У рифа Армагеддон

– Думаю, что это отличная идея, капитан, - согласился Мерлин и спрятал еще одну мысленную улыбку.

Интересно, как бы отреагировал сэр Дастин, если бы узнал истинную причину, по которой я выступал за чисто носовую и кормовую установку для нашего прототипа?

Невольно он громко рассмеялся, и Роуин вопросительно посмотрел на него. Но Мерлин только покачал головой. В конце концов, он был уверен, что предпочтительной оснасткой станет шхуна с марселем. С добавлением квадратных марселей на обеих мачтах и даже квадратного фока на фок-мачте это была бы, вероятно, самая мощная когда-либо изобретенная двухмачтовая шхуна. Ее можно было бы вести сильнее и быстрее при ветре, не жертвуя при этом значительной устойчивостью к погодным условиям, что сделало бы ее очень привлекательной для тех, кто заинтересован в быстрых переходах, хотя и за счет повышенных требований к числу рабочих рук. Но у Мерлина было не больше намерения объяснять Роуину, чем сэру Дастину Оливиру, что парень, ответственный за то, чтобы показать им эту замечательную новую установку, абсолютно не представлял, как управлять квадратным такелажем.

Это, вероятно, не добавило бы доверия к моим "предложениям", - сардонически подумал Мерлин, затем мысленно встряхнулся и ухмыльнулся Роуину.

– Почему бы вам не подойти сюда и самому не встать за штурвал на несколько минут, капитан Роуин?
– пригласил он.

НОЯБРЬ, Год Божий 890

I

Покои архиепископа Эрейка,

город Зион

– Доброе утро, Эрейк.

Эрейк Диннис немного выпрямился в удобном кресле. Что ж, кресло было бы удобным, если вообще что-то могло быть таким. Кресло было обито плотной тканью, подушки были настолько глубокими, что требовались слуга Динниса и храмовый стражник, чтобы вытаскивать его оттуда, когда приходило время вставать.

К сожалению, с переломом ноги в трех местах и плеча, по крайней мере, в двух, не было такого понятия, как удобное место для сидения.

В данный момент, однако, это определенно было на третьем или четвертом месте среди его забот, поскольку он обнаружил, что находится лицом к лицу с человеком в безукоризненной оранжевой священнической шапочке.

– Доброе утро, ваша светлость, - сказал он.
– Простите мой внешний вид. Этим утром я... не ожидал посетителя.

– Я знаю об этом, - сказал викарий Замсин Тринейр с нежной улыбкой.
– Однако я был поблизости по другому делу и подумал, что просто заскочу и посмотрю, как у вас дела.

Диннис кивнул со своей собственной улыбкой, хотя прекрасно понимал, что Тринейр хотел, чтобы он понял, что ему только что солгали. Канцлер совета викариев "просто так" не заходил к простому архиепископу. Особенно в это время года, когда визит требовал, чтобы викарий, о котором идет речь, покинул мистически нагретые помещения своих роскошных личных покоев в самом Храме.

– Можно?
– Тринейр изящным жестом указал на другое кресло в гостиной Динниса, сапфир его служебного кольца сверкнул в свете лампы, и архиепископ встряхнулся.

– Пожалуйста, садитесь, ваша светлость!
– поспешно сказал он.
– И, пожалуйста, простите также мою невоспитанность. Я действительно не ожидал вас, и, боюсь, целители все еще прописывают маковый сок.

– Не беспокойтесь об этом, - любезно сказал Тринейр.
– После такого падения, как ваше, нам действительно повезло, что ваши травмы не были еще более серьезными.

– Ценю ваше понимание, ваша светлость.

Диннис подождал, пока Тринейр устроится в указанном кресле. Канцлер был выше Динниса, стройнее, с угловатым лицом, глубокими умными глазами и коротко подстриженной бородой. На нем была оранжевая сутана его высокого ранга, украшенная синим пером - символом ордена Чихиро, а подол его сутаны до середины икры был влажным от растаявшего снега.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, ваша светлость?
– спросил Диннис, как только канцлер сел и протянул руки к весело потрескивающим в камине углям.

– В такой день было бы очень кстати немного горячего какао, - согласился Тринейр, и Диннис кивнул своему камердинеру, который поспешил выполнить просьбу.

– Я сам, конечно, никуда не выезжаю, ваша светлость, - сказал Диннис, - но люди говорят мне, что погода в этом году необычно суровая.

– Они правильно говорят вам, Эрейк.
– Тринейр усмехнулся и покачал головой.
– Там снег глубиной более трех футов, а сейчас только ноябрь - еще даже не совсем зима! Я редко видел так много снегопадов в начале сезона. И, - выражение его лица стало серьезнее, - боюсь, что это оказало предсказуемое воздействие на семафор.

Диннис мрачно кивнул. Самой большой слабостью церковной семафорной системы было то, что она была ограничена видимостью. Темнота, снег, дождь, туман - что угодно из этого могло отключить коммуникационные ретрансляторы Матери-Церкви. Существовала система для передачи сигналов в обычной темноте, но она была менее надежной - более уязвимой к ошибкам в транскрипции на различных семафорных станциях - и намного медленнее, и она все еще не могла справиться с ухудшением видимости в типичную зимнюю погоду.

– Это всегда так, верно, ваша светлость?
– сказал он через мгновение с видом смирения.

– Да, да, это так. Те в других странах, кто завидует нашему высокому положению, редко думают о епитимье, которую мы несем каждую зиму здесь, в Зионе и Храме. Хотя, - Тринейр позволил себе смешок, который показался Диннису не совсем спонтанным, - в течение последних нескольких лет вы сами были избавлены от этого конкретного наказания, не так ли?

– Полагаю, что да, - ответил Диннис немного медленно, в то время как его мозг, обкуренный маком, лихорадочно работал.
– И, - признал он со своим собственным смешком, - полагаю, я должен признать, что специально планировал свои пасторские визиты, чтобы избежать зимы здесь, в Зионе, ваша светлость.

– Я не удивлен, - сухо сказал Тринейр, затем фыркнул.
– Любой, кроме деревенского идиота, запланировал бы их таким образом, если бы у него была возможность! Я бы, конечно, так и сделал.

– Что ж, возможно, это - левая рука Динниса указала на гипс, который использовал костоправ, чтобы обездвижить его раздробленную правую ногу, и перевязь, поддерживающую его правую руку - все эти годы пропущенных епитимий, наконец, настигли меня.

Ему удалось сохранить свой голос почти нормальным, но это было трудно. Боль была достаточно сильной, но целители уже предупредили его, что в лучшем случае ему понадобится трость, потому что его правая нога уже никогда не будет прежней.

– О, я сомневаюсь в этом.
– Тринейр говорил таким нарочито веселым голосом, что Диннис заподозрил, что викарий уже слышал отчеты тех же целителей.
– Никто из нас не совершенен, Эрайк, но сомневаюсь, что вы могли быть настолько несовершенны, чтобы накопить такой серьезный долг. С другой стороны - глаза канцлера заострились - возможно, может быть... прискорбно, что вы попали в аварию именно в это время.

– Ваша светлость?
– Диннис почувствовал, как его собственные глаза слегка сузились, когда он понял, что Тринейр наконец-то приблизился к истинной цели своего визита.