У истоков любви

— Уолтер, нет… — Она и вправду старалась так думать. — Начинается дождь…

Уолтер посмотрел вверх, с трудом оторвав взгляд от обнаженной девичьей груди, сиявшей белизной в кипящей воде, вспененной крошечными воздушными пузырьками.

— Мелани, — глухо сказал он, — теперь уже поздно.

Действительно, в тот же момент упали первые капли на ее дрожащие ресницы. Они были легче пуха, Мелани их даже не почувствовала. Другое чувство захватило Мелани, когда Уолтер, приподняв ее за талию, поднес к жадному рту нежные груди, вырванные из водного плена.

— Я мечтал об этом с того момента, как впервые увидел тебя. — Он прильнул губами к влажной ложбинке между грудей. — Не останавливай меня.

Она знала, что должна воспротивиться, но так же хорошо понимала, что не сделает этого. Волшебная дождливая ночь казалась сказочным видением. Ей не придется сгорать от стыда и неловкости завтра утром. Его прикосновения были прекрасны, именно о таком мужчине она мечтала всю жизнь… Даже одурманенная желанием, она осознавала, что другой такой случай может не представиться.

Опираясь локтями о его широкие плечи, Мелани в отчаянии перебирала черные кудри, когда он слизывал прохладные капли с полукружий ее груди. А потом она обрела способность разом чувствовать все — его зубы, покусывающие соски, его умелые пальцы, ласкающие ее бедра, даже мелкие уколы дождя на веках. Тело девушки горело. Она была плавящейся свечой, которую не загасить никакой воде. Мелани прильнула к его склоненной голове, пальцы ее заблудились среди мокрых кудрей, когда он все сильнее раздувал в ней пожар желания.

Дождь усилился… Уолтер отстранился, нежно опустил Мелани в воду и, поддерживая одной рукой, доплыл до парапета. Бережно положив ее голову на кафель, он вернул ее руки на свои плечи. Мелани открыла глаза.

— Все в порядке, — шепнул он, лаская руками ее грудь, и она снова закрыла глаза, полностью доверившись его власти. Мелани сжигал изнутри чудесный всепоглощающий огонь, но у нее не было опыта, и только Уолтер мог показать ей путь к блаженству.

Он поднял ее ноги и обвил ими свою талию, приподнял бедра так, что смог ласкать прохладную трепещущую плоть. Она застонала, когда он раздвинул ей ноги. Дыхание ее участилось, и она вцепилась в парапет, когда его пальцы проникли внутрь, чтобы сотворить волшебство. Девушка готова была взорваться, словно фейерверк, превращая холодный голубой бассейн в океан вулканического огня…

— Ты никогда не выйдешь за Рональда, Мелани… никогда.

В первый момент она не расслышала его слов, все чувства затмевало пламя желания, разгоравшееся все сильнее. Но жестокий смысл сказанного постепенно дошел до ее сознания, и вслед за потрясением пришло отчаяние.

— Будь честной перед самой собой, — продолжал он глухим голосом. — Загляни в себя и скажи, годишься ли ты в жены моему брату?

Какой же дурой она оказалась! Уолтер лишь искал повода, чтобы избавить Рональда от неудачного брака, а она облегчила ему задачу. Он получил все, что хотел, и даже больше. От стыда Мелани закрыла глаза, подставив лицо дождю. Разве не она всего лишь минуту назад чувствовала себя негасимой свечой? Волшебная ночь обернулась мрачной, холодной дождливой гримасой.

Мелани вырвалась из его рук, ощущая физическую боль, словно оторвала часть себя. Боль утраты как холодная сталь пронзила сердце, и девушка не смогла сдержать слез, смешавшихся с дождем, который, в унисон настроению, припустил сильнее, вспенив воду бассейна. Мелани опустилась на колени, стараясь скрыть наготу. Уолтер стоял под натиском разгулявшейся стихии, словно темная башня, молча глядя на Мелани в ожидании ответа.

