У кота четыре лапы

А честно, он всё это заслужил. На своём месте одноклассник, как не крути. Мигунов высадил Снежану у Торгового дома, и вернулся на работу. Почему-то ему казалось, что он там непременно сегодня понадобится. А предчувствие его ещё ни разу не подводило. Распахнул дверь в приёмную.

Алина вскочила.

–Ой, как хорошо! Игорь Владимирович, я Вам звонить собиралась. К Вам скоро с шахты приедут. Велели…

Споткнулась и быстро исправилась.

–Просили предупредить Вас.

Мигунов кивнул.

–Спасибо. Я у себя. И это…чаю крепкого сделай.

Алина вскочила.

–Конечно. Пять минут. Пирожное будете?

–Буду.

После чая, странно, но Мигунова разморило. Он откинулся в кресле. Подремать, что ли…кресло большое, мягкое, удобное. Значит, так… сесть вполоборота, если что, он думу думает, а не спит на рабочем месте. Когда в приёмной услышал шум, открыл глаза. Глянул на часы, висевшие напротив.

Ничего себе, целых пятьдесят минут хорька давил. Расправил плечи. Славно отдохнулось, теперь можно и поработать. Работа затянулась на три с лишним часа. Он даже Алину отпустил, потому что давно рабочий день закончился. Зато у начальства рабочий день ненормированный. Тем более, что вопрос был наисерьёзнейший.

Пришлось даже самому Ивану Васильевичу звонить, чтобы потом тому не пришлось мигуновские косяки исправлять. А Иван Васильевич своего зама внимательно выслушал и одобрил все действия Мигунова. Всё правильно Игорь Владимирович делает. Ну, так! Не зря высокое кресло занимаем.

Мигунов гостей выпроводил, тупо потаращил глаза на стену напротив, вздохнул и направился к выходу. Пора домой. И так, можно сказать, день был очень насыщенным. Пока добрался домой, расклеился совсем. Милка с ужином сильно к мужу не приставала. Типа, захочет, сам поест.

Ага! Щ-щаз! Размечталась! Мигунов углядел в этом непорядок и жене на это незамедлительно указал. Жена шустрым кабанчиком метнулась на кухню, а Мигунов пошёл в комнату дочери. Тишка валялась в кровати с телефоном.

Подняла глаза на отца.

–Привет, папуль.

Не вынимая наушника, махнула рукой.

–Спокойной ночи.

Мигунов согласно кивнул. И тебе спокойной ночи, малышка. Осторожно прикрыл дверь. Обернулся. Дочка мотала головой из стороны в сторону, отец хмыкнул. Музыку любимое чадо слушает. Интересно, какую? Наверное, Бузову.

На кухне присел за стол.

– Я готов.

Милка живо расставила тарелки, подняла глаза.

–А?

Мигунов кивнул.

–Наливай.

С удовольствием принял рюмку с коньяком, залпом выпил, в этот раз не смакуя.

–Спасибо.

И принялся за еду. Ел долго с удовольствием, отставил в сторону тарелку и вдруг вспомнил.

–Мил…я сегодня сон видел. Тишка куда-то с вещами собралась.

Лицо Милы покраснело. Она села напротив.

–Ну-ка…рассказывай.

Игорь наморщил лоб.

–У подъезда сумки. Много сумок. И Тишка…говорит, я уезжаю.

–Уехала?

–Ты знаешь…не помню. Или проснулся. Но весь день настроение неважное было. Предчувствие какое-то…

Мила вздохнула.

–Не очень хороший сон. С сумками…уезжает.

Решительно поднялась.

–Хорошо, что проснулся. Значит, она никуда не уехала.

Мигунов согласился.

–Хорошо. Рано ей из родного дома уезжать. Маленькая она, пусть у мамки с папкой пока под крылом…

Обнял жену.

–Пошли спать, хозяюшка. И это…

Чмокнул Милку в щёку.

–Спасибо. Всё было очень вкусно.

Весна в этом году радовала глаз, почки нахально топорщились и старательно пытались вытолкнуть яркую зелень наружу, солнце светило необычно ярко и от того в душе буйным цветом расцветали цветы. Радовало буквально всё вокруг. Хотелось громко петь, но на ум шёл только вальс цветов.

Мигунов даже стих про кота, у которого в наличии были не только все четыре лапы, но и пушистый хвост, пытался пропеть на мотив этого вальса. Куда-то на нет сошёл роман со Снежаной. Вот, прямо так, взял и сошёл. А может, её дурацкая выходка разом отвратила Мигунова от любовницы.

Снежана завела себе кота и назвала его Тишкой. Вот, сучка! Мигунов счёл это оскорблением и тут же немного отретушировал любовнице макияж. Та пообещала накатать заявление в полицию, но так и не сделала этого. Поняла, что ничего она этим не добьётся. Наверное, потому что своего автографа Мигунов на лице ей не оставил.

Синяк доказательством не считается. Не фирменное, если что, клеймо. Дни бежали один за другим, закончился учебный год. Кристинка сдавала экзамены, и все домочадцы молились за хорошие оценки. Видимо, усердно молились, потому что оценки были замечательными. Мигунов тут же купил дочке новый смартфон.

Заслужила. Носи, дочка, не марай. Милка намекала на летний вояж к морю, а муж согласно кивал головой. Конечно, дорогая. Только меня с собой не зовите. Мне не до отпуска. Мигунов терпеть не мог пятницу. Не ту, что Робинзона на необитаемом острове развлекала, а обыкновенный день недели.

Как пакость какая получалась, даже гадать не надо было, что в тот день случилась именно пятница. Даже если по календарю должен был быть вторник. Такая вот фигня. У кого-то понедельник день тяжёлый, у Мигунова это исключительно пятница. С утра пока брился, умудрился поцарапаться.

Крови было немного, больше было вони, как сказала Милка, услышав вопли мужа. За столом, во время завтра Мигунов подавился и долго кашлял. Милка предусмотрительно с кухни тут же свалила. Типа, она здесь совершенно ни при чём. И вообще, самое главное в этом деле вовремя смыться.

Мигунов со злостью кинул чашку с недопитым кофе в мойку и чертыхнулся. У чашки отлетела ручка. Теперь ему самому нужно вовремя смыться, потому что чашка была из сервиза, подаренного им когда-то на свадьбу. Сервиз долго стоял в шкафу и оттуда радовал глаз своим великолепием.

Теперь им постоянно пользуются. Пользовались И хотя, битая посуда должна свидетельствовать о непременном и скором наступлении счастья, у Мигунова на этот счёт было собственное мнение. И оно шло вразрез со всякими пословицами и поговорками. В прихожей торопливо обувался.

Если что, он очень даже вовремя смоется, резко дёрнул шнурок на новых туфлях, которые они только три дня назад купили с Милкой, и он порвался. Русский матерный, которым было озвучено это событие, слышали, наверное, даже соседи. Мигунов переобулся в старые туфли и почти бегом спустился по лестнице.