«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

Уйдет бесследно через пару днейВсе, что пока еще как будто близко.Мне не увидеть больше, Сан-Франциско,Ночное зарево твоих огней.Взмывает «Боинг» круто в облака.Не удержать ни одного момента.Прощай, извилистая Сакраменто,Наивной юности моей река.Я, улетая, оглянусь в тоскеНа этот край, где не бывает снега.Прощай, лазурный берег Сан-Диего,Не загорать мне на твоем песке.Ах, Калифорния, любовь моя,Когда мы встретимся, не знаю точно,Но благодарен я тебе за то, чтоХотя бы раз тебя увидел я.Не позабуду о твоем тепле,Но я суровою судьбой наказан:Своим рождением навек привязанК другой погоде и другой земле.Над полосой прибойной синевыТускнеет солнца золотое блюдце,И обещаю я сюда вернуться,И знаю сам, что не вернусь, увы.

Мое первое открытие Канады состоялось в апреле 1963 года, когда наше парусное судно «Крузенштерн», ходившее тогда под флагом гидрографии ВМФ, после двух месяцев работы в тропических широтах Атлантики и Карибском море пошло на свой первый в этом походе заход в иностранный порт Галифакс в Новой Шотландии. Изнуренные беспощадной тропической жарой (кондиционеров на судне не было), матросы и офицеры с надеждой смотрели на открывшийся нашим глазам милый русскому сердцу пейзаж: на берегу стояли березовые рощи со снежными проплешинами лужаек. До дома, однако, было еще далеко. Я до этого за рубежом практически не был и, как и многие мои соотечественники, наивно полагал, что березы растут только в России. В последующие годы, объездив практически весь земной шар, я понял, что растут они почти везде, за исключением, пожалуй, пустынь и тропиков. Но тогда я этого знать не мог. И написал песню о Канаде с припевом:

Над Канадой небо сине,Меж берез дожди косые.Хоть похоже на Россию,Только все же не Россия.

С тех пор мне довелось неоднократно бывать в Канаде, и каждый раз не переставал удивляться сходству Канады и России. Так, например, за последние двадцать лет в Канаде почти во всех крупных городах появилась довольно разветвленная система клубов русской авторской песни, созданная русскими эмигрантами. В Оттаве таким клубом руководят замечательные люди, организующие и концерты, и слеты. Это Алла и Яша Флаксманы, это чета Абрамовичей, Галя и Аркадий и их многочисленные помощники.

Ежегодно неподалеку от столицы Канады Оттавы, на порожистой реке одноименного названия, проходят фестивали русской авторской песни под девизом «Над Канадой небо сине». На этих фестивалях, как правило, хором поют гимн канадских каэспешников, написанный Михаилом Овсищером, руководителем клуба КСП в Торонто, где есть такие слова:

Нам всем открыл Канаду маэстро Городницкий,И вслед за ним в Канаду мы прибыли с тобой.

На то, что «маэстро Городницкий» остался в России, никто почему-то внимания не обратил…

Название канадской столицы Оттавы произошло от названия племени индейцев, которое обитало на ее месте в XV–XVII веках. Англоязычные жители Канады говорят «Оттава» с ударением на первом «а», а франкоязычные канадца из провинции Квебек произносят «Оттава» с ударением на втором «а». Кстати, это языковое разногласие прекрасно обыграл в одной из своих новых песен Юлий Ким. Оттава выстроена в староанглийских традициях, ведь когда-то провинция Онтарио, административным центром которой она является, входила в состав Британской империи. Так, здание местного парламента очень напоминает лондонское Вестминстерское аббатство, то же можно сказать и о других зданиях в центре Оттавы.

Оттава – сердце страны, и, конечно, здесь много мемориальных комплексов. Вспоминаю, как в 63-м году, когда я впервые попал в Галифакс, нас водили на экскурсию в военный музей, размещенный в старом деревянном форте. Я знал, что Канада много лет и даже десятилетий как будто не воевала, во всяком случае, на ее территории войн не было. Тогда я написал такие стихи:

В канадской старой цитаделиРазглядываем дотемнаЗначки полков, не бывших в деле,Оружие и ордена.А у ворот, как неживые,В медвежьих шапках хороши,Презрительные часовыеУперли в землю палаши.Здесь полковым оркестрам радыРозовощекие задиры.Как здесь торжественны парады!Как здесь воинственны мундиры!Грохочут, салютуя, пушкиС не знавшей приступов стены.Все кажется: война – игрушкиВ стране, не видевшей войны.

