У черта на посылках

– Ах, это. – Улыбнулась официантка. – Это не учреждение. Это частный дом.

– Такой большой?

– Что же тут удивительного? Знаете, чей?

Я отрицательно помотала головой.

– Брыльского. У него баксов – завались, сами понимаете. Он этот дом два года ремонтировал. Мало того, все освещение улицы, новые тротуары, выложенные плиткой, – тоже его рук дело. Ну понятно, зам министра финансов может себе такое позволить. У него не один этот особняк, есть и другие. Но этот, конечно, шикарнее всего.

Сердце у меня упало. Так вот куда пришел Гордеев, в дом любовника Анжелики. Интересно, что он там забыл? Неужели…

– Что-нибудь еще принести? – Спросила девушка услужливо.

Я на минуту задумалась и быстро выпалила, опасаясь передумать:

– Да, водки!

– Граммов пятьдесят? Сто?

– Несите поллитра.

На лице вышколенной официантки не дрогнул ни один мускул.

– Закусывать чем будете?

– Ничем. Хотя нет. Принесите мне лимон.

– С сахаром?

– Давайте с сахаром. Только скорее.

Официантка убрала блокнот и неожиданно внимательно посмотрела на меня:

– Вам плохо?

– Не знаю, наверное. Со мной никогда такого не было. – Тихо ответила я. Она кивнула, как будто поняла, что я хотела сказать. Возможно одна женщина всегда почувствует, когда у другой разбивается сердце, что бы там ни говорили.

Но я не смогла напиться. Просто сидела и смотрела на запотевший графин, на тающее мороженое и остывающий кофе. И ела лимон, нарезанный тонкими дольками, не чувствуя вкуса. Бог его знает, сколько я так просидела, но когда оплатила счет и встала, мне было уже все равно. По крайней мере, тогда мне именно так и казалось.

Из кафе я вышла в ту самую минуту, когда из подъезда шикарного дома выскочил Саша. Сейчас мне меньше чем когда бы то ни было прежде хотелось встречаться с ним. Поэтому я спряталась за какой-то машиной. Гордеев выглядел взъерошенным и обозленным до крайности. «Что ж, угодить ему не просто», – горько усмехнулась я, – «вон, и хозяйке особняка это не удалось». Гордеев, сунув руки в карманы куртки, не глядя по сторонам, быстрыми шагами подошел к своей машине. Взревел мотор, взвизгнули шины и он умчался прочь с бешеной скоростью. Для мужчины автомобиль дороже любимой женщины. Если уж он начинает вести себя с ним подобным образом, то либо пьян, либо взбешен, либо вообще невменяем. Похоже, что с Сашей приключились все эти три вещи одновременно.

* * *

Утром мысль о том, чтобы не возвращаться в Березовую Рощу даже не приходила мне в голову. До лесной школы я добралась благополучно, потратив, правда, кучу денег. Ворота оказались не запертыми, никакой охраны не было и в помине, и я благополучно вторглась на территорию, прочитав на выцветшей табличке, что передо мной учебно-оздоровительный комплекс для ослабленных детей. Девчонки на заборе ослабленными никак не выглядели, так же как и другие изредка попадавшиеся мне на глаза детишки самого разног возраста. Похоже, свежий воздух оказывал на них самое благотворное влияние. Была середина дня, но я заметила, что дети носятся по территории без присмотра, хотя по моим представлениям должны находиться в это время в классе. Учебный год ведь еще не закончился, в Москве ребятня досиживала последние дни, с тоской поглядывая на улицу, а здесь каникулы уже начались, как мне показалось.

Где искать давешних подружек, я не имела ни малейшего представления. Для начала направилась к учебному корпусу, надеясь разузнать там что-нибудь, но мне сегодня определенно везло, по дороге я встретила одну из тех девчонок. Вблизи она выглядела еще моложе. Очаровательное существо с огромными оленьими глазами, опушенными длиннющими ресницами. Девочка была хороша как картинка, несмотря на то, что была одета в простенькое, застиранное платьице, едва прикрывающее, прошу прощения, задницу. Длинные упругие ножки уже успели покрыться ровным золотистым загаром, что опять же говорило в пользу пребывания на свежем воздухе. Мои собственные бледные конечности конченой горожанки не шли ни в какое сравнение с этакой красотой. Светлые волосы ожившей куклы вились крупными естественными локонами, свободно падая на плечи. На личике – ни следа косметики, да она ей была и не нужна. Несмотря на невинный вид, девочка не выглядела наивной. Она сразу признала во мне постороннюю, но ничего не сказала, только окинула цепким взглядом.

