У каждого свой путь.Тетралогия

Мужчина вздохнул:

— И все же придется притвориться. Помнишь, ты говорила, что сыну несколько приемов показала. Так вот, представь перед собой Сашу. Удар не получится, я уверен. Им говори, что ты боишься причинить боль.

На заборе, возле дачи, торчала сломанная ветка. Она словно случайно воткнулась в стык между досками. Итак, в доме побывали исламисты. Шергун и Степанова переглянулись. Полковник пожал плечами:

— Шустрые ребята…

Едва вошли внутрь, женщина попросила:

— Эдуард, унесите продукты на кухню и сварите кофе. Я у себя…

Шергун, как заправский слуга, быстро сварил кофе и почти сразу нашел первого «жучка». Крошечный черненький микрофончик был воткнут в декоративную лампу-свечу на столе. Полковник подумал: «Н-да, по старинке работают, никакой оригинальности». Он поставил чашку, кофейник, сахарницу и молочник на поднос и понес на второй этаж. Постучался. Из-за двери раздалось слабое:

— Входите, Эдуард.

Он подмигнул ей от порога. Маринка кивнула и тихим голосом, с многочисленными вздохами сказала:

— Я хочу чем-нибудь занять себя, чтоб не думать. Вы не поможете мне с уборкой? Прибавка к зарплате гарантирована.

Шергун с готовностью согласился:

— Конечно, Виктория Ахметовна. Что делать?

— Вы пропылесосите ковры и палас в коридоре, а я протру пыль с мебели.

Показала руками, что пылесосить станет сама. Мужчина поразился хитрости: можно осмотреть все комнаты и топать сколько душа пожелает. Спросил:

— Когда вы собираетесь заняться уборкой?

— Сейчас. Попейте со мной кофе. Почему вы смутились? Ах, да! Я же никогда не приглашала вас. Но мне так одиноко и плохо. Не смущайтесь, берите чашку…

Полковнику ничего не оставалось делать, как согласиться:

— Спасибо, Виктория Ахметовна. С удовольствием присоединюсь. Я вас понимаю…

Она быстро придвинула к нему листок бумаги. Шергун увидел «В моих вещах рылись». Сказала вслух:

— Эдуард, Рамзан доверял тебе. Он даже сделал тебя моим телохранителем и шофером. Могу ли я доверять тебе? Скажи мне честно.

Посмотрела в глаза офицера и кивнула. Он понял:

— Виктория Ахметовна, когда ваш муж нанимал меня четыре года назад, он знал, кто я. Знал, что я судим, но меня никто не может упрекнуть в том, что я его предал или сдал. Так что вы можете мне довериться. Я вас не подведу, обещаю. У вас какая-то проблема? Вы извините, но мне не понравилось, что в этот дом в Чертаново вы ходили одна. Если бы что случилось?

— Ничего же не случилось… Да, у меня проблема, я не знаю, как мне быть. С одной стороны я православная и вроде бы не имею права менять веру, но Рамзан… Он же был мусульманин. В общем, я хочу сменить веру. Вот зачем я ездила в эту квартиру.

Она махнула рукой, жестом попросив его возмутиться. Сама придвинула бумагу и принялась что-то писать. Олег удивленно посмотрел и уверенно выдал:

— Разве можно веру менять? Зачем вам это надо, Виктория Ахметовна?

— Мне стало легче, когда я молитвы на этом странном языке читала. Понимаешь, Эдуард?

Шергун насторожился, почувствовав опасность:

— Воля ваша, но я бы на вашем месте, сходил в православный храм. Может там вам еще легче станет.

Марина довольно улыбнулась и тем же тихим голосом ответила:

— Попробую. Давайте завтра съездим?

— Хорошо, мадам.

Она передвинула бумагу. На ней было выведено «Олег Маркович, будьте внимательны ночью. Я спровоцировала их. Соорудите ловушки, чтоб вовремя проснуться. Приготовьте оружие». Полковник кивнул.

Во время уборки, пока Марина пылесосила, он нашел жучки во всех комнатах дачи, вплоть до ванной и туалета. Показал сержанту крошечные микрофончики. Итак, дача была под прослушкой. Марина раздернула тяжелые шторы в спальне и распахнула окно, словно для проветривания. Легкие занавески трепетали под ветерком, надуваясь в комнате парусами. Это был знак для генерала Бредина — «мы нашли жучки».

Ночь прошла спокойно. Никто в дом не влез. Шергун, практически не спавший всю ночь, заснул под утро. Марина, понявшая состояние полковника, давно уже не бывавшего на оперативной работе, дала ему поспать до десяти утра. Спокойно приготовила завтрак на обоих, постирала. Ополоснулась в душе. Рассеянно посмотрела телевизор. Подготовила записку для генерала, сопроводив ее двумя микроскопическими фотопленками. Только после этого постучалась в дверь комнаты Шергуна. Он ответил сонным голосом. Женщина строго сказала:

— Эдуард! Вы проснулись? Я жду вас в кухне.

Полковник появился через десять минут:

— Доброе утро, Виктория Ахметовна. Извините, проспал. Что-то мне ночью плохо спалось, а под утро заснул. Даже не слышал, как вы встали.

— Ничего страшного, Эдуард. Садитесь со мной завтракать. Мне кажется, что общение с вами пойдет мне на пользу. Когда я разговариваю, я не думаю о Рамзане…

Шергун сел напротив и искренне поблагодарил:

— Спасибо, Виктория Ахметовна, что не сердитесь.

Оба принялись за еду. Время от времени Марина задавала разведчику несущественные вопросы. Оставив полковника помыть посуду, сама поднялась наверх, чтоб привести себя в порядок. Переоделась. Спустилась вниз и сказала, вздохнув:

— Поехали. Съездим в православный храм. Может, действительно, мне легче станет?

Спускаясь по лестнице в гараж, осторожно вложила ему в руку крошечный комочек. Шергун кивнул.

Успели выехать за ворота, когда перед ними затормозила серая «Тойота». Водитель помигал фарами, прося остановиться. Шергун затормозил и осторожно достал из-под сиденья пистолет. Степанова твердо произнесла:

— Эдуард, вы их знаете?

Мужчина ответил:

— Нет. Машина не знакома.

— Тогда закройте окно и попытайтесь их объехать. Нам не нужны неприятности. — Сразу за этими словами из автомобиля показался Ахмед аль Бедлам. С улыбкой помахал рукой. Марина удивленно сказала: — Это Ахмед. Интересно, как он меня нашел? Подождите, Эдуард. Я поговорю с этим человеком.

— Мне сопровождать вас?

— Не нужно. Оставайтесь на месте. Я сумею открыть дверцу и сама.