Стихи эти, однако, оказались неправильными, поскольку, входя в состав Британского содружества, Канада принимала активное участие во всех войнах, в которых участвовала Великобритания. Канадские корабли во время Второй мировой войны в составе знаменитых Полярных конвоев снабжали Советский Союз танками, самолетами, стратегическим сырьем. Немало канадских моряков погибло. Я сам убедился в этом, когда в 2003 году мне довелось принимать участие в мемориальном рейсе на военном гидрографическом судне «Сенеж» в Баренцево море вместе с канадскими военными и торговыми моряками – ветеранами Полярных конвоев.

На смотровой площадке, в здании парламента, хранится огромная книга, которую переворачивают специальные охранники. В эту книгу вписаны имена всех канадцев, которые когда-либо погибали в войнах, начиная от знаменитой Англо-бурской войны 1899–1902 годов и заканчивая войнами новейшей истории в Ираке и Афганистане. Здесь же установлен памятник полицейским, которые погибли, как говорят у нас, в «горячих точках» и при наведении порядка. Когда входишь в здание Канадского парламента, то проникаешься духом традиций Старой Англии и новой Канады, свободной страны, которая уважает людей, отдавших жизнь за ее свободу.

Пересекая на машине границу США и Канады, обращаешь внимание на то, что жизнь здесь попроще, – менее нарядные дома, меньше света на шоссе, все как-то победнее. В то же время нет платных дорог, и социальная помощь посильнее, чем у богатого соседа. Медицина, например, в Канаде бесплатная.

Самый большой город Канады – Торонто похож и непохож на американские города. Стоит он на берегу одного из Великих американских озер – озера Онтарио и особенно красив вертикальными линиями своего делового центра – даунтауна, расположившегося над ширью озера. Торонто растет, как на дрожжах, потому что это и порт, это и экономический центр Канады, это и город, наиболее близкий к США. Торонто действительно очень напоминает Нью-Йорк и Москву, поскольку, что в нем ни построй, все через год приживется и станет элементом его эклектического стиля.

Всякий раз, попадая в Торонто, я стараюсь снова посмотреть на одно из главных чудес света – Ниагарский водопад. Он находится недалеко от Торонто на границе Канады и США. Когда стоишь на его набережной, то слева от тебя американская часть водопада, не самая большая, а справа главная – канадская часть. Каждый раз к Ниагаре меня возит на своем «вэне» моя бывшая аспирантка Аня Пантелеева, которая уже более десяти лет живет и работает в Канаде. Она нашла здесь новых друзей, и вся ее семья теперь живет с ней вместе. Помню, несколько лет назад я приезжал сюда с ансамблем «Песни нашего века», и она возила нас вместе с тогда еще живым Виктором Берковским из Торонто в Оттаву и Монреаль. Виктор, заядлый автомобилист и профессиональный преподаватель, в дороге начал ей делать замечания по поводу вождения. Она долго терпела, а потом сказала с ангельской улыбкой: «Виктор Семенович! Вообще-то я подданная британской королевы».

Монреаль – второй по величине город Канады и один из самых красивых городов мира. В этом городе удивительным образом сочетаются старинные здания, выстроенные во французском стиле, очень напоминающие архитектуру Парижа, с современными билдингами и даунтауном, сооруженным в американском стиле. В Монреале, как и во всей Канаде, два государственных языка – английский и французский. Французский стиль в архитектуре этого города дает удивительную мягкость и неповторимость всему его облику.

В Монреале живет один из самых интересных современных русских поэтов зарубежья Бахыт Кенжеев. Мы с ним регулярно общаемся, когда я попадаю в Монреаль. Помню, в первый мой приезд на следующий день после моего концерта я надеялся поехать смотреть на красоты Монреаля, но наутро ко мне заявился Бахыт с ящиком пива и предложил мне послушать его стихи, так что Монреаля я в тот раз не увидел. На этот раз мы с ним заранее договорились о встрече, он даже специально собственноручно приготовил настоящую азиатскую шурпу. Когда я нашел его квартиру и позвонил в дверь, он выскочил мне навстречу и захлопнул за собой входную дверь. Выяснилось, что ключа у него нет. Недолго думая, он предложил выбить дверь, тем более что на плите стояла кипящая шурпа, а на столе – водка. Небольшое это приключение не омрачило нашей встречи и даже придало ей некоторую экзотичность. Пили водку, закусывая польскими огурчиками из русского магазина и подоспевшею шурпой.