У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— А машина?
— Я замполит, не забывай! Кашинцев на “Урале” увезет и командир не узнает. Только схожу переоденусь, да Лидию предупрежу. Одевайся пока. — Он встал и вдруг заметил лежавшую под зеркалом косу. Резко обернулся: — Маринка, ты что, волосы обстригла?!? Такую роскошь не пожалела?
Она безразлично поглядела на волосы:
— Зачем они мне без него? Лишняя тяжесть.
После Нового года родители провожали ее в Москву. Рядом столпились офицеры из части и двое друзей детства: Лешка и Витек. Побледневший Татарников не отрываясь смотрел ей в лицо. Его сердце разрывалось от боли. Мать плакала навзрыд, обхватив плечи дочери. Отец курил на автостанции сигарету за сигаретой и молчал. Одна Маринка была спокойна. Вполголоса утешала родителей и,
Подошел автобус. Марина поцеловала родителей, крепко прижав их на прощание, затем подошла к офицерам. Каждого обняла и поцеловала. Лешку и Витьку погладила по щекам кончиками пальцев и вдруг притиснула каждого так, что у парней захрустели кости. Оба с трудом сдерживали слезы, они все равно предательски поблескивали в уголках глаз. Олег незаметно сунул ей в руку записку. Она зажала ее в кулаке, слегка кивнув капитану.
Подхватила чемодан с сумкой и вошла в автобус. Через минуту автостанция начала удаляться. С полминуты она еще видела офицеров, прижавшуюся к отцу мать, бегущих вслед старых приятелей. Когда город исчез, осторожно развернула записку Татарникова. В ней было всего несколько слов: “Я всегда буду ждать тебя”. Степанова слабо улыбнулась, свернула бумажку и спрятала в нагрудный карман куртки, рядом с документами.
В марте 1981 года Усама отправился в Афганистан. Он привез в страну несколько десятков бульдозеров, строительных машин и автомобилей повышенной проходимости. Больше всего моджахедов восхитил сам двадцати двухлетний богач. Он, словно простой рабочий, вместе со всеми строил укрепления, прокладывал тропы и маскировал тайные пещеры в горах. От оружия, которое ему предлагали, он отказался, сказав:
— Я добуду его в бою сам.
И добыл в ближайшем сражении. На его деньги были наняты тысячи боевиков в Пакистане, Марокко, Ливии и других странах, где желающих хоть отбавляй.
Более сорока человек вошли в его покои в Пешаваре и разместились вокруг на коврах и подушках, внимательно глядя на хозяина. Усама бен Ладен лично провожал обученных и экипированных на его деньги моджахедов в Афганистан. Им предстояло сражаться с русскими “кафирами”, вторгшимися в горную страну. Усама произнес короткую напутственную речь. Он говорил тихо, кратко и очень понятно. Даже безграмотные крестьяне поняли каждое слово.
На другой день с Мариной долго разговаривал высокий крепкий и хмурый полковник. Расспрашивал обо всем: о детстве, о родителях, о коротком замужестве, о планах. Внимательно выслушивал ответы, что-то помечал в блокноте. Маринка говорила обо всем откровенно, ничего не скрывая и офицер мгновенно это почувствовал. Полковник Бредин по долгу службы часто сталкивался с искалеченными судьбами и Маринкина боль ему была понятна. Он понял даже ее стремление воевать в Афганистане и без страха принять смерть.
Через сутки с ней говорили уже два полковника: Бредин и Горчаков. Рассказали о задуманном эксперименте: использовать подготовленных одиночек для розыска в афганских горах попавших в плен солдат и офицеров. Худощавый высокий Горчаков объяснил:
— Не скроем, что считаем вас практически смертником. Шансов выбраться из каждой передряги будет немного. Потому и засекретили эксперимент. Стоит просочиться сведениям о подобной операции и… о последствиях можно лишь догадываться. Вам придется постоянно находиться в маске и изображать мужчину. Вы красивы и ухаживания будут неминуемы. Никто не должен видеть вашего лица. Согласны участвовать на таких условиях?
