У нас всегда будет Париж

Он приблизился, как в прошлый раз, молча поцеловал меня в лоб, а потом развернулся и зашагал в другую сторону.

Когда нас разделяло метра три-четыре, он выговорил на неуверенном английском, не глядя в мою сторону:

— Как жаль.

Я ответил:

— Да, очень жаль.

— В другой раз? — спросил он.

— В другой раз, — отозвался я.

И он скрылся из виду; больше некому было вести меня за собой.

Я вышел на набережную Сены и, минуя Лувр, вскоре добрался до отеля.

Было два часа ночи, но духота не отступала; уже в дверях нашего люкса я услышал шорох простыней и голос жены:

— Забыла спросить: ты билеты купил?

— Конечно, — ответил я. — Летим во вторник на «конкорде», дневным рейсом до Нью-Йорка.

Жена явно успокоилась, а потом со вздохом сказала:

— Господи, как я люблю Париж. Давай на будущий год сюда вернемся.

— «У нас всегда будет Париж», — подтвердил я.

Раздевшись, я присел на краешек кровати. Жена, лежа на своей половине, спросила:

— А пиццу принес?

— Пиццу? — рассеянно переспросил я.

— Как ты мог забыть? — расстроилась жена.

— Сам удивляюсь.

Я почувствовал легкое жжение над бровями и коснулся рукой середины лба, куда меня поцеловал на прощанье незнакомый парень, устроивший за мной слежку, чтобы указывать путь.

— Сам удивляюсь, — повторил я, — как меня угораздило. Черт его знает.