Не успела я придумать, как заговорить с этим ангелочком, как к нему подлетел второй, чуть повыше и с более округлыми формами. Не обращая на меня внимания, девочки принялись о чем-то шептаться, время от времени хихикая. Я исподтишка разглядывала их, делая вид, что осматриваю окрестности. Та, то подошла позже, довольно миленькая брюнетка с хвостиком, выглядела не менее юной, но свитер она носила так, что многие взрослые дамы сочли бы за честь у нее поучиться. Все, что можно было показать, не снимая этой, в общем-то, строгой одежды, она показывала. Да так, как у других не получилось бы даже в купальнике. Я почувствовала, что сильно отстала от жизни. Несмотря на мои двадцать пять я ощущала себя рядом с ними глубокой старухой из глухой деревни. Весьма откровенное трикотажное платье с короткой юбкой, которым еще сегодня утром я была весьма довольна, теперь казалось мне ничуть не лучше линялой тряпки прошлого века выпуска. Мне почему-то расхотелось разговаривать с девочками, но, когда она повернулись, чтобы уйти, я внезапно решилась.

– Извините, могу я с вами поговорить? – Окликнула я. Девочки разом обернулись, глядя на меня с вежливым равнодушием.

– Вы кого-нибудь ищете? – Спросила та, что с хвостиком.

– Вообще-то я искала вас. – Я кивнула на девочку с локонами.

– Но я вас не знаю. – Окинув меня внимательным взглядом, ответила та.

– Верно, мы с вами не знакомы. – Кивнула я в свою очередь. – Но вчера, проезжая мимо, я заметила, как вы махали господину Круглову, и решила, что вы его поклонница.

– Я не знаю никакого режиссера. – Ответила девочка, сузив глаза.

– Как, вы не знаете, что в БМВ, который вы вчера приветствовали, сидя на заборе, сидел известный режиссер? Не может быть. – Изображая удивление, воскликнула я. Мне показалось, что девчонки прекрасно поняли, о какой машине я говорю, но, судя по замешательству, написанному на их мордашках, они понятия не имели, кто такой господин Круглов. Тогда выходила уже полная белиберда.

Девчонки молчали, время от времени переглядываясь. Похоже, они не знали, как себя вести со мной. Им было непонятно, почему я пристаю к ним с вопросами, но в то же время очень хотелось расспросить о Круглове. Мне показалось, что они прекрасно знали машину, и, возможно, самого режиссера, только понятия не имели, чем он занимается. Как же он мог с ними познакомиться?

Черненькая с хвостиком, более сообразительная, чем подруга, первой нашла выход.

– Если хотите о чем-то поговорить, то давайте сядем вон там, под навесом, а то нам не разрешают разговаривать с посторонними. – предложила она. Я пошла следом за ними к деревянной скамейке под навесом, расположенной за кустами сирени, немного в стороне от дорожки, на которой мы стояли.

– Так о чем вы хотели поговорить? – Начала она, когда мы все уселись.

– Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Андрэ.

– Ой, какое смешное имя. – Прыснула светленькая и виновато посмотрела на сердито одернувшую ее подругу. – Вы что, актриса?

– С чего вы взяли? – Тут же отреагировала я.

– Ну, с режиссером знакомы. Кроме того, говорят, что где-то рядом снимается кино. Таких имен, как у вас, в жизни не бывает. Наверное, псевдоним?

– Нет, не псевдоним. – Развела руками. – Это мое настоящее имя. А вас как зовут?

– Меня Соня, ее – Нина. – Выпалила светловолосая прежде, чем подруга успела ее остановить. Нина посматривала на меня подозрительно и не собиралась откровенничать. Если бы не более легкомысленная Соня, мне вряд ли удалось вытянуть из нее хоть что-нибудь. У девочки, которой вряд ли исполнилось больше тринадцати, чувствовался стальной характер. Она не собиралась откровенничать сама, и не позволила бы сделать это своей подруге. Продолжать разговор было бессмысленно, к тому же, я уже поняла главное – девочки знакомы с Кругловым, даже если не знают, кто он на самом деле.