Тюрьмой Варяга не сломить

— Что он за человек?

— Ему двадцать восемь лет. Только не надо его жалеть, он маньяк и извращенец. За ним восемь растерзанных трупов подростков. Ему дали пожизненное заключение. Ты же должен осознать, что ты есть божья рука, совершающая справедливый акт возмездия… Убьешь ты его не сразу, а где-нибудь через неделю, чтобы ни у кого не было сомнений, что он умер естественным путем.

Джонни понимающе кивнул:

— Я все понял и сделаю так, как нужно.

— И еще вот что. Чтобы вышло все естественно, придави его подушкой. Будет меньше шума и никакой крови.

Ворон неожиданно потерял к разговору интерес и, взмахнув большими крылами, полетел по своим птичьим делам, унося на черном хвосте неожиданную новость.

С тех пор Джонни встречался с Фрэнки Галлахером постоянно. Они настолько сблизились, что сделались почти друзьями. Джонни Кидс не знал ни в чем отказа, и по его желанию в камеру доставляли китайскую кухню, до которой он был большой охотник, а также женщин — именно они позволяли снять напряжение, которое накапливалось в нем, словно лава в кратере вулкана.

Они знали друг о друге почти все: Фрэнки не стеснялся рассказывать о том, что имеет одновременно три любовницы, самой младшей из которых исполнилось едва семнадцать, и сетовал на то, что не может привести в свой дом незаконнорожденного сына. А Джонни без опаски делился прочими «подвигами», которые не были зафиксированы полицейскими протоколами.

За время их знакомства Джонни успел побывать почти во всех штатах, и к своей «работе» он подходил изобретательно, стараясь не повторяться. А потому его сокамерников находили удавленными на собственных шнурках, с перерезанными венами, умершими «во время сна». Джонни искренне считал, что помогает правительству Соединенных Штатов, и представлял себя неким крысоловом, борющимся с погаными тварями. Грело еще и то, что на его имя Фрэнки открыл счет и уже через год его «работы» набежала немалая сумма.

В последнюю встречу Фрэнки Галлахер был необычайно напряжен. Угостив Джонни баночным пивом, он сразу заговорил о деле.

— В этот раз твоим клиентом будет русский.

Кидс сделал большой глоток из банки и только после этого решил удивиться:

— Русский? Но как он оказался здесь?

По большому счету Джонни было все равно, кто будет следующим. За свою «карьеру» ему приходилось душить китайцев, вьетнамцев, однажды он перерезал вены кенийцу, повесил на шнурке серба. Так почему бы не быть в этот раз русскому?

— Да, русский. Он создал у нас в Америке преступный синдикат. Кто знает, может быть, через него действуют русские спецслужбы, чтобы взрыхлить нашу экономику и нанести ущерб нашей демократии. В этот раз твой гонорар будет повыше, за его голову мы даем пятьдесят тысяч долларов. Потом посидишь для приличия еще месяц-другой и будешь свободным. Можешь осесть в любой точке страны.

Допив пиво, Джонни аккуратно поставил пустую баночку на край стола.

— Ты будешь навещать меня, Фрэнки?

— Разумеется, дружище, — приобнял он Джонни за плечи. — И потом… если ты изъявишь желание, это не последнее наше дельце.

— Как скажешь, Фрэнки.

— По поводу этого русского… Все должно быть выполнено чисто! Чтобы никто не усомнился в его внезапной смерти. Умер и все! Этим русским заинтересовались российские спецслужбы, и если мы не сделаем этого сегодня, то завтра они могут найти способ перетащить его в Россию.

От выпитого пива голова приятно гудела, и Джонни пожалел о том, что не попросил Фрэнки привести с собой какую-нибудь миловидную блондинку. Он с удовольствием задрал бы на ней юбку и сделал бы ее прямо на огромном столе начальника тюрьмы.

— Я все понимаю, Фрэнки, можешь на меня рассчитывать. Я тебя не подведу.

— Именно это я и хотел услышать.

От прежнего напряжения Фрэнки на лице осталась небольшая черточка, которая криво рассекала его узкий лоб.

— Я ведь приготовил тебе подарок, — и он, отворив дверь, негромко позвал: — Малышка, Сюзанна, здесь тебя дожидается один страстный ковбой.

— Господи, — застонал Джонни, едва девушка перешагнула порог.

Сюзанна не изменилась, она была такой же привлекательной, как во время их последней встречи, а коротенькое платьице с вихляющими бедрами будоражило его воображение. Именно с этой женщиной он строил планы на будущее, именно от нее хотел иметь детей. Именно с ее подачи он получил двести сорок лет тюрьмы, именно ее он ненавидел и боготворил. И если бы захотел задушить, то неизвестно, чего больше было бы в нем: любви или ненависти.

— Я знаю, что вам есть о чем поговорить. Оставлю вас на час. Думаю, что начальник тюрьмы на меня за это не обидится, — и неторопливо прикрыл за собой дверь.

Сюзанна была смела как никогда. Одним движением она стянула с себя белые трусики и шагнула к нему навстречу. Джонни поднял девушку на руки и усадил на край стола, неторопливо распоясал брюки, а потом, крепко ухватив ладонями ее упругие бедра, медленно вошел, заставив непроизвольно вскрикнуть.

Никогда он не думал о том, что этот час, проведенный в кабинете начальника тюрьмы, станет самым сладостным в его жизни.

Усталый, отдав любви все силы, он долго гладил ее бедра, сожалея, что на восстановление потребуется время и он не сможет показать, как он ее сильно любит.

— Фрэнки сказал, что ты скоро выйдешь на свободу? — спросила она, натянув на колени слегка помятую юбку. — Это правда?

— Да.

— Но тебе же дали пожизненно, — удивленно спросила девушка.

— Я должен… подписать кое-какие бумаги, детка, и тогда все уладится. В общем, я работаю на ФБР.

Сюзанна отыскала трусики среди вороха бумаг начальника тюрьмы.

— Ух ты! Как это здорово! — просунула она ноги.

Джонни вновь ощутил желание.

— Именно так, крошка, а эти ребята не умеют бросаться обещаниями.

— Когда ты выйдешь, мы купим дом в Майами?

— Когда я буду свободен, я сумею купить не один дом, а два, детка! В них хватит места для дюжины сорванцов, которыми ты меня со временем порадуешь.

— Как же это замечательно, — Сюзанна сползла со стола, достала из сумочки зеркальце и губную помаду, а потом быстро и умело подправила губы. — Боже мой, никогда не думала, что мне придется заниматься этим делом в тюрьме… да еще в кабинете начальника.

— Меня ценят, крошка, — просто произнес Джонни.

Путь к свободе для Джонни Кидса лежал отныне именно через труп этого человека, который был, может, и неплохим парнем, к тому же так лихо чесал по-английски, что практически ничем не отличался от коренного американца.

Джонни аккуратно взял со своей кровати подушку. Подобную операцию он проделывал не однажды и прекрасно знал, что должно произойти в каждую следующую секунду.

Он навалится на свою жертву на выдохе, когда легкие будут свободны от кислорода. Клиент дернет головой, не понимая еще, что произошло, а потом, ощутив нехватку воздуха, попытается привстать и сбросить с себя тяжесть. Вот этот момент будет самым серьезным: этот русский — крепкий парень и нужно будет приложить максимум усилий, чтобы удержать его на кровати. Русский примется переворачиваться с боку на бок, пытаясь вырваться из крепких объятий, а потом, потеряв силы, успокоится навсегда.