У мужчин свои секреты

Постепенно улыбка исчезла с его лица, и Эдам продолжил отпечатывать на столе мокрые кольца, используя вместо кисти влажное донышко стакана. Но это занятие развлекало его недолго. Вздохнув, Эдам вытер о джинсы мокрые пальцы и достал из-за ворота рубашки небольшой золотой медальон тонкой работы.

На верхней крышке медальона витымизолотыми проволочками были выложены инициалы«Р. Г.»; на нижней — буквы «Т.» и «Ш.».

Поддев ногтем крошечный замочек, Эдам открыл медальон. На внутренней поверхности крышки помещалось рельефное изображение святого Христофора — покровителя путешественников и моряков. «И летчиков», — добавил про себя Эдам. Сам медальон хранил фотографию молодой девушки, защищенную тонким стеклом. Девушка улыбалась, и ее лицо было так прекрасно, что ни один мужчина не смог бы его забыть. Даже сейчас у Эдама невольно перехватило дыхание, хотя эту фотографию он видел, наверное, уже больше тысячи раз.

А недавно он увидел оригинал.

Осторожно коснувшись стекла кончиком пальца, Эдам нехотя закрыл медальон и еще раз вздохнул.

— Черт побери… — пробормотал он, опуская медальон за ворот.

Несколько минут Николас Росс стоял у дверей забегаловки. Ночь была холодной, и дыхание вырывалось у него изо рта легким парком.

Он смотрел в ту сторону, где, по его подсчетам, находилась квартира Мерси, и в какой-то момент даже сделал шаг в ту сторону, но тут же остановился. Негромко выругавшись, Ник круто повернулся и зашагал в противоположном направлении.

И всю дорогу до стоянки, где он оставил машину, Николас Росс продолжал обзывать себя дураком.

Глава 5

— Что-о?! — Кэмерон Грант в изумлении уставился на свою племянницу. — Ты хочешь оставить дом за со бой? А я-то думал, что ты собираешься вернуться в Нью-Йорк!

— Я собиралась, но теперь передумала.

Рэчел и сама удивлялась этому своему решению, которое пришло к ней совершенно внезапно. Она не могла бы даже сказать, что именно в конце концов перевесило колеблющуюся чашу весов. Единственное, что она знала твердо, это то, что поступает правильно и что это свое решение она менять не будет.

Они с Камероном ужинали в гостиной. Весь сегодняшний день Рэчел провела с Дарби Ллойд, помогая ей разбираться с мебелью и просматривая составленные подругой инвентарные списки.

— Значит, теперь ты оставишь себе комод с мраморной столешницей и стулья в стиле королевы Анны? — спросил Кэмерон, стараясь не показать, как он разочарован,

Рэчел улыбнулась.

— Нет, ведь я же обещала отдать их тебе, значит, они твои. Что касается остального, то я решила так: пусть Дарби сначала закончит инвентарную опись всей мебели. Это все равно необходимо сделать, и, раз уж она начала, пусть теперь доведет дело до конца.

— А как ты собираешься поступить с теми вещами, которые окажутся тебе не нужны? — с тревогой спросил Кэмерон. — Неужели ты допустишь, чтобы они были проданы посторонним?

— Я с радостью продам всю старую рухлядь, которая десятилетиями собирала на чердаках пыль, не принося никому пользы, — решительно ответила Рэчел. — Нет никакого смысла продолжать хранить то, чем я никогда не воспользуюсь.

—Но, Рэчел!..

— Не беспокойся, пожалуйста. Если тебе приглянется что-то из того, что я поручила Дарби продать, что ж… Думаю, мы как-нибудь договоримся. Только умоляю тебя — не жадничай! Много ли в твоем доме свободного места, чтобы разместить там несколько лишних шкафов и комодов?

