У нас в городке воров нет

Она прошла на некотором расстоянии от бильярдной. На пустыре перед входом стояли люди. И тогда она вспомнила то, что слышала от Дамасо и что знали все, но помнили только завсегдатаи: задняя дверь бильярдной выходит на пустырь. Через минуту, прикрывая живот руками, она уже стояла в толпе и смотрела на взломанную дверь. Висячий замок остался целым, но одна из петель была вырвана. Какое-то время Ана созерцала плоды скромного труда одиночки, а потом с жалостью подумала о Дамасо.

– Кто это сделал? – спросила она, ни на кого не глядя.

– Неизвестно, – ответил чей-то голос. – Говорят, какой-то приезжий.

– Да уж конечно, – сказала женщина за ее спиной. – У нас в городке воров нет. Все друг друга знают.

Ана повернулась к ней и сказала улыбаясь:

– Правильно.

По ее телу струился пот. Рядом стоял дряхлый старик с глубокими морщинами на облысевшем затылке.

– Много унесли? – спросила она.

– Двести песо и еще бильярдные шары, – ответил старик, до странности' пристально ее разглядывая. – Скоро будем спать не закрывая глаз.

Ана отвернулась.

– Правильно, – снова сказала она.

Покрыв голову платком, она пошла прочь. Ей казалось, что старик провожает ее взглядом.

В течение четверти часа люди на пустыре стояли тихо, как будто за взломанной дверью лежал покойник. А потом народ зашевелился, все повернулись, и толпа вытекла на площадь.

Хозяин бильярдной стоял в дверях вместе с алькальдом и двумя полицейскими. Он был маленький и круглый, в брюках, которые, если бы не его большой живот, наверняка бы с него свалились, и в очках, похожих на те, которые делают дети. От него исходило подавляющее всех чувство оскорбленного достоинства.

Его окружили. Ана, прислонившись к стене, стала слушать, что он рассказывает, и слушала до тех пор, пока толпа не начала редеть. Тогда с головой, отяжелевшей от жары, она отправилась домой и, миновав соседей, оживленно обсуждавших происшедшее, вошла в свою комнату.

Дамасо, провалявшийся все это время на кровати, снова и снова с удивлением думал, как это Ана, дожидаясь его прошлой ночью, могла не курить. Увидев, как она входит, улыбающаяся, и снимает с головы мокрый от пота платок, он раздавил едва начатую сигарету на земляном полу, густо усыпанном окурками, и с замиранием сердца спросил:

– Ну?

Ана опустилась перед кроватью на колени.

– Так ты, оказывается, не только вор, а еще и обманщик.

– Почему?

– Ты сказал мне, что в ящике ничего не было.

Дамасо сдвинул брови.

– Да, ничего.

– Там была двести песо, – сказала Ана.

– Вранье! – Дамасо повысил голос.

Он приподнялся, сел и снова полушепотом продолжал:

– Всего двадцать пять сентаво.

Она поверила.

– Старый разбойник, – сказал Дамасо, сжимая кулаки. – Хочет, чтобы ему рожу разукрасили.

Ана весело рассмеялась.

– Не болтай глупостей.

Он не выдержал и тоже расхохотался. Пока он брился, жена рассказала, что ей удалось узнать.

– Полиция ищет приезжего. Говорят, он приехал в четверг, а вчера вечером видели, как он крутится у двери, – сказала она. – Говорят, его до сих пор не нашли.

Дамасо подумал о чужаке, которого никогда не видел, и на какой-то миг ему показалось, будто тот и в самом деле виновник происшедшего.

– Может, он уехал, – сказала Ана.

Как всегда, Дамасо понадобилось три часа, чтобы привести себя в порядок. Сперва тщательное подравнивание усов. Потом умывание в фонтане патио. Со страстью, которую за время, прошедшее с их первого вечера, так ничто и не могло потушить, Ана наблюдала от начала до конца всю долгую процедуру его причесывания. Когда она увидела, как он, в красной клетчатой рубашке, перед тем, как выйти из дому, смотрится в зеркало, она показалась себе постаревшей и неряшливой. Дамасо с легкостью профессионального боксера стал перед ней в боевую позицию. Она схватила его за руки.

Конец ознакомительного фрагмента.