Наконец, когда боль утихла и вернулся дар речи, она обернулась к нему, горделиво приосанившись.

— Это почему же? — Мелани откинула с лица мокрые пряди волос. — Боюсь, ты переоцениваешь себя. — Она постаралась вложить в резкие слова все свое презрение к нему. — Не знаю, почему ты так решительно настроен против нашего брака с Рональдом, но дешевые трюки больше не пройдут. Вряд ли нескольких поцелуев под луной достаточно, чтобы я забыла годы преданности, проявленной Рональдом.

Лицо Уолтера потемнело. Мелани видела, как заходили желваки на его скулах.

— Неужели? — Он прищурился. — Значит, то, что было между нами, всего лишь несколько поцелуев? Именно так ты опишешь это брату? — Голос его звучал невыразительно. — Что ж, мне противно спорить с тобой, но единственный человек, которого я переоценил, это ты. Можешь считать меня старомодным, но, без сомнения, есть основание считать, что ты сочла целесообразным прекратить занятия любовью с братом своего жениха.

Мелани вспыхнула от стыда.

— Всего несколько поцелуев! Я не собиралась…

— Нет, ты готова.

Уолтер улыбнулся. Его улыбка в гневе была ужасна.

Он выудил ее из воды и прижал к груди.

— Точнее, была готова. Я изгнал Рональда из твоих мыслей. — Уолтер прижал ее крепче, словно врезаясь в ее податливую плоть. — И мог бы повторить прямо сейчас, если б хотел…

Какая самонадеянность! Пусть ее тело тает в его объятиях, она испытывает к нему только отвращение…

Мелани оттолкнула его.

— Ты самодовольный тип, Уолтер. И ты здорово просчитался! — Она направилась к лестнице, не спуская с него глаз. — Ничто не заставит меня задержаться здесь хоть на минуту. Утром мы с Кэрол уедем.

Мысль о том, что она голая, мешала Мелани подняться по лестнице. В нескольких шагах лежало полотенце. Из последних сил сохраняя чувство собственного достоинства, девушка, не оглядываясь, преодолела расстояние в пару метров. Обмотавшись полотенцем, она услышала его смех — горький, безрадостный звук, приглушенный дождем.

— Ты вернешься, не так ли, Мелани? В конце концов, ты выйдешь замуж за моего брата и мы будем жить счастливо под одной крышей. Только скажи, — добавил он голосом, полным сарказма. — Если ты не можешь понять себя сегодня, как ты собираешься справляться с собой, став моей родственницей, в ближайшие пятьдесят лет?

Она величественно обернулась и окинула его суровым взглядом сквозь пелену дождя.

— Когда Рональд вернется, — решительно произнесла она, — не о чем будет беспокоиться.

Уолтер снова засмеялся.

— Ах, да, я забыл о великой преданности! Всем известно, что уважение покрывает отсутствие страсти. — Продолжая оскорбительно смеяться, он направился к лестнице. — Все же придется посоветовать Рональду никогда не оставлять тебя в одиночестве. Видимо, уважение теряет силу на больших расстояниях.

Мелани молча отвернулась и побежала в дом.

В эту ночь спать ей не пришлось. Дождь перешел в грозу, грохотали раскаты грома, небо чертили вспышки молний, ливневые потоки струились по окнам так долго, что Мелани боялась сойти с ума. Не только гроза была причиной ее бессонницы, в голове без конца крутились беспокойные мысли, которые не дали бы заснуть даже в самом тихом уголке вселенной. Она старалась представить милую улыбку Рональда, а вместо этого видела, как дьявольское наваждение, язвительную усмешку Уолтера. Девушка закрывала глаза и прятала лицо в коленях, но насмешливое лицо не исчезало. Почему так случилось? Никому прежде не удавалось довести ее до такого состояния, которое она испытывала сегодня. Какая дьявольская ирония: мужчина, от одного прикосновения пальцев которого она буквально воспламенялась, оказался братом человека, за которого она должна выйти замуж. Но может ли она теперь выйти за Рональда?