Вопрос был не лишен смысла. Кэмерон жил в усадьбе брата уже чуть больше года, временно перебравшись сюда, пока его собственный дом — очаровательный городской особняк в Сан-Франциско — перестраивался и ремонтировался. Особняк был не особенно велик, но Кэмерон Грант, осевший на Западном побережье уже больше двадцати лет назад, очень его любил, и мысль о том, чтобы перебраться куда-то в другое место, приводила его в ужас.

Смерть брата изменила это. Усадьба в пригороде Ричмонда оказалась вторым местом, где Кэмерон Грант мог бы жить и писать свои картины, он был художником, правда, не особенно известным.

— Ну, для нескольких крупных вещей место найдется, — проворчал он. — Впрочем, часть мебели всегда можно сдать на хранение. Мне просто не хочется, чтобы семейные реликвии оказались в руках совершенно чужих людей. Ты ли, я ли… один из нас обязан сохранить их.

— Цепляться за прошлое не всегда разумно, — возразила Рэчел, которую этот спор уже начинал раздражать.

По лицу Кэмерона неожиданно скользнула улыбка, и он слегка приподнял свой бокал с вином, словно собираясь сказать тост в честь племянницы.

— Значит, ты решила остаться в Ричмонде? Поздравляю. И что же ты собираешься здесь делать?Возглавишь банк вместо Дункана?

— Насчет моей доли в фирме я еще ничего не решила, — невозмутимо ответила Рэчел. — Но, как ты сак понимаешь, работать там я вряд ли буду. У меня нет тех способностей, какие были у папы.

— Зато у тебя есть талант в другой области. Быть может, ты планируешь открыть в Ричмонде собственный дом моды?

И снова Рэчел не поняла, шутит ее дядя или говорит серьезно. Но она всегда считала честность лучшей политикой — этому ее научил отец, поэтому, ничего не скрывая, она рассказала Кэмерону об идее Грэма, предложившего ей открыть в Ричмонде бутик и продавать эксклюзивные модели собственной разработки.

— Идея мне нравится, — закончила она. — Я думаю, что попробовать стоит.

— Ну, кутюрье, у которого ты теперь работаешь, это вряд ли понравится, — покачал головой Кэмерон.

— Не думаю, чтобы он очень расстроился, — возразила Рэчел. — Правда, мои работы ему нравились, но в последнее время у нас возникли кое-какие разногласия.

Главной причиной этих разногласий была непоколебимая уверенность главы дома мод Брайана Тодда в собственной неотразимости для женщин всех возрастов. Рэчел не разделяла уверенности босса, однако откровенничать на эту тему с родным дядей у нее не было никакого желания.

— Твой отец всегда верил, что рано или поздно ты вернешься в Ричмонд, — неожиданно заявил Кэмерон. — Жаль только, что он этого не дождался.

От этих слов сердце Рэчел болезненно сжалось.

— Это… правда? — дрогнувшим голосом переспросила она. — Ты хочешь сказать, что папа… Что он и мама сильно огорчились, когда после колледжа я уехала в Нью-Йорк?

Грэм Беккет не раз пытался успокоить ее на этот счет, но в глубине души Рэчел продолжала переживать.

Но ответа Кэмерона она так и не дождалась. Прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась и в гостиную вошла Фиона с подносом в руках. Она принесла десерт и чай с лимоном.

— Конечно, они сильно огорчались, — сказала она ворчливо. — Они оба очень скучали по вас, мисс Рэчел.

— Ты подслушивала под дверью! — возмутился Кэмерон. — Это некрасиво, Фиона. Ты же знаешь, что так делать не полагается.

В ответ экономка презрительно фыркнула.

— А как тогда, по-вашему, я узнавала бы, что творится в доме?

За месяцы, что Кэмерон прожил в доме брата, он предпринял несколько попыток приручить Фиону, однако у него ничего не вышло. Экономка продолжала хранить верность хозяевам и отказывалась признать в Кэмероне полноправного члена семейства Грантов, так что с некоторых пор обе стороны сохраняли вооруженный нейтралитет.