У меня ДВА солнца?!

– Вижу, что не всегда. И что случалось?

– Понимаешь, Сенья... иногда из тьмы межвременья приходят личности... ну... которым лучше бы остаться там, в безвременье. В забвении. Они приходят к нам, видят что творится вокруг и с нами в частности, и начинают нас учить жить. И хорошо, если всё как в твоём случае — ты честно пытаешься разобраться.

Дед хитро подмигнул Сене.

– Но бывает и так, что...
– дед брезгливо помотал головой.

– ...Что лучше бы молчали в тряпочку, целее были бы! Знакомо!
– гмыкнул Сеня.

– Даже хуже. Ведь они не только говорят, но и пытаются делать. Вот один был такой... Одержимый странной идеей... Сейчас вспомню как называлась.... это как так.... А! Торераноси.

– Может «толерантности»?

– Вот! Точно! Так это из вашего мира?!

– Может и из нашего. Скорее всего из нашего. Потому что именно у нас это понятие превратили в фетиш и жупел. Да так, что их носителей хочется прибить чисто из сострадания. Чтобы они других не мучили, и сами не мучились.

– Значит из вашего.

– Страну называл?

– Да. Говорил, что он из великой страны Юса.

– Хех! Точно наш! Амер. Только ты же деда, говорил, что из Соединённых Государств Америки у вас никто не был.

– Так и не был! Ведь этот сразу говорил, что он из Юэсэй. Или там... как Асен его обозвал Юса.

– А-а! Понятно! Так это, говорю, была та самая, которая Соединённые Государства Америки. Из тех ещё... дятлов, - хмыкнул Сеня и тут же пояснил, чтобы не было недопонимания: - Не нашего народу. Но тот народ мы знаем. Всё других учат. А получается, что после их учений, закапывают трупы людей тысячами и миллионами.

– Вот и у нас так случилось. Правда вовремя спохватились — до тысяч трупов не дошло. Просто приказали заткнуться. Так он ушёл в лес и там сгинул. Сказал, что будет качаться, а когда прокачается, он вернётся и все пожалеют... Дурачок!

– Я так думаю, что он наших голубых медведей попытался научить толерантности и вегетарианству. А те его не поняли и решили употребить в пищу.

– Скорее всего так и было.
– сказал дед, провожая на небосклоне особо яркий болид.
– Эк он красиво пошёл! Крупный!

– Кстати дед! О метеорах. Часто с неба железные падают?

– Бывает. Но очень не часто.
– лениво ответил тот. И зевнул.
– Обычно просто сгорают и до земли не долетают. Правда, случается что прилетит такой и ка-а-ак шарахнет! Вона, лет так шесть назад такой в соседней империи Гмыра целый уезд смёл. Взорвался над поверхностью, но пламя там пару деревень в пыль сожгло, а потом ветер повалил деревья и развалил много построек, что были дальше от центра взрыва. У крестьян так почти всё смело. У них там строится всё тонко и из дерева. Строились бы как мы — только бы крыш лишились....

– Знакомо...

– Что, и у вас такое бывает?

– Бывает, но очень редко. Был такой лет сто назад рванул в пустынной местности. Комета, говорят, упала. Назвали Тунгусским взрывом.

– Комета?!

– Ну да, комета. Она же изо льда. Точнее из снега. Такой рыхлый ком. Но большой. Вот он-то и бабахает. Когда влетев в атмосферу весь перегреется.

– Хех! Интересная идея. Я как-то и не подумал, что может быть все эти метеоры — куски льда и пыли. Потому и сгорают, не долетая до земли.

– У нас это как-бы само собой разумеющееся. Давно уже установили.

– Хм-м!
– снова промычал дед и стал теребить свою козлиную бородку.
– А ты ведь подсказал идею.

– Хорошую? Плохую?

– Это для кого как!
– оскалившись ехидной улыбочкой выдал дед.
– Для нас хорошая. Потому, что идея оружия.

– Э... О! У-у! А можно я поучаствую в его создании?!
– подпрыгнул Сеня.

– С чего бы?!
– удивился дед, но потом вспомнив откуда припёрлась «половинка» внука, скроил ещё более ехидную физию.

– А почему бы и нет?!
– наконец выдал он.

Уши

«Месяц пролетел незаметно...». Хотелось сказать Сене. Но тут опять Сеня поймался на стереотипах. Ведь для Сина, некоторые знания были привычны «и бла-бла-бла», как говорят амеры в своих тупых комедийных киношках. Но Сене до этого было далеко, так как налетев на эти «новости» своей широкой грудью.. и лбом... оставалось только почёсываться.

А дело было в том, что месяц в этом мире и в этом обществе это не тридцать один день, а... сорок. Неделя, соответственно — десять дней. А год — ЧЕТЫРЕ месяца.

То есть, планетка Сина совершала полный оборот вокруг своего ржаво-полосатого светила за сто шестьдесят дней. За сколько же само это красное светило оббегает вокруг, несомненно главного, но более дальнего и более горячего, бело-голубого светила, Син не знал. Потому, что не интересовался. И последнее вызывало злость у той половинки новой личности, что звалась Сеней. Ведь наверняка местные астрономы вычислили этот период. Впрочем... судя по тому, как здесь «весело» жили, могли и не вычислить.

Или по тому, что период был достаточно велик, или потому, что нафиг не было нужно на фоне постоянных угроз. Впрочем, последние две причины были из разряда «ну это навряд ли!».

И все эти несвоевременные мысли обрушились на Сеню в одно из утренних пробежек. Ему как раз уже хотелось упасть от лютой усталости на травку, - Бари загонял, - как подкатило осознание. Ведь бабушка говорила, что отец и маман Сина прикатят «через месяц». А прошло уже... тридцать пять дней! И, что характерно, душа Сина пребывала в полном спокойствии и уверенности что «месяц же ещё не кончился!». Сеня взревел как раненый бизон и таки свалился.

Бари подошёл к павшему телу и лениво попинал его по пяткам, предлагая таки продолжить утреннюю экзекуцию, под скромным называнием «первая пробежка». Сеня матерясь принял упор лёжа, чтобы таки подняться.

– Э-эй! Бари! Син!
– услышали они вопль Геста с порога дома.
– А ну бросайте всё и в дом!

Бари, для порядка удивился. Пожал плечами, хлопнул по перевязи меча и молча кивнул Сене, мол, следуй за мной. Хоть и не бегом, но всё-таки быстро они проследовали к дому.

В главном зале дома они застали интересную картину.