У подножия Рая
Шрифт:
Фрэнк вздохнул с облечением: кажется, пронесло!
Минут через десять самолёт вырулил на взлётно-посадочную полосу, разогнался и взмыл в высоту.
Фрэнк смотрел в иллюминатор, восхищаясь удивительным видом бухты Сиднея, и с тревогой думал о том, что его ожидает в Канаде.
Теперь у него уже не было сомнений в том, что искали именно его. Его спасло только то, что он переоделся, побрился и поменялся местами со старушкой.
Но теперь они знают его имя. По прилёту в Ванкувер он должен будет показать паспорт на таможне. Там его сразу задержат и передадут в руки полиции. А потом он просто исчезнет. Юридически Фрэнк Лернье и так мёртв, а теперь будет мёртв и фактически. Они просто приведут реальность в соответствии с документами. И тогда он уже никогда не увидит ни Шелли, ни родителей, никого…
Что же делать?
Приземлившись
Это была бы хорошая сенсация для СМИ. Если бы удалось собрать побольше журналистов возле зоны паспортного контроля, они могли бы помешать задержать его.
Но где их взять?
Номера знакомых репортёров Фрэнка были в телефонной книжке его мобильника, который был сейчас на дне океана.
Фрэнк подумал об Эжене. У его друга были какие-то связи…
Когда-то они учились в одной школе в Квебеке, потом родители Фрэнка переехали в Ванкувер, но друзья продолжали общаться по Интернету.
После школы Эжен поступил в Дипломатическую академию, по окончании которой уехал на несколько лет в командировку заграницу. Он работал в посольстве какой-то арабской страны, но что-то у него там не сложилось. Ему пришлось уволиться со службы и вернуться в Канаду, где он купил дом в пригороде Ванкувера.
Некоторое время после возвращения Эжен не мог найти работу. Наверно, поэтому он ударился в какую-то мистику, эзотерику и стал интересоваться религией. Он изучал христианство, буддизм, индуизм, ислам. Одно время он даже посещал православный храм в Ванкувере и брал уроки русского языка.
В общем, Эжен вёл себя довольно странно, все считали его чудаком и избегали общения с ним. Фрэнку тоже иногда казалось, что его приятель немного не в себе. Правда, Эжен писал какие-то рассказы, драмы, стихи, которые печатались в одном небольшом издательстве.
Наверно, вряд ли кто-то согласился бы издавать книги психически больного человека. И хотя произведения Эжена не имели особого успеха у читателей, это мало волновало самого автора.
Фрэнк подумал о том, что если бы Эжен узнал всё то, что он видел в последние месяцы, то это был бы, несомненно, блестящий сюжет, который мог принести его другу всемирную славу.
Впрочем, сейчас нужно думать не о славе Эжена, а о том, как бы в очередной раз выкрутиться.
Надо срочно написать ему насчёт телевизионщиков — это единственный шанс спастись!
Фрэнк включил дисплей компьютера, вмонтированный в кресле напротив, и вошёл в Интернет. Он быстро пролистал колонки новостей из Канады: в результате очередного теракта, совершенного террористом-смертником, погиб министр юстиции. Ответственность за организацию теракта взяла на себя Армия освобождения Сирии. Об этом сделал заявление её лидер Дауд абу Джафар, который пригрозил повторением террористических атак, если канадские войска не покинут священную землю Сирии.
Фрэнк взглянул на фото главаря террористов — это был тот самый Дауд, с которым они пили пиво в одном из Джанна-Баров райского острова.
Неужели этот теракт — его рук дело? Или опять подстава?
Фрэнк закрыл сайты новостей и вошёл в свою электронную почту. Он выбрал в адресатах Эжена Лагранжа и, указав название темы: «С ТОГО СВЕТА», быстро набрал ему письмо:
«Эжен, дружище!
Не падай в обморок, это, действительно, я.
Помнишь, когда ты провожал меня в аэропорту, я тебе сказал, что обязательно загуляю без Шелли? Так оно и случилось, я на самом деле немного загулял…
Но теперь я возвращаюсь. И у меня есть хороший сюжет для тебя.
Ты думаешь, наш самолёт взорвали террористы? Это враньё! Все террористы, на самом деле, сидят в Белом доме и на аллее Сассекс{ Аллея Сассекс, 24 — место нахождения официальной резиденции премьер-министра Канады в Оттаве.}. А у нашего самолёта просто отказали двигатели. Хотя может быть и не просто…
Ты спросишь, как я выжил, и где был всё это время? Об этом я расскажу людям по прилёту в Ванкувер.
