У каждого своя правда

"Вот заладил - не мое решение. И это говорит руководитель организации" - раздраженно подумала Даша, отметив про себя, что в этот раз риторика несколько сменилась. Теперь Луноликий говорит, что "все впереди". В прошлый же раз твердил, что Даша никому не будет нужна и работу себе не найдет. Но говорить все это вслух, приводить какие-то аргументы в свою пользу было бессмысленно, Даша это прекрасно понимала. Смерив Луноликого бесконечно презрительным взглядом, она молча вышла из кабинета. А Сергей Петрович, пока дверь не закрылась, так и не поднял на нее глаза.

Всю дорогу домой Даша раздумывала, как бы поинтереснее потратить премию, чтобы было весело и в то же время, чтобы её на что-нибудь хватило. Вдруг в голове мелькнула шальная мысль, при которой Даша заулыбалась. Придя домой, она открыла ноутбук, нашла в поисковике нужный сайт и, отправив ссылку своей давней институтской подруге Насте, набрала её номер.

– Настюш, привет! Как у тебя с планами на завтра? Есть идея сходить в зоопарк с экзотическими животными! Надеюсь, там есть террариум!

Глава 23. Почему ты не уйдешь?

– Твои амбиции тебя до добра не доведут.
– покачала головой Настя.

В четверг вечером они с подругой сидели в новом кафе в центре города, пробовали корейскую кухню и обсуждали события последних недель. Даше было необходимо услышать мнение здравомыслящего, практичного человека, привыкшего оценивать происходящие события с точки зрения логики, с одной стороны, способного непредвзято взглянуть на ситуацию, отбросив эмоции, а с другой стороны - хорошо знающего саму Дашу. Настя идеально соответствовала этим двум критериям. В ней не было столько эмоциональности, сколько было её в Даше, и она была самым настоящим прагматиком.

– У меня просто волосы на голове шевелятся от того, что ты рассказываешь, - Настя явно пыталась подобрать правильные слова.
– То, что происходит - просто за гранью добра и зла. Почему ты не уйдешь? Зачем тебе все это?

Вопросы были более чем уместны и логичны, но Даша покачала головой.

– Ты не понимаешь. Дело не в амбициях, и не в должности. Я не могу смириться с тем, что со мной так поступают ни за что. Пойми, у меня внутри все настолько противится тому, что они делают, что я не могу просто уйти, послушно склонив голову, тем самым дав им понять, что они победили.

Настя вздохнула.

– Вот сколько лет тебя знаю... Твоя главная проблема даже не в том, что ты постоянно ищешь справедливость, а в том, что, снова и снова не находя её, ты, с каждым разом все больше разочаровываясь в жизни, все же не перестаешь её искать. Я бы очень хотела сказать, что все будет хорошо, но... Держись, Даш. То ли еще будет.

В тот вечер Даше очень не хотелось прощаться с Настей - хотелось продлить их встречу еще хотя бы на полчаса. Ей было так хорошо от того, что она смогла кому-то выговориться, что, наконец, немного расслабилась. Было уже далеко за полночь, когда Даша ехала в такси домой, любуясь ночным городом и размышляя над словами подруги. Настя уже не первая, кто говорил ей про амбиции. Отчасти она была права, да. Глупо было бы это отрицать. Безусловно, Даше это льстило - особенно когда её спрашивали, кем она работает. Но здесь дело не только в амбициях. Было что-то еще, в чем Даша боялась самой себе, признаться. Она не хотела признаваться в том, что главная причина крылась внутри нее самой. В ее душе не было гармонии, сплошные черные дыры, которые она всячески стремилась заткнуть разными внешними достижениями. Эта проблема свойственна многим людям ее поколения, но об этом как-то не принято говорить в обществе. В эпоху расцвета социальных сетей, все делятся картинками идеальной жизни, всячески фильтруя события и мысли. Принято показывать результат, некий итог, но не принято говорить о самом процессе, о том, как человек достиг этого результата. Не принято говорить о трудностях, о неудачных попытках. Люди стараются всеми способами показать, как быстро и легко они достигли успеха, и, показав это единожды, уже не могут остановиться. Направляют свои усилия не на закрепление и развитие достигнутого, а на создание лучшего имиджа, даже если вокруг все рушится. В эти моменты, когда все идет кувырком, становится особенно важным показать всем, что на самом деле все в порядке, все идет так, как нужно. А чтобы это показать, нужно обязательно выдать что-то такое, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что что-то не так. Да и сила самовнушения велика. В определенный момент и сам начинаешь верить, что все действительно хорошо. Но ведь самообман не может длиться вечно - однажды он обязательно вскроется и станет только еще больнее.

