У очага любви

— Так, полагаю, ты знала, что его величества сегодня не будет, — проворчал он, поднимая глаза от газеты.

— Да, он говорил, что у него дела в Лондоне.

— Ты могла бы сказать мне вчера вечером. Я бы не вставал в такую рань.

— Прости. Я как-то не подумала.

— Я просмотрел тут инструкции, которые он оставил. — Дэвид кивнул на листок, небрежно брошенный на скатерть. — Там до кучи всего, надо сказать. И эта свинья не забыла еще раз напомнить, что мы должны оставаться на месте, как и договаривались. Думаю, он приказал слугам следить за нами, так куда же мы денемся? Ты, случайно, не в курсе, долго ли его не будет?

— Несколько дней, как он сказал.

Дэвид фыркнул.

— Для меня это слишком мало. Ладно, когда поешь, можем начать работать. Чем быстрее закончим, тем лучше. Меня кондрашка берет от этого чертового местечка, — добавил он, и его красивое лицо при этом исказилось.

В течение следующих дней они подыскивали нужные модели по современным каталогам. Потом, измерив площадь комнаты, распределили, куда что поставить, чтобы это было максимально удобно.

На самом деле, почти все это делала Элеонора. Дэвид только повторял, что надо побыстрее закончить эту работу, но сам так и не взялся за нее. Вставал он в полдень и только после обеда принимался за дело, в плохом настроении и всегда на нервах. Он не мог сконцентрироваться, бросал все и уходил к себе смотреть телевизор. Поначалу он отказывался даже спускаться вниз к обеду и просил приносить ему еду наверх, но Элеонора вмешалась, жалея пожилых Томпкинсов, и запретила, чтобы бедные люди носили подносы туда-сюда только потому, что Дэвиду было лень спуститься.

Еда была превосходная, миссис Томпкинс старалась угодить гостям, но Дэвид всегда и во всем находил какие-нибудь недостатки и громко делал замечания по этому поводу. Элеонора жалела его, объясняя плохое настроение тем, что Дэвид не любит жить в деревне. Она старалась подбодрить его, но безуспешно.

Миссис Томпкинс тоже терпела и, поджав губы, выполняла его резкие команды. После одного инцидента Элеонора все-таки не выдержала и сделала Дэвиду замечание:

— Я думаю, ты не должен разговаривать с миссис Томпкинс в таком тоне.

Дэвид выглядел искренне удивленным.

— Почему это? Слуги должны выполнять приказания.

— Но миссис Томпкинс не служанка. Она экономка. Роберт Керрингтон всегда вежлив с ней.

— Ну конечно, его величество всегда прав, — криво усмехнулся Дэвид. — А я, конечно, всегда все делаю неправильно.

Элеонора пожалела, что начала этот разговор.

Выругавшись, Дэвид встал из-за стола.

— Я сыт по горло! Ничего, кроме критики. То не так, это не так. Сегодня я нагрубил слугам, вчера я выпил слишком много.

— Да, слишком. Посчитай, сколько бутылок ты уже опустошил.

— Ну и что? Ты хочешь, чтобы я попивал лимонад, когда тут выпивка на халяву?

— Нет, конечно, нет, я тебе не запрещаю. Я просто хотела…

Не дослушав ее, Дэвид круто развернулся и вылетел из комнаты.

Элеонора вздохнула. Она так не любила ссоры, но с этим заказом чуть ли не каждый день у них были проблемы. А они ведь так мечтали получить его.

Девушка встала из-за стола и пошла искать своего жениха. Вместо того, чтобы сидеть и мечтать о Роберте, ей следует помириться с Дэвидом. Она нашла его, как и ожидала, у телевизора. Он выглядел таким жалким, отверженным и непонятым, что у Элеоноры сжалось сердце. Она опустилась на колени и взяла его за руку.

— Прости, милый. Я понимаю, эта работа тебе совсем не по душе.

— Это уж точно. Как ты догадалась?

— Но нет смысла бросать ее, ведь так?

— Еще бы. Да все нормально, меня убивает только, что надо все время сидеть в этом доме.

— Тогда почему бы тебе не поехать развеяться? Тут ведь так красиво… — Она оборвала себя на полуслове. — И в деревушке, которую мы проезжали, есть отличный паб.

— Издеваешься!

— Но попробовать-то можно. Ты можешь выпить там.

— Выпить я могу в любое время и тут, если бы ты только не ворчала по каждому поводу.

— Ладно, я не скажу больше ни слова, — согласилась Элеонора, хотя ее давно беспокоило то, в каких количествах Дэвид поглощает предложенную выпивку.

Дэвид вздохнул.

— Мне не хватает Лондона. Я хочу погулять с ребятами, сходить в боулинг.

Элеонора удержалась от замечания, что они здесь всего несколько дней. Она постаралась утешить его.

— Я понимаю. Но если сегодня днем мы все закончим, завтра уже можно будет ехать за оборудованием.

Дэвид заметно ожил.

— А ведь правда! Поездка в город мне поможет. А поскольку это необходимо, тут даже его величество не сможет запретить. Слушай, давай ты попросишь, чтобы ужин нам подали сегодня пораньше, и тогда я поеду прямо вечером и ночь проведу в Лондоне. Тогда с утра пораньше я уже договорюсь с поставщиками и сделаю срочный заказ всего самого необходимого.

В течение дня Дэвид был в очень хорошем настроении в предвкушении поездки в город, так что ужин прошел спокойно и тихо.

Допив кофе, Дэвид взял уже давно упакованный чемодан, который стоял в холле, и забросил его в машину.

— Когда ты вернешься? — спросила Элеонора, выйдя его проводить.

— Завтра, не знаю, во сколько, — уклончиво ответил Дэвид и, быстро чмокнув ее в щеку, умчался.

На улице было жарко, а в такое время, когда Элеонора была свободна от работы, она сидела на террасе с книгой или гуляла по саду.

Сегодня Элеонора решила посидеть на террасе.

Почти погружаясь в сон, Элеонора почувствовала легкое прикосновение к своим губам. Она открыла глаза.

Роберт Керрингтон склонился над ней, опираясь руками о подлокотники кресла. Его лицо было в нескольких сантиметрах от нее. Он пробормотал что-то, чего Элеонора не расслышала, и наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз. Так же легко и ненавязчиво, как и в первый раз, но этот поцелуй вряд ли можно было назвать дружеским. Он был дразнящим, возбуждающим и очень долгим.

Элеонора долго не могла сказать ни слова, голова была будто затуманена.

— Кажется, мы договаривались о деловых отношениях, мистер Керрингтон.

— Простите, — улыбнулся он, однако без тени раскаяния в голосе. — Я просто не мог удержаться. Перед вами невозможно устоять.

Дэвиду, похоже, это удавалось. И если учесть, что сейчас она была не причесана, не накрашена, то удивительно, что такому человеку, как Роберт Керрингтон, было тяжело устоять.

Он был невероятно привлекателен в деловом костюме. Элеонора с трудом могла оторвать взгляд от его мужественных, грациозных движений.

Роберт Керрингтон снял пиджак и бросил его на спинку стула, расстегнул галстук и сел в кресло рядом с Элеонорой.