Эжен, мне нужна твоя помощь! Я кое-что узнал, что мне не следовало знать, и теперь за мной охотятся копы. Мне чудом удалось сесть на самолёт в Сиднее, но в Канаде меня должны арестовать на таможне.
У меня к тебе большая просьба — позвони в пресс-центр «Кэнакс» Биллу Флетчеру, телефон найдёшь на сайте клуба. Скажи, что у тебя есть информация обо мне, пусть приезжает в аэропорт. Можешь также взять своих знакомых журналистов — чем больше, тем лучше. Желательно встретить меня у трапа самолёта, в крайнем случае, в зале паспортного контроля и досмотра. Приготовьте камеры и, как только увидите меня, сразу же начинайте съёмку.
Никому не говори обо мне (даже Шелли) и торопись, если хочешь увидеть меня живым!
Мой рейс К818, время прилёта — 8.35 вечера.
Не прощаюсь!
Фрэнк.
p. s. Надеюсь, ты передал тогда Шелли, что я её люблю?
Фрэнк нажал клавишу «Отправить», увидел сообщение о доставке и вышел из почты.
Остаётся надеяться, что Эжен успеет прочесть его письмо и собрать журналистов. А что, если он не часто читает почту?
Фрэнк задумался.
Придётся написать Шелли, чтобы она позвонила ему. Она всегда смотрит почту на работе, и так будет надёжнее…
Фрэнк не хотел впутывать в это дело Шелли, но сейчас у него не было другого выхода. Он снова открыл почту и написал ей короткое письмо с припиской, чтобы она срочно позвонила Эжену.
Отправив письмо Шелли, Фрэнк вышел из Интернета и отключил дисплей.
Стюардессы уже разносили по салону еду, и Фрэнк вдруг почувствовал, что ужасно проголодался.
Перекусив, он решил немного подремать, но не смог уснуть. Покрутившись в кресле, Фрэнк взглянул на часы: оставалось ещё около четырёх часов полёта.
Не зная, чем заняться, Фрэнк снова включил дисплей и вошёл в Интернет. Он снова открыл почту и набрал тему второго письма Эжену: «КАК ЭТО БЫЛО».
В течение следующих нескольких часов он подробно описывал свои приключения после падения Боинга. Он написал об убийцах на вертолётах, о Бен Ладене и Басаеве, читающих лекции, о Каддафи — Майке Кэдэфе, автограф которого у него лежал в шортах.
Фрэнк подумал о том, что этот автограф можно будет представить на экспертизу, и тогда его вовсе не будут считать сумасшедшим.
Отправив второе письмо Эжену, Фрэнк вышел из почты, отключил дисплей и с чувством исполненного долга вытянулся в кресле.
Дело сделано, теперь остаётся только ждать.
Фрэнк взглянул в иллюминатор: яркое солнце освещало своими золотистыми лучами бесконечные барханы идеально ровных, ослепительно-белых облаков.
Он вспомнил своё сравнение самолёта с караваном, бредущим по пустыне, и улыбнулся: его караван после долгого и опасного путешествия, наконец-то, возвращается домой!
Что ж, он прошёл через ад, он сумел вырваться из рая, он видел смерть, он познал настоящую дружбу и бескорыстную любовь. Его не зря называли в клубе везунчиком, судьба всегда хранила его, и теперь осталось совсем немного…
Фрэнк закрыл глаза и положил голову на спинку кресла.
Неожиданно, в его мозгу вспыхнула идея, он попросил у соседа ручку и записал на обложке журнала стихотворение:
Я не знаю, сколько мне осталось,
Сколько жить ещё мне суждено,
Мне судьба счастливая досталась —
Встретить мне тебя было дано.
Я не знаю, сколько ещё будет
Моё сердце трепетать в груди,
Но теперь его уж не остудят
Ни мороз, ни ветер, ни дожди.
Я не знаю, вправду или в шутку
Улыбнулась ты, надежду мне даря,
Я держал твою ладонь минутку,
Значит, жил на этом свете я не зря.
Вернув ручку и перечитав написанное, Фрэнк удивился: неужели это написал он? Шелли бы наверняка понравились эти стихи. Он снова откинулся на спинку кресла и умиротворённо расслабился.