У Пяти углов

Автобус ехал, прицеп раскачивался, они стояли, притиснутые друг к другу. Может, им и сходить вместе? И Филипп решил сыграть с судьбой: выйдет Светлана Григорьева вместе с ним на Владимирском — он обязательно познакомится с ней!.. Едва только он заключил это условие — с собой, с судьбой, — как автобус остановился у Казанского собора и толпа хлынула из него. Понятно: метро. Толпа хлынула, и вся девичья компания, и Светлана Григорьева со всеми. На этот раз она не взглянула на него. Но почему-то Филиппу показалось, что она разочарована. Понадеялась — и вот разочаровалась… Брабендер продолжал что-то говорить.

Сошел и Филипп — у себя на Владимирском.

Вот и сыграл с судьбой… Правда, существует Дворец молодежи, где все сейчас почему-то говорят про Светлану Григорьеву. Идти искать? Нужно ли? Ну познакомится, будет ухаживать, переживет несколько счастливых дней, может быть и месяцев, — а кончится все усталостью, недоумением, непониманием, такими же сценами, как сегодня с Ксаной. Даже еще быстрее кончится: ведь разница-то между ними лет двадцать! Не лучше ли вспоминать о двух-трех взглядах, мечтать о неосуществившемся счастье — и может, удастся написать музыку, внушенную этой мечтой?

Или Филипп просто стал пессимистом, а на самом деле не всегда семейное счастье вырождается в глухую войну? Ну да, Ксана виновата в бесконечных мелочных придирках, булавочных уколах, да, устроила скандал — многое можно ей в вину. А ему? Что в вину ему, Филиппу? Он ведь идеальный муж: не пьет, не шляется, продукты вот приносит. И относится внимательно, ценит, а когда Ксана при гостях счастливо улыбается — и он невольно вслед за ней… Да, ему в вину, пожалуй, только одно: он никогда по-настоящему не любил Ксану — как когда-то Лизу, как только что готов был влюбиться в Светлану Григорьеву: не ловил взгляды, не был счастлив от нечаянного прикосновения. Ксана — наверное. Во всяком случае, ухаживала за ним она. А он решил, что такая жена ему и нужна: преданная, влюбленная, понимающая его стремления… И куда-то все девалось.

Вот так в итоге: у Ксаны много вин, а у него — одна…

12

Спорт есть такой, называется: «охота на лис». С ручным пеленгатором нужно засечь источник радиоволн. Но ведь всякий спорт хорош, если можно применить к делу! Федя все сделал как обещал: встроил микропередатчик, маячок, в автомобильный приемник. И сделал так, что в гнезде штырь, который упирается в пружину, — стоит вырвать приемник, штырь перестает давить на пружину, и включается маячок. Питание автономное, примерно на десять часов — за это время надо засечь. Все элементарно: потащат они приемник — и нет у них никакого понятия, что тот сигналит непрерывно: «Пи-ип, пи-ип — воры, воры!» А дома у Феди постоянно настроен приемник на нужную волну, стоит в изголовье — потому что влезут в гараж, само собой, ночью.

Всю эту интересную начинку Федя всадил в коробку от японского «Панасоника», а Славка вставлял в свой «Запорожец» на глазах у всего двора, чтобы если нужные люди и не видели сами, то слухи дошли бы сразу же.

На следующий же вечер Федя прошел двором и видел около гаражей компанию каратистов. Стояли, курили, базарили о чем-то. Кот показался неосторожно — свистнули, швырнули камнем. Большой, пушистый — уж не тот ли лишенный компасного чувства бедняга Мурзик? На этот раз ушел, но прибьют его когда-нибудь — эти ребята дело знают. Наутро перед работой Федя увидел кота снова, так даже усовестился, решил отнести его назад в «Таити». Попытался подманить, но Мурзик, дурак, испугался и сбежал в подвал — будто это Федя швырял в него камнями. Ну, не хочет, чтобы его спасали, — сам виноват. Вечером в «Таити» опять ныла баба Настя, так Федя чуть не посоветовал: «Пойди в такой-то двор на Ломоносова, позови — пойдет на твой голос», — но если так сказать, баба Настя поймет, кто унес Мурзика, — и Федя не стал говорить… Но это между прочим, о коте он быстро забыл — весь ушел в слух: когда оживет маячок?! Но не было сигнала ни в ту ночь, когда швыряли камнями в кота, ни на следующую — базарить-то базарят около гаража, но внутрь пока не лезут по новой. Самое противное — ждать!

И Стелла. Тогда у Славки вроде и не слушала про всякую мертвую механику, делала вид, что это ей скучно, а все усекла, оказывается, и с тех пор каждый раз спрашивает, когда ни встретятся:

— Ну как, Тео, твоя операция «Радио-Холмс»? Прогресс есть?

Это она придумала: операция «Радио-Холмс». Вообще-то неплохо. Жалко, нечем похвастать. Ну ничего, он еще ей докажет! И этой операцией, и подарком. Будет ей подарок, которого в магазине не купишь! Картина. Не Левитана, а как его?..

Да, Стелла — классная девочка. Но почему-то Федя будто ей всегда чего-то должен! Доказывать — должен; подарок самый лучший, чтобы офонарела, как увидит, — должен. Нет, правда, она похожа на Еву Марфушкину. Эта тоже позвонила:

— Феденька, мальчик, наконец я тебя поймала! Сделай мне к телефону такую же автоматику, как у тебя дома! Сделаешь, да? Ты же такой хороший добрый мальчик! А я тебе достану чего хочешь, отмажусь — так ведь теперь говорят, да?

Тю-тю-тю, сю-сю-сю…

Кое-как отвертелся, соврал, что сейчас нет деталей..

Маячок включился на пятую ночь. В ноль сорок восемь Федя верил, что все выйдет по его плану, что воры клюнут на «Панасоник», и все-таки когда приемник в изголовье засигналил на самом деле — это было потрясение! Верить — одно, а когда сбывается на самом деле — совсем другое! «Пи-ип, пи-ип», — равномерно сигналил маячок, и это означало, что штырь перестал вдавливать пружину, что приемник вырван из Славки-ного «Запорожца», что воры несут добычу в свое логово, ни секунды не подозревая, что добыча сама наводит на них погоню. Охота на лис началась!

Федя старался одеваться тихо, но мочка, как назло, проснулась:

— Ты чего? Ты куда — на ночь?

Надо было заранее придумать вранье поубедительнее. И ведь знал, что понадобится убедительная версия для мочки, — и не удосужился заготовить. Пришлось изобретать на ходу: ведь не скажешь, что бежишь ловить воров, — мочка тут умрет со страха! Изобреталось не очень убедительно:

— Надо! Алика спасать. У него труба лопнула. Заливает.

Сам Федя заливал — и довольно глупо.

— Как это ты узнал? Святым духом? Как-как? Из телефона!

— Что-то я не слышала звонка… Ну и пусть заливает, а ты что можешь сделать? Заткнуть пальцем плотину, как голландский мальчик?

Какой еще мальчик? Федя не стал расспрашивать — некогда! Схватил пеленгаторы — их у него заготовлена пара, хотя можно вообще-то и с одним.

— Ну пока!

— Возвращайся скорей! Когда вычерпаешь воду. Поверила все-таки? Или смеется?

Федя выскочил на лестницу. Скатился вниз.

Не избежать было будить Славкину жену. Он ее не знал совсем и очень хотел, чтобы на звонок вышел сам Славка.

Светофор у Пяти углов работал как мигалка. Все пять лучей улиц были пусты, и Федя перешел наискосок, чего ему давно не удавалось: днем так не походишь при здешнем движении. Перешел наискосок, и такая немыслимая обычно свобода создала ощущение нереальности происходящего — будто все немного во сне.

Да, жена Славки, которую Федя не видел ни разу. Интересно, она уже вышла за него такого — с одной ногой? Если так, значит, добрая. А Стелла бы вышла за Федю, если бы вдруг он остался без ноги или без руки?