У стен недвижного Китая
Шрифт:
Колонна генерала Флейшера выступила, имея впереди летучий отряд, который нагнал отступавших китайцев. Китайская кавалерия дважды атаковала наших казаков, но казаки отбросили ее, забрав двадцать коней. Дойдя до берега реки Тайцзыхэ, летучий отряд обстрелял китайскую пехоту, отступавшую на шаландах, и захватил их обоз. Около двух часов пополудни колонна подошла к Ляояну и были высланы две роты для занятия переправы по Мукденской дороге. Крепость не сопротивлялась, но все ворота были заперты. Разломав их, 3-й и 11-й полки вошли с двух сторон. Стрелки захватили несколько орудий. Все орудия новейших систем.
Потери наши: ранено шестнадцать нижних чинов.
В час дня все силы неприятеля оказались отброшенными
Для успокоения жителей привлечен англичанин-врач Вествотер, проживший в Ляояне восемнадцать лет.
В Ляояне он устроил прекрасный госпиталь и безвозмездно лечил китайцев, которые весьма уважали и любили доктора. Боксеры уничтожили госпиталь. Самоотверженный англичанин едва спасся со своей семьей в Инкоу и затем поступил в отряд Красного Креста Александровского, чтобы снова начать свою человеколюбивую деятельность.
Наши войска отдыхали в Ляояне два дня.
17 сентября
Отряд генерала Суботича 17 сентября выступил снова в поход. Неприятель отступал в полном беспорядке. Пехота и кавалерия перемешались вместе. Китайские войска грабили и поджигали селения. Всюду были видны следы бегства китайских войск, грабежа и свежего бивака китайцев.
По приходе всего отряда в Янтай, бежавшие жители стали возвращаться, выказывая доверие к русским. В окрестных селениях пылали пожары. По полученным сведениям, неприятель отступил по трем направлениям, частью на запад, частью на восток, а частью по дороге к Мукдену за деревню Байтапу, куда стали стягиваться все рассеянные китайские войска. По рассказам жителей, мукденский цзянцзюнь поссорился с фудутуном, который захватил в свои руки главную власть.
18 сентября отряд продолжал наступление к Мукдену по Мандаринской дороге. Путь