У последней черты...
Шрифт:
– Щас мам, щас я тебя развяжу.
– приговаривая, Вовка не обращая на кровь на полу, зубами начал развязывать узлы на тряпках, связанные мамкины руки.
Один узел, ему удалось растянуть и тут, мать извернувшись и скинув его со спины, повернулась на спину. Глаза, злобные. Жуткие и смертельно холодные, в упор смотрели на Вовку. Отшатнувшись от неё, от страха прикрыл глаза. Мать барахталась, снова пытаясь встать. И тут Вовка уже решил, что развязывать её не будет. Врачи приедут, помогут. Вскочив, кинулся к старой деревянной бочке с водой. Ковша рядом не было. Плюнув на всё, опустил голову в бочку, но достать воду не смог. Повернувшись, поискал глазами кружку. Шаркнул ногой по полу услышал бряканье металла. Присев пошарил руками по полу. Наконец нашёл большую алюминиевую тарелку. Зачерпнул из бочки живительной влаги, пил не отрываясь. Несколько раз, черпал воду и всё ни как не мог утолить жажду. Наконец, живот наполнился до краёв, там даже булькать начало. Придвинувшись к стене, сунул в темноте руку под лавку. Там должно быть ведро. Нашёл
Вовка открыл глаза, прислушался. Что-то происходит в квартире, возня. Кто-то сопит рядом? Нет, это кто-то ногами шаркает рядом с кроватью! Вовка обомлел. Сейчас эти зомбяки его найдут! Начнут хватать его руками, рвать зубами. А отбиться от них, не хватит сил. И убежать не сможет. Да! Пока они рядом, у кровати, убежать не успеет, точно. Надо смываться отсюда! Может не найдут? Так! Сколько их? Раздвинул пальцами крошечную щёлку в тряпках. Ни чего не видно. Так, ноги пошаркали на кухню. Кажется рядом никого, сейчас сбегу! Нет! Вон они, из кухни послышались шаркающие шаги, целая толпа. Кажется все сюда валят!
Всю ночь Вовка трясся от страха и дикого ужаса. Он даже видел мамку. Она вместе со всеми шарахалась из кухни в комнату. Но была гораздо быстрее всех остальных. Уже утром, сколько было времени, Вовка не знал. Да в принципе ему было совершенно всё равно. Главной задачей для себя, он видел, только затянувшееся ожидание момента, чтобы свалить наконец из замкнутого пространства. Очень хотелось пить, но попить он не мог. А вдруг зомбяки услышат! Они совсем не разговаривают, а только мычат и как-будто стонут или скулят. Бог их там знает! Но от этих звуков, ему становилось ещё страшнее. В окно комнаты, где под кроватью лежал Вовка, понемногу стал проникать свет. Тянуло холодом, стекла нет и он начал даже понемногу подмерзать. Хотя стал это замечать совсем недавно. Его трясло, то ли от от холода, то ли от страха. Наконец он дождался, когда вся толпа, во главе с мамкой, утопали в кухню, осторожно выбрался из под кровати, не забыв с собой тряпку, в которую он прятался кутаясь. Шторка в кухню стала подрагивать, ему показалось, что кто-то из этих, ломанулся к нему. Не мешкая, шмыгнул в окно и уже почти вылез увидел как в комнату на бешеной скорости влетела мамаша. Вовка взвизгнул и дал стрекача в сторону соседского дома, где жила старушка баба Валя. Кругом лежал снег, Вовка успел даже удивиться. Забора между огородом бабы Вали и их домом нет. Не оглядываясь сначала хотел вбежать к бабе Вале, но вдруг увидел, что её от маленького перекошенного домишки, почти ни чего не осталось. Только куча брёвен, лежащие вповалку. Как он помнил, справа должен стоять сарай, где баб Валя держала кур. В полумраке, через часто падающий снег хлопьями, увидел, что сарайчик на месте. Даже крыша сарайчика покрытая крашеными металлическими листами, цела, лишь слегка перекошена. Одним махом, он влетел по прислонённой лестнице на чердак. Открыл вертушку, прикрывающую вход заскочил внутрь. Повернувшись на заднице столкнул ногой лестницу, протянув руку закрыл дверцу чердака. На чердаке сухо, пахнет сеном забитым почти под крышу. Вот теперь можно пересидеть и здесь немного. Со стороны их дома послышался треск ломающейся оконной рамы. А ещё через короткое время, послышался хруст снега и поскуливание. Как показалось Вовке, собака. Но он ошибся, вся толпа, во главе с его мамкой столпилась внизу и тыкались словно слепые в стены сарая. Вверх, никто из них не смотрел. Вовка снова затих, стараясь даже не дышать, что бы не выдать своё присутствие.
– Блин, а если они догадаются приставить лестницу?
– подумал Вовка - нужно каким-то образом закрепить дверцу, что бы они не смогли её открыть. Ну чего, сволочи стоите? Не видите, что ли двери закрыты. Нету тута никого. Дуйте отсюдова!
– конечно же не вслух, а просто подумал Вовка.
Толпа зомбяков, ещё немного потолкалась у входа в сарайчик и потянулась к нашему домику.
– Вот-вот! Валите отсюдова!
– словно провожая шепотом ненавистных зомбяков. И ему почему-то подумалось, что это он им внушил. И от этой мысли, ему стало легче и немного бодрее.
Подождал минут пятнадцать, а может и чуть меньше. Скулёж и шаги заглохли в снегу и со стороны их дома, не слышно было ни какой возни. Теперь Вовка начал устраивать себе гнездо, так он назвал своё новое на сегодняшний день жилище. Сгрёб в дальнюю часть чердака, как можно больше сена. Разворотив в середине подобие норы. Залез внутрь логова-гнезда. Законопатил
вход сеном. Закутался в тряпку и попытался уснуть. Но сон не шёл совершенно. Мысли обуревали его, переворачивая весь его короткий жизненный опыт, с ног на голову.– Как мамка стала зомбяком? Как всё это стадо, стало такими же? Кто-то видимо их покусал? Пацаны рассказывали, как обычные люди становились зомбяками и теперь всё становилось на свои места. А когда его скинуло с кровати и он заполз под неё, его не заметил тот, кто их всех покусал.
– От этих мыслей, Вовке становилось не по себе.
– А ведь и он мог так же стать зомбём, или зомбяком?
Все эти мысли долго ещё грызли его мозг, пока в конце-концов ему не захотелось есть. Да так, что засосало под ложечкой. Живот стянуло так, что он застонал. Да ещё и жажда проснулась с новой силой. Побарахтавшись и перекатываясь с боку набок, Вовка вспомнил, что лежит на чердаке курятника. А там внизу, куры наверно яиц нанесли. Вовка встрепенулся, выбрался из своего гнезда и пополз к дверце чердака. Хотел уже было открыть, но тут вспомнились те, что каких-то полчаса назад, хотели его сожрать. Только, что они стояли внизу, всей гурьбой. Да к тому же лестницу он скинул.
– А если я сейчас слезу, то как обратно? Опять лестницу искать? А если зомбяки его застигнут его внизу или в сарае? Тогда всё, конец!
– Вовка сник. Но тут же встрепенулся и с остервенением начал разгребать сено под собой.
– Там доски, вытащить пару досок и спуститься вниз!
Под сеном, как назло оказалось насыпан шлак на доски. И Вовка с усилившимся рвением, начал разгребать шлак голыми руками. Некоторые куски шлака были крупными, но с острыми краями. Обрывая ногти и режа пальцы об острые края шлака, наконец добрался до досок. Тут ещё нашлась небольшая палочка и он разгребая шлак с помощью "инструмента", добрался до края доски. Ловко поддел палкой конец доски, слегка приподнял её, благо доски не были прибиты гвоздями. Подцепил край доски сначала двумя пальцами, а потом и пятернёй, начал поднимать доску.
– Есть, одна есть! Так, ну ка ещё одну! А то в такую щёлку не пролезу! Вот она! Есть!
– Вовка просунул голову в образовавшуюся щель. Куры и утки, даже не кудахтали и не крякали. Как будто и они понимали или знали о более страшной опасности поблизости, чем Вовка.
– Тихо, курочки! Тихо, пожалуйста! Не кричите! Я вас не обижу - шептал с мольбой Вовка, испуганным птицам.
– Вот и перегородка отгораживающая кур от уток, совсем рядом, почти под ногой!
Вовка осторожно начал спускаться. Сначала он попал к уткам. Те сгрудились в угол, помалкивали, опасливо поглядывая на него, перетаптываясь с лапы на лапу. Осторожно подошёл к гнезду, не делая резких движений, что бы не дай бог не всполошить весь птичий народ и не навлечь на себя беду. Не дай бог, ещё баба Валя застанет его за кражей! Вот стыд-то будет! Она его подкармливала, теми же яйцами. Угощала сладостями, а он как вор, забрался к ней!
– Вы птички, только бабе Вале не рассказывайте, ладно! А я вам потом зерна принесу! Хорошо!
– тем временем засунул руку в гнездо и шаря нащупал там с десяток утиных яиц. Снял с себя курточку, положил на пол рядом с гнездом и выложил все яйца на неё. Аккуратно поднял её, свернув края в пучок, подтянувшись к проделанному лазу, засунул туда всё богатство. Приподнялся в лаз, переложил заботливо яйца подальше от края лаза и спустился снова. Теперь он потихоньку начал смещать испуганных уток в сторонку. Приоткрыл дверцу, отгораживающих уток от ку и переместился к курам. Там, на сколько помнил он, несколько гнёзд. Он заходил сюда, вместе с бабой Валей, помогал ей много раз. Она старенькая и как она ему говорила, не везде уже могла залезть, а он маленький, шустрый. Снова повторил процедуру с курточкой. Яиц было очень много, так что ему пришлось несколько раз поднимать всё на верх, выкладывать там всё на сено и снова возвращаться. Но теперь он был вполне доволен.
– Сейчас всё вытащу, наемся до отвала. А там посмотрим! С голодухи теперь точ-чно не помру! Вот курочки молодцы! Вы только не кричите, а то тут зомбяки шарятся, и вас и меня сожрут!
Он сворачивал в куртку последнюю партию яиц, как в углу услышал шорох и тонкий писк. Вовка едва не заверещал от страха! Подпрыгнул почти до потолка, едва не уронив и не перетоптав драгоценные яйца. Сердце было в горле, колотилось в сумасшедшем ритме, норовя выскочить наружу. В воздухе развернулся в сторону опасности и приземляясь на земляной пол увидел, как из дальнего угла, из свалявшегося ловтака сена, выбрался чёрный котёнок.
– Ах ты гад такой! Ты чего так пугаешь, сволочь? Я тута из-за тебя, чуть в штаны не наложил! А ну ка, иди сюда, засранец!
– Вовка сгрёб котёнка в охапку. Поднял его над головой, закинул его ловким движением на чердак. Скрутил последнюю партию яиц в куртку и полез на верх. Там он тщательно, как мог, уложил на место доски. Присыпал их сеном. Взял утиное яйцо, стукнул его слегка о крышу, пальцами расковырял скорлупу и сделав подобие лунки поставил. Подтянул котёнка и ткнул его мордочкой в очищенное яйцо. Тот с умилением и очень быстро начал лакать и тарахтеть при этом, как маленький трактор. Вовка подхватил очередное яйцо, хлопнув его слегка о крышу, слегка зачистил от скорлупы и с наслаждением выпил. Яиц шесть или семь, пропали в его животе, утоляя и жажду и голод. Хотел съесть ещё одно, но положил его на место. Полез в своё гнездо, благостно растянулся. Котёнок пикнув и пошуршав сеном, пригрёб к нему. Лёг сначала под мышку, покрутился, а потом забрался к нему на грудь и включил свой тарахтящий моторчик.