У любви свои законы или Будь моим Чудом

– Ты вообще представляешь себе, как это будет выглядеть?
– продолжил он, с каждым словом повышая голос.

– Бурно, если учесть все это, - махнул на беспорядок в комнате, - У девочки взрывной характер.

– Ты прав, - уже тише прошептал брат, - Девочка. Я ее на четырнадцать лет старше. Ей нужен молодой, перспективный парень, а не старикан с бандитским прошлым.

– Я смотрю, ты часто это себе повторяешь, уже и сам поверил, - вздохнул я. Брат скривился. Вновь повернулся к окну, оперся рукой о раму.

– Я не могу ей в глаза спокойно смотреть, - вздохнул он, - Из-за меня ее родители мертвы.

– Глупости, - сказал я, - Ты не виноват. И потом, ты ведь сказал, что не уверен в смерти Ибрагима.

– После такого взрыва мало шансов выжить, - тихо сказал он.

Некоторое время мы молчали.

– Так что тут все-таки произошло?
– поинтересовался я. Брат нахмурился, и, как обычно, замкнулся в себе.

– Ладно, молчи, - милостиво разрешил я, - Хоть намекни, целовались или нет?

Вместо ответа получил от брата увесистый подзатыльник.

– Все понял, - проворчал я, потирая голову, - А понравилось?

– Слышь, ты!
– не выдержал Клим. Я отпрыгнул к двери, на всякий случай. Брат меня, конечно, любит, но может и приложить головой о стену.

Поднял руки вверх, сдаваясь.

– Значит, понравилось, - самоуверенно предположил я. Клим только вздохнул. Решил оставить брата наедине со своими мыслями.

– Знаешь, Клим, - сказал я, уже взявшись за ручку и собираясь открыть дверь, - Не нужно тебе уезжать сейчас. После сегодняшних событий от Зары можно всего ожидать. А кроме тебя она никого не будет слушать.

Не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Взглянул на часы. Ложиться спать уже поздно, поеду к себе на квартиру, переоденусь и подготовлюсь к встрече со своим проблемным чудом.

В одиннадцать подъехал к офису, где работала Евника. Встреча с Золотухиным по поводу проекта его здания была назначена на одиннадцать тридцать, как раз хватало времени позлить малышку. В последний раз видел ее в воскресенье, когда приехал к ней с цветами, а там этот... Олег. Все в нем хорошо, и парень нормальный, и голова на плечах, и смазливый вроде, и деньги есть, но один у него минус: не ту невесту он себе выбрал. И в мои намерения входило по возможности быстрее ему это разъяснить. И уверенность эта крепла после каждой встречи с Евой, особенно учитывая наш поцелуй в подъезде.

Поставив машину на сигнализацию, вошел в офис. Сотрудники бегали по кабинетам, охранник меня пропустил без вопросов.

Поднявшись на нужный этаж, вошел в приемную Золотухина. Евы на месте не было. Странно, может быть, вышла? Подошел ближе к столу, присел на стул. Из кабинета шефа Евники донесся какой-то грохот. Чего он там, стулья швыряет что ли? Встал, размял руки, хрустнул суставами. Чего-то не выспался я сегодня. Из кабинета Золотухина вновь донесся какой-то шум и приглушенный стон. Не понял! Быстро достал телефон из кармана, набрал номер Евы. Услышал мелодию звонка в офисе Золотухина.

– Лежи смирно, сучка!

– услышал приглушенный пыхтящий голос. Подскочил к двери. Я тебе сейчас такую сучку покажу, *цензура*!

Дверь была заперта. Подергал ручку.

– Кто?
– услышал голос Глеба Золотухина.

– Смерть твоя, ублюдок!
– рявкнул я, прикидывая, чем бы высадить дверь. Размахнулся, ударил ногой. Повезло, что Глебушка сэкономил и поставил пластиковые двери взамен деревянных, или, упаси Бог, железных.

– Романов?
– крикнул Глеб Юрьевич, то есть будущий покойник, ну или претендент в список пациентов травматологии, - Вы рано пришли, Вам на двенадцать назначено.

– Да я в самый раз пришел, - рявкнул я, пиная дверь еще раз, - А тебе лучше испариться и заставить меня думать, что там у тебя не Ева, и все это - мои галлюцинации!

Дверь, наконец, поддалась, и со скрипом открылась. От увиденной картины озверел еще больше. Золотухин прижимал Еву к столу, та заплаканными глазами смотрела на меня. Кофточка разорвана, косметика размазана, юбка задрана до бедер. Взгляд остановился на испуганном лице мужика. Подошел к нему ближе. Увидел руку Золотухина на груди Евы, прикрытой тонкой таканью лифчика.

– Руку убери!
– рявкнул я, - Сломаю.

Мужик оказался глупым, да еще и не поверил. Зря.

– Солнышко, - ласково обратился я к Еве, - Ты как?

Она не ответила, только вновь разрыдалась. Я окончательно озверел.

– Никто не смет заставлять мою девочку плакать!
– рявкнул я, отрывая мужика от Евы. Тот взвыл от боли. Ну что, теперь веришь? Говорил, сломаю, значит, сломаю! Ударом в челюсть уложил урода на пол. Собрался одарить его еще несколькими ударами, как меня остановил всхлип малышки. Обернувшись, увидел, как она, сидя на полу у стены, плачет, обхватив себя руками за плечи.

– Ну, все, не плачь, - тихо попросил я, подхватывая ее на руки. В приемной опустил ее в кресло. Стянул с себя свитер, радуясь, что одеваясь, остановил выбор на флиске с капюшоном.

– Посиди тут, я быстро, - сказал я, - Можешь пока вещи собрать.

Она без слов кивнула. Встал, вернулся в кабинет Золотухина. Через три минуты вышел от него с подписанным заявлением.

– Вот, претензий не имеет, компенсацию выплатит, - сказал я, подходя к Евнике. Она продолжала сидеть в том же положении, что и до моего ухода. Отыскал ее сумку, пустую коробку, сложил в нее личные вещи со стола.

– Что еще заберем с собой?
– спросил я, осматриваясь.

– Сеня, - хрипло прошептала малышка, - А может ему 'скорую' вызвать?

– Лучше катафалк, - отозвался я. Она испуганно распахнула глаза.

– Ты его...?
– прошептала она.

– Да нет, живой он, - хмыкнул я, - Нашла о ком волноваться. Все, уходим.

<