушкет Гор сразу же мысленно откинул. Таскаться по поместью с крупногабаритным оружием было просто смехотворной идеей.

Немного задержал свой взгляд на пистолетах, но тут же захлопнул коробку. Он не особый умелец стрелять из такого допотопного оружия, а шум, поднятый пальбой, сразу его выдаст, даже если план удастся и он сможет вырваться на свободу. В итоге Гор взял только фляжку и короткий кинжал с мощным лезвием – тот являлся хорошей заменой кухонному ножу и мог наверняка пригодится в оставшейся части операции.

Закрыв дверь найденным в кармане у покойного Гаврина ключом, Гордиан с той же амфорой выбежал наружу. Оказавшись на улице, он снова сгорбился, а лицо опять приняло дебильное выражения замученного непосильным трудом и плохим обращением серва на побегушках. Однако, несмотря на упомянутое «тупое» выражение лица, мысли кружились в его голове бурлящим торнадо.

Гор только что убил человека. В сытом прошлом акционера Корпорации ему тоже доводилось убивать, и не раз, однако все эти убийства являлись тренировочными и разыгрывались в клубах между демиургами. Демиурги Нуля, мучимые скукой, часто устраивали игровые поединки между собой, заканчивающиеся смертью или телесными повреждениями для одного или обоих участников.

Убитого в таком «игровом» бою миллиардера уносили в больничный покой, и рана, даже если она оказывалась смертельной, тут же зарастала, а ткани регененировалась. В мире Нуль-Корпорации смерть привычно отступала перед наукой. Важно было лишь совершить операцию по регенерации тканей в течение определенного времени, до того как начнут отмирать клетки мозга. Но даже если это происходило, то погибшего на тренировке демиурга ждал всего лишь Хеб-сед, то есть внеочередное воскрешение в новом теле, путем переноса матрицы сознания в мозг искусственно выращенного клона. Впрочем, медицинская служба при закрытых игровых клубах была поставлена как надо, так что Гор не помнил случаев, когда погибшие Хеб-седировались. Последствия смерти таким образом обычно ограничивались привлечением усилий медиков.

Такие специфические развлечения позволяли сделать бессмертную жизнь акционеров Корпорации более интересной, поэтому к собственным убийствам в теренировочных боях они показательно не придавали значения, говоря о них, как о чем-то стоящем обсуждения, но малозначительном. Да и убийством в полном смысле слова такие, заканчивающиеся «воскрешением» квазисмертоносные, бои назвать было нельзя.

Но сейчас все было по-настоящему, до естественности жестко. Гор не сомневался, что Гаврин наверняка не подключен к программе Хеб-седа, даже если она и существует в этом примитивном мире. Скорее всего, для сливок свободной части общества, храмы могут предоставлять такую услугу, но Гаврин, хоть и старшина габеларов, – всего лишь раб, слишком мелкая сошка, чтобы тратить на него усилия по созданию нового тела и воскрешению. Даже в мире Корпорации Хеб-сед являлся уделом богатых – что уж говорить об этой полусредневековой земле?

Как бы там ни было, абсолютно никаких угрызений совести Гордиан по поводу только что совершенного убийства не испытывал. Покойник являлся законченной сволочью, а собаке, как говорится, – собачья смерть. Впрочем, не испытывал Гор и ожидаемой радости от своей скорой мести – прирезал Гаврина он все-таки подленько. С другой стороны, вариантов открытой и честной схватки у Гора не имелось. Гаврин был крупнее, сильнее и на его стороне выступала вся сила местной охранительной организации.

С такими мыслями Гордиан добрался до следующего нужного коттеджа. Коттеджный поселок рабской администрации Лавзейского поместья, в отличие от дома габеларов, охранялся двумя стражниками с мушкетами наперевес. Однако стояли они только в центральных воротах длинного забора, окружавшего жилища сервской «элиты», и периметр этого ограждения не контролировали. Не глядя на стражей и немного покряхтывая от усилий по переноске тяжелой амфоры, Гор прошел мимо них вдоль забора и дальше до угла, за которым заканчивался сектор обзора от ворот.

Стражники даже не посмотрели в его сторону. Свернув, Гор юркнул в кусты. Там он оставил ненужную пока амфору и резво перелез через невысокий забор, признаваясь самому себе, что во вновь обретенной юности есть несомненная прелесть: в своем прошлом, тяжелом и крупном мужском теле преодолеть такое препятствие ему было бы значительно труднее.

Оказавшись внутри маленького парка, в котором размещались коттеджи администрации, он быстро определил местонахождение дома вилика Сабина и короткими перебежками от куста к кусту добрался до нужной двери. Позавчера он не зря потратил почти час, петляя вокруг огороженных забором коттеджей с тяжело нагруженным ящиком, и сейчас ориентировался в парке весьма неплохо. Добравшись до места, Гордиан осторожно вошел в дверь, аккуратно ступая по половицам, чтобы никого не спугнуть. Также поднявшись на второй этаж (видимо, местные «бонзы» недолюбливали первые этажи, а третьих и четвертых здесь не было вовсе), Гор беспрепятственно добрался до апартаментов управляющего вилика.

Самого вилика Сабина не было, и дверь оказалась заперта. Осмотревшись, Гор достал экспроприированный у покойного Гаврина кинжал, засунул в скважину и резким поворотом свернул хлипкий, встроенный в дверь замок. Внутри оказался настоящий холл. Кабинет Сабина был очень большим и богатым. В отличие от комнаты Гаврина, его украшало не только развешанное повсюду оружие, но и книжные шкафы.

Быстро пройдя по периметру обширной комнаты, Гор не нашел сейфа, но обнаружил единственную запертую массивную тумбу. Дверцы тумбы были заперты, но крепились они на обычных петлях, установленных скорее всего на шурупы. Не желая возиться с замком, Гордиан просто отогнул своим кинжалом обе петли – и шкаф раскрылся.