Невысказанные мысли, нерешенные проблемы начинают идти вразрез с внешним успехом, кипят внутри, угрожая того и гляди выплеснуться наружу в самый неподходящий момент. А человек уже создал в глазах окружающих вокруг себя ореол успешности. Боится, что его страхов уже никто не поймет. И снова пытается задвинуть подальше нерешенные внутренние проблемы, убеждая себя, что на самом деле у него все в порядке, и, достигая новых высот, получает новую порцию социального одобрения. И чем больше он его получает, тем одновременно и легче, и тяжелее ему становится. И чем больше Даша узнавала людей, тем сильнее понимала - нет ни одного человека, у которого не было бы какой-то личной боли, какой-то ошибки, какого-то поступка, который не дает спать по ночам, и который скрыт от чужих глаз за семью печатями внешнего успеха.

Вот и сейчас - она уцепилась за эту работу, как за соломинку, как за новую возможность отрешиться от прошлых неудач, и новым успехом заставить всех окружающих - но в первую очередь, саму себя - поверить, что у нее на самом деле все хорошо. Но то ли стратегию она выбрала неверную, то ли делала что-то не так, но только "новый успех" не просто не закрывал старые раны, он острым лезвием швейцарского ножа методично вскрывал их заново - и Даша чувствовала это лезвие с каждым днем все острее и глубже. В конечном счете, круг, наконец, замкнулся, и чтобы разорвать его, нужны были невероятные душевные силы, которых Даша в себе пока не чувствовала.

Глава 24. Шанс есть?

Даша сидела в кабинете у Людмилы Петровны и пыталась решить, что же ей теперь делать. Людмила Петровна же, в свою очередь, устало отвергала все Дашины идеи, разнося их в пух и прах.

– Пойми же наконец, ну не тягаться тебе с ними! Ну не сможешь ведь! И в этой ситуации ты ничего не сможешь сделать. Просто смирись.

Но Даша не собиралась так просто сдаваться. Она напряженно думала, что же она может предпринять, и наконец её озарила немного шальная, но кажущаяся потрясающей своей простотой мысль. Даша воодушевленно посмотрела на коллегу. Может быть, Людмила Петровна и думала, что все решено и ничего уже не изменишь, но Даше казалось, что она нашла выход.

– Людмила Петровна, я хочу поговорить с Главным.

Людмила Петровна изменилась в лице и внезапно закашлялась. Ей казалось, она была готова услышать все, что угодно, любую сумасбродную идею, кроме того, что действительно услышала. С трудом сумев совладать с эмоциями, она наконец ответила:

– Что? Как ты себе это представляешь? Да тебя никто даже не пустит к нему! Где ты его будешь ловить? Здесь, в коридорах? Не смеши меня, - и, безнадежно махнув рукой, добавила - Забудь, забудь, выкинь из головы.

Но Даша уже не слышала того, что говорила ей Людмила Петровна - её уже полностью захватила эта идея. Только в ней она видела единственную возможность как-то повлиять на ситуацию, которая с каждым днем только усугублялась.

– Нет, не в коридорах. Я поеду туда и пойду к нему на прием, как все, - терпеливо пояснила Даша.
– Я сотрудник, работаю здесь главным юристом. Не вижу проблемы.

Судя по выражению лица Людмилы Петровны, она проблему видела. И не одну.

– А что ты скажешь здесь? Да Сергей Петрович тебя никогда в жизни не отпустит туда!

Даша, наклонив голову, внимательно посмотрела на коллегу. "Она что, серьезно? Или здесь все без исключения считают меня глупой, несмышлёной девчонкой?"

– Я вообще не собираюсь ему говорить что-либо. Надо придумать причину, по которой меня здесь не будет. А лучше вообще ничего не говорить, глядишь, все нормально будет, не заметит моего отсутствия. Если спросит у вас, где я, просто скажите, что не знаете, пусть звонит мне напрямую. А я что-нибудь придумаю.

– Ладно, хорошо, - после небольшой паузы Людмила Петровна сдалась.
– Только умоляю тебя - будь осторожна! Как следует продумай, что будешь говорить. Одно неверное слово, одна неверная интонация - и все, пропало, можешь бежать, куда глаза глядят.