У черта на посылках

«Плохой из меня детектив, это факт». – Думала я, усаживаясь за руль своей машины. Вчерашняя беготня на своих двоих так меня вымотала, что сегодня я решила наплевать на все предосторожности и вести расследование с комфортом. Жаль, что само расследование зашло в тупик. Интересно, это я сама такая тупая или мне просто катастрофически не везет?

Тронувшись с места и уже собираясь повернуть направо, я неожиданно заметила впереди быстро удаляющийся знакомый силуэт. Вот так встреча! Догнав быстро идущего человека и медленно двигаясь вдоль тротуара вслед за ним, я посигналила. Федька Смуров подпрыгнул так резво, что чуть не выронил фотоаппарат, который засовывал в кожаную сумку, перекинутую через плечо.

– Тьфу, шальная, напугала до смерти. – Беззлобно выругался он, увидев в окошке автомобиля мою довольную физиономию.

– На работу? – Спросила я, кивнув на фотокамеру, которую он все еще сжимал в руках.

– Нет, закончил уже. Сейчас по своим делам. Извини, тороплюсь.

– В чем вопрос, дорогой? Садись, подвезу. Видал, мы сегодня верхами. – Я похлопала ладонью по рулю.

Федя немного помедлил, как будто сомневаясь, потом кивнул и уселся на водительское сиденье.

– Говори, куда тебя доставить?

– В больницу. – Он назвал адрес, а я присвистнула:

– Заболел, что ли, кто?

– Да так, знакомую навестить надо. Ты сама-то как здесь очутилась? И вообще, куда пропала? Говорили – заболела, а я смотрю, выглядишь весьма здоровой. Похорошела даже.

– Только не говори никому об этом. – Усмехнувшись, предупредила я.

– Не скажу, конечно. А чего ты на работу не приходишь? Неужели из за этой дурацкой шутки с вороной?

– Слава богу, что хоть кто-то верит, что ворона была на самом деле, а то многие, кажется, решили, что я спятила.

– Ну, тебе это не грозит. – Хохотнул Смуров. – Ты у нас девушка трезвого ума и с крепкими нервами.

– Спасибо.

– Что, не так? Хотя, если будешь гоняться за такими темными личностями, как Кибиткин, никакие нервы не выдержат.

От неожиданности я нажала на тормоза и машина, взвизгнув, ткнулась носом в обочину.

– Ты, это, поосторожнее. Иначе попадем в больницу в ином качестве – пациентов, а мне что-то не хочется. – Проворчал Федя.

– Ты откуда про Кибиткина знаешь? – Спросила я, не торопясь трогаться с места.

– Тоже мне, тайна. – Фыркнул Смуров. – Галка уже давно всем мозги проела насчет того, что ты готовишь сногсшибательный материал о тайнах писателя-мистика. Об этом только Шарик не знает, да и то потому, что по-человечьи плохо понимает. Ты давай, езжай, что ли, то опоздаю.

– Извини.

Мы снова двинулись вперед, и скоро я остановила машину возле больничной ограды, за которой медленно двигались закутанные в байковые халаты люди. Федя поблагодарил меня и побежал к воротам, ведущим к главному входу. Но на полпути он остановился, снова вернулся к машине, наклонился к открытому окну с моей стороны и сказал:

– Слушай, Андрюшка, если ты и правда задумала копаться в грязном белье этого писаки, то лучше не надо. Ну его совсем.

– Откуда такая забота? – Попробовала отшутиться я, чувствуя, как заливаются краской щеки.

– Слухи о нем ходят всякие. – Не принял мой шутливый тон Смуров.

И мне они не нравятся. – Он, наконец, улыбнулся. – Не хочется терять лучшего сотрудника нашей редакции, поняла?

