У черта на куличках. Часть 2

– Люблю, но больше люблю молочный шоколад, - девушка улыбнулась.

– К сожалению, у меня нет шоколада, но есть печенье, - Анатолий достал из тумбочки мешочек, наполовину заполненный квадратным печеньем.

– Ничего, печенье тоже очень вкусно.

– Прошу тебя, садись в кресло, а я поухаживаю за тобой.

– Благодарю, доблестный рыцарь, - Маша изобразила реверанс и села в кресло, на самый край. Анатолий очень удивился этому выражению, да и сама Маша не ожидала от себя такого, но он улыбнулся.

– Так меня еще не называли, - он поставил на стол две цветные керамические кружки и налил в них кипяток, а затем опустил чайные пакетики.

– Ты пьешь крепкий чай?

– Нет, но и не бледный.

– Хорошо, - Анатолий вынул пакетик из кружки, - значит эта кружка твоя. Извини, что печенье в мешке, у нас тут все как-то по-мужски, может даже слишком, - Маша почувствовала в его голосе, что ему неловко.

– Все в порядке, правда, - она положила свою руку на его.
– Спасибо.

Их взгляды снова встретились. Анатолий первым отвел взгляд и отхлебнул чай, но обжег губу и застонал.

– Осторожно, - предупредил он девушку, - очень горячо.

Маша улыбнулась в ответ. Это было так странно улыбаться ему, ведь он держал ее в погребе, кормил в лучшем случае два раза в день отвратительной едой, и один раз угостил растворимым кофе. Но сейчас она всего этого не чувствовала, словно реальность раздвоилась. Сейчас он был для нее заботливым кавалером, который побеспокоился о ней, подумал о сухой одежде и о тепле. Ей совершенно не казалось, что скоро все снова вернется на прежние места. А может быть она просто хотела поймать момент, именно этот момент, не обращая внимания на прошлое и будущее. Анатолий очень располагал к себе, несмотря на всю свою изначально казавшуюся холодность и леденящее душу спокойствие. Внутри он был абсолютно обычным парнем, если не думать о том, что сам себя считал вампиром. Но все шло из детства и, вероятно, такая доля была ему весьма не легка.

Анатолий подкинул дров в камин, и в комнате стало светлее. Маша рассматривала его лицо: абсолютно четкие контуры губ, носа и скул, взгляд одновременно теплый и ледяной. Выглядел он немного старше своих лет, но это было ему к лицу. Мокрые волосы свисали на лоб и немного завивались. Маша потянулась и поправила одну из прядок, Анатолий сидел неподвижно. Тогда она провела рукой по его щеке. Его лицо было идеально выбрито, а может быть, на нем и вовсе не росли волосы. Мужчина проводил взглядом ее ладонь, а потом снова посмотрел на нее.

Еще секунда и он наклонился к ней и их губы встретились. Его поцелуи были нежны и спокойны. Маша чувствовала страсть бушевавшую у него внутри, но он умело справлялся с ней, его чувство были полностью под его контролем. Он обхватил ладонями ее лицо и отстранился.

– Нужно остановиться, - спокойно произнес он.

– Почему?
– дыхание Маши сбилось.

– Потому что это слишком серьезно. Я не хочу ради минутной слабости лишиться тебя, понимаешь? Если ты потеряешь девственность, то уже не сможешь стать моей женой. А я, вероятнее всего, буду вынужден доживать жизнь в одиночестве и не смогу продлить свой род. И мысль об этом меня угнетает.

– Я понимаю, - Маша кивнула, и села поджав под себя ноги. В душе появилась уверенность в том, что ее не ждет учесть Сергея. Но какова судьба жены вампира, матери ребенка, которому с детства нужно говорить о том, что он не человек. Девушка гнала эти мысли прочь. Маша всегда мечтала о путешествиях, новых странах, она привыкла к походам.

– А ты никогда не думал о чем-то большем?

– Ты о чем?

– О том, чтобы жить нормальной, извини, человеческой жизнью, - Маша набралась смелости, - завести детей, путешествовать, перестать прятаться?

– Нет, - Анатолий опустил глаза, а когда поднял их, его взгляд до того мягкий и теплый, стал ледяным и отстраненным, - я вампир. Дети - это продолжение рода, моего рода, рода вампиров. Для меня это и есть нормальная жизнь.

Маша невольно отодвинулась. Но опомнившись, протянула руку, чтобы прикоснуться к его руке, но он отдернул ее. Анатолий встал и сверху вниз посмотрел на Машу сидящую в кресле.

– Тебе нужно вымыться, - сухо сказал он.
– За той дверью баня. У тебя будет десять минут. Через десять минут я приду за тобой.

С этими словами он вышел, даже не бросив взгляда в ее сторону.

"Блин, - подумала Маша, - чего я такая дура то. Но буду надеяться, что ничего не потеряно и не упущено. Возможно, я дала ему мысль, которую он постоянно гнал от себя. И , естественно, что он ей противится. Но это же не значит, что ее не было у него в голове. А если и не было, то сейчас будет".

Но как она не пыталась себя успокоить, волнение внутри только нарастало. Маша встала и пошла к двери в соседнее помещение. Открыв ее, она почувствовала приятное влажное тепло и успокаивающий запах древесины. Это помещение было моечной. Из него была дверь, которая вела в саму баню.

Помывшись, Маша почувствовала себя намного лучше. На смену накатившемуся и давившему волнению пришло спокойствие. Она быстро оделась и, расположившись у камина, ждала, когда за ней придет Анатолий. Но вдруг она услышала какой-то звук. Это было похоже то ли на стон, то ли на приглушенный крик. Она села на край кресла и прислушалась. В камине потрескивали дрова, за стеной завывал ветер, капли дождя барабанили по крыше.... Внезапно очень громко скрипнула дверь, от неожиданности Маша вскрикнула. В комнату вошел Анатолий.

– Ты меня напугал, - выпалила девушка. Ее сердце колотилось как бешенное.

– Прости, я не хотел, - Анатолий смутился.

А Маша вскочила и бросилась ему на шею.

– Хорошо, что это ты.

Она прижалась к нему всем телом. Он был мокрый и холодный. Мгновение спустя и его руки сомкнулись на ее спине. Девушка облегченно выдохнула, не все так плохо, как ей показалось десятью минутами ранее.

– Прости меня, - прошептала она, - я не хотела, честное слово, не хотела тебя обидеть своими дурацкими вопросами.

– Все хорошо, не волнуйся. Это нормально. Ты же не знаешь нашу культуру, историю, обычаи...

– Ты не злишься?
– она подняла на него глаза.

– Уже нет, - он снисходительно улыбнулся.
– Дождь быстро приводит мысли в порядок.

– Ты все это время стоял на улице?

– Да.

– Ты же простынешь? Тебе нужно срочно в тепло, раздевайся.

– Не переживай, я не простыну и не заболею. Мы с детства приучены к суровым условиям.

– Вы как спартанцы?

– Почти, - Анатолий рассмеялся.
– Только вампиры своих детей не сбрасывают со скалы.