Марина внимательно взглянула в лица офицеров по очереди и твердо ответила:
— Да. У меня тоже есть условие: капитан Лозовой пропал 6 декабря прошлого года. Я хочу, чтобы первым мне поручили задание отыскать его. Он был другом
моего мужа. Я хочу убедиться…Полковники переглянулись. Бредин сказал:
— Мы не возражаем, хотя по нашим сведениям, капитана угнали в Пакистан. Если вы настаиваете, пусть это станет экзаменом. За это время мы попытаемся выяснить более точно, в каком именно районе он находится. Хотя предупреждаю, шансов выжить вообще нет, если вы проберетесь через границу. Работать будете под эгидой группы “Альфа”, но подчиняетесь только нам двоим. Спецгруппу мы предупредим о вас, они поддержат легенду. Связь через рацию по спецкоду. Командирам всех бригад, соединений и частей будет дан ваш позывной. Стоит его назвать и помощь будет оказана немедленно. В ваши дела им вмешиваться не рекомендуется, но вы можете привлечь их в случае крайней необходимости. Это все на ваше усмотрение. Сдерживать вас мы не будем. Решения зависят только от вас.
Марину, по результатам собеседования, направили на ускоренные курсы в закрытый гарнизон. Теперь она постоянно ходила в маске с темной сеткой на месте рта и черных, плотно прилегающих очках. Откликалась на мужское имя, которое выбрала сама — “Искандер”. Ее начали учить стрелять из снайперской винтовки, автомата, пистолета. Через пару суток инструктора по стрельбе аттестовали ее, передав начальству, что стреляет она лучше их. Стрелков такого высокого класса, как она, в школе было не так много.
Степанова перешла на изучение маскировки, рации, карт и ориентирование в горах. Одновременно обучали рукопашному бою и начальным навыкам альпинизма. Один из инструкторов в качестве дополнения научил ее метать ножи. Марина выкладывалась во время занятий до конца, но никогда не жаловалась.
Прошло всего полтора месяца, а военный самолет уже нес ее в Таджикистан. Перед отлетом Степанова написала десятка полтора писем для родителей. Их должны были отсылать им регулярно, в ответ на приходящие из деревни письма. Теперь ей оставалось в одиночку отработать на местности полученные знания по топографии и закрепить уроки в боях.
В легком кевларовом бронежилете, маске и очках, она была похожа на не высокого парня. Ее экипировка сильно отличалась от обычной армейской. Каждая мелочь была продумана. В рюкзаке лежала разобранная винтовка новейшей системы, маленький автомат, боеприпасы, сменная одежда, обувь, что-то завернутое в тряпку и сухпаек на пять дней. В общем, ничего лишнего.
Чтобы не привлекать внимания к себе, как к женщине, в Афганистане и Таджикистане Марине рекомендовано было вообще не снимать маску и очки. Работать под видом парня, а если будет возможность, в парандже. Ее встретил коренастый невысокий таджик, посадил в машину, забросив вещи в багажник и через четыре часа доставил в Пяндж. За все время дороги он не произнес ни слова. Марина тоже молчала, смотрела сквозь очки на мелькавшие мимо скалы с редкой растительностью и думала о Саше. Она не хотела верить, что он погиб. Проскочив городок, на окраине, на узкой пустынной улочке проводник передал ее такому же молчаливому русскому в полевой форме без погон, кивнул и уехал. Мужчина спросил:
— Искандер?
Она кивнула, но не произнесла ни слова. Он вздохнул:
— Пошли. Колонна ждет. Держите, просили передать…
Она протянула руку в перчатке и забрала широкополую шляпу с полями цвета хаки. Спокойно натянула ее поверх маски. Проводник шагал быстро, но она не жаловалась и шла практически след в след. Метров через триста вышли к стоящей на дороге колонне из БТРов и машин. Впереди шумела река Пяндж. Рядом с первой машиной нервно прохаживался довольно рослый крепыш с погонами капитана.
Солдаты с удивлением смотрели на странную фигуру в маске, выскользнувшую из-за каменной стены и протянувшую бумагу командиру. Тот прочитал, указав рукой на кабину. Парень одним легким жестом заставил капитана двинуться к водителю и легко заскочил внутрь первого “Урала” рядом с ним. Глаз из-под затемненных очков не было видно. Едва дверца захлопнулась и колонна тронулась в путь, из рюкзака был извлечен небольшой автомат, таких в войсках не было. Капитан и водитель покосились на “игрушку”, но ничего не сказали, так как были предупреждены.