Он легонько надавил пальцем на мой нос и, прежде чем я успела опомниться, уже снова бежал к воротам больницы. Слегка оглушенная, я прижала руки к разгоряченным щекам и потрясла головой, чтобы прогнать наваждение. Этого только не хватало. Совсем уже зарапортовалась. Конечно, Федя мне нравился, но не настолько, чтобы терять голову только от того, что меня щелкнули по носу. Чтобы доказать себе, что меня подобные вольности нисколько не смущают, я глубоко вдавила педаль газа и поспешила покинуть «опасную» территорию. Робкой мыслишке «а не стоит ли подождать его возвращения» я решительно свернула тонкую шейку, как куренку.

Моя детективная затея подошла к своему логическому завершению. Двигаться дальше было попросту некуда – ни единой отправной точки. Я потратила кучу времени и сил, а в результате выяснил только то, что одна из секретарей, работавших на интересующего меня писателя, оказалась частным детективом. Фигура писателя по-прежнему выглядела мрачно и загадочно. Виновник смерти его жены не найден. Короче, воз и ныне там. И черт бы с ним, с этим возом, если бы быть уверенной, что от меня самой отвяжется некто, кому мой интерес к Кибиткину не дает спокойно спать. А может, если не будет интереса, то не будет и всего остального? Я удивилась, почему такая простая мысль не пришла мне в голову раньше.

ГЛАВА 18

Решив забыть о Кибиткине раз и навсегда, я даже повеселела. Завтра же иду на работу и начинаю заниматься своими обязанностями. Пусть молодые журналисты добывают сенсации для первой полосы, а мое дело только отбирать нужное. Дома я объявилась не позднее одиннадцати утра и от того, что впереди еще целый свободный день, на душе сразу потеплело. Сейчас сварю себе кофе и залягу с книжкой на диване, как белый человек. И никто не сможет оторвать меня от этого занятия.

Когда зазвонил телефон, я демонстративно ушла на кухню и плотно закрыла за собой дверь. Никаких звонков! Сегодня у меня выходной. Словно поняв мои намерения, телефон замолчал. Я ухмыльнулась, похвалив себя за выдержку, и принялась варить кофе. Налила в кофеварку воды, поставила на огонь, протянула руку за кофемолкой.

Телефон зазвонил снова.

Я поставила кофемолку на кухонный стол и включила радио на полную громкость. Немного режет уши, зато телефонных звонков почти не слышно. Ага. Заткнулся. Вода уже закипела, я спохватилась, торопливо насыпала кофейные зерна в кофемолку, закрыла крышечку и надавила на кнопку. Одновременно с жужжанием до меня вновь донеслись настойчивые трели. Они что там, издеваются? От совокупного воя радио, кофемолки и телефонных звонков у меня закружилась голова. Похоже, количество децибел превысило норму. Я раздраженно выключила радио и отключила кофемолку. Телефон, словно в отместку, сразу же замолк. Но не надолго. Когда я высыпала коричневый порошок в бурлящую воду, он заверещал с новой силой. Я поняла, что это не кончится никогда, и решила сменить тактику. Ну, сейчас я покажу кому-то, где раки зимуют.

Схватив трубку в последний момент, я рявкнула:

– Да!!!

На том конце испуганно молчали. Наконец, с большой долей сомнения меня спросили:

– Андре?

Теперь настал мой черед онеметь на некоторое время. Что я и сделала, потеряв дар речи от неожиданности. Я ожидала услышать кого угодно, но только не Кибиткина. А это был именно он, собственной персоной. Не знаю, как он там истолковал мое молчание, но заговорил он первым, не дожидаясь, пока я отомру.

– Вы не вышли сегодня на работу, Андре. – Произнес он укоризненно.

– Не вышла. – Подтвердила я.

– Но вы мне нужны! – Заявил он таким тоном, как будто это могло заставить меня немедленно броситься к нему сломя голову. Ага, разбежалась. Ему будет легче научить свою старую каргу печатать на компьютере, а ворону – стенографировать, чем заставить меня еще раз переступить порог его чертова логова.

– Алло? Вы меня слышите? Мне нужно, чтобы вы немедленно вернулись на работу, Андре.

– Сожалею, но это невозможно. – Ответила я спокойно.

– Как это невозможно?