У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Ребенок посмотрел на деда и выпалил:
— А я и не боюсь! Если ты меня тронешь, деда тебе все кости переломает! Сереге Ватеневу он уже зубы вышиб за болтовню!
Военные расхохотались. Иван Николаевич смутился, а Сашка деловито слез с его коленей и направился к полковнику. Поднял смуглое личико вверх и протянул руки:
— Давай шоколадку, раз купил! — Забрав гостинец и сказав: — Спасибо.
Он направился в спальню. Вскоре оттуда раздался грохот раскидываемых игрушек и шуршание фольги. Генерал вздохнул:
— Елена Константиновна и Иван Николаевич, не скрою, разговор будет тяжелым для вас, но попрошу отнестись
Елена Константиновна немного успокоилась, узнав, что дочь жива и предложила:
— Вы ведь с дороги… Давайте-ка, я вначале накормлю вас обедом, а то разговор, чую, долгим будет. Потом поговорим. У меня щи и картошка в русской печке горячие. Такого вы не едали в вашей Москве!
Генерал кивнул. Пригладил ладонью и без того аккуратную прическу:
— Согласны! Несколько проголодались в дороге. Только вот какое дело… У нас там два водителя в машинах. Не найдется ли и для них пропитания?
Женщина подскочила:
— Так что же вы их в дом не пригласили? Я сейчас! Всех накормим…
Набросив шерстяной платок на плечи, выскочила из дома. Вскоре привела солдат и усадила их обедать за стол в кухне. Сашка сразу выбрался к молодым парням и потребовал:
— Баба, я тоже обедать буду! Здесь, с солдатами! Я сам солдат!
Елена Константиновна притащила из чулана соленых огурцов, груздей и сала. Порезала хлеб. Накрыла вначале стол для водителей. Затем, вместе с мужем, принялась накрывать на стол в горнице. Иван Николаевич, к удивлению солдат, поставил огромный медный самовар на пол, надел сверху рожок трубы. Вставил ее во вьюшку у русской печки и раскочегарил угли внизу старым сапогом. Самовар запыхтел, зафыркал. Офицеры предложили хозяйке помощь, но она отказалась:
— Ой, да что вы! Мы с Ваней справимся! Сидите!
Иван Николаевич предложил:
— Товарищ генерал, может…
И выразительно показал на горло. Бредин отказался:
— Пока не стоит. Попозже… — Помешал густые зеленые щи с мясом и прикусив хлеба принялся за еду. Хлебнув пару ложек, восхищенно сказал: — Н-да! Действительно, ни разу таких щей не едал! Вкус изумительный! Вот, товарищи офицеры, что значит русская печь…
После обеда пили чай из ведерного самовара. Женщина поставила на стол огромную тарелку с оладьями, печенье, разное варенье в поллитровых банках и извинилась:
— Не знаю, во что выложить. Вазочек-то всего две. Вы уж извините, у нас все по-простому, по-деревенски.
Бредин замахал руками:
— Это даже лучше, что по-простому!
Из кухни донесся звонкий голос Сашки:
— Олег, ты не переживай, бабушка тебе лицо замоет!
Следом раздался хохот солдат. Офицеры переглянулись. Горчаков удивленно сказал:
— Что там происходит?
Иван Николаевич улыбнулся:
— Сашка учит их варенье с блюдца есть. Он его слизывает. Не любит ложкой брать и все тут! Видимо и солдат соблазнил своим примером, а теперь, когда они перемазались, утешает…
Леонид Григорьевич улыбнулся:
— Ох и мальчишка! Далеко пойдет! Надо же — солдат уговорил!
Напившись чаю, генерал отставил в сторону чашку и принялся рассказывать родителям о подвигах дочери. Многое он смягчил, кое о чем вообще сообщать
не стал, но и того, что сказал, оказалось достаточно, чтобы мать заплакала, а отец помрачнел. Генерал говорил долго, время от времени в рассказ вмешивались полковники. В конце сознался:— При выполнении последнего задания Марина потеряла память. Сохранились какие-то обрывки, но она не может связать их воедино. Она не помнит нас, не помнит вас, но помнит сына. Хотя не знает его имени. Она описывает Сашу. Я приехал, чтобы попросить вас поехать с нами в госпиталь. Может быть, увидев вас, память к ней вернется. Ребенка надо брать обязательно. Она твердит о нем постоянно, обвиняет нас, что мы его прячем и требует вернуть ей сына. Боюсь, что больше тянуть мы не можем! Она напоминает заряженный автомат и никто не может сказать, в кого он выстрелит. С ее способностями можно натворить много бед. Подумайте!
Иван Николаевич без раздумий спросил:
— Когда ехать?
— Да хоть сейчас! С нами. Одна машина почти свободна.
Ушаков повернулся к жене:
— Лена, я не знаю, как ты, но я побежал к матери. Договорюсь, чтобы присмотрела за домом и скотиной. Я поеду.
Она кивнула:
— Оба поедем! Мы нужны Маринке, как никогда. Забеги и к моей маме, а я пока вещи соберу. Только им не рассказывай об Афгане. Скажи, что дочь тяжело заболела и все, но ты пока ничего не знаешь.
Когда Иван Николаевич ушел, Горчаков спросил:
— У Марины были приятели — Юрий Лозовой и Олег Татарников. Где они сейчас, вы не знаете?
Елена Константиновна задумалась:
— Мы-то нет, а вот командир с замполитом в местной части наверняка в курсе.
— Тогда вы собирайтесь, а мы в часть съездим. Как туда добраться?
Женщина подумала, а потом позвала:
— Саша! Иди-ка сюда!
Оживленный разговор в кухне смолк. Раздался грохот отодвигаемого стула, а затем топот ног. В дверях показалась перемазанная вареньем рожица:
— Чего бабуль?
— Покажи дорогу дядям к тете Лиде и тете Насте. Ладно? Они тебя на машине прокатят, а потом снова привезут.
Мальчишка радостно захлопал липкими руками, отчего шлепки были необыкновенно звонкими:
— Ура! Я кататься поеду!
Бросился было к синенькой курточке-ветровке, но бабушка остановила:
— Стой, разбойник! Руки с лицом кто умывать будет? — Взяла за руку и повела к умывальнику в углу кухни. Старательно промыла липкие щеки и пальцы, протерла полотенцем: — Вот теперь можешь одеваться!
Сашка вертелся на коленях у генерала и без умолку трещал:
— Здесь мы с дедом Гришку нашли. Он в сарае живет и даже не клюется. Я его по перьям глажу и до клюва дотрагиваюсь. Он только смотрит.
Горчаков с заднего сиденья спросил:
— Кто это такой, Гришка?
— Ворон. Огромный! У него одно крыло было сломано. Деда сказал, что он о провода ударился. Сейчас ручной стал, а вначале дедуле досталось от него! Бабе на плечо садится и платок с нее стаскивает. Она ругается, а он каркает в ответ. Дразнится. Мы смеемся. — Неожиданно для военных ткнул пальцем в сторону кустов и закричал: — Белка! Мама любит белок и никогда по ним не стреляет! — По кустам действительно стремглав неслась белка. Мальчонка повернулся к солдату-шоферу и деловито приказал: — Скоро поворот будет. Ты поворачивай туда смело, Олег! В аккурат в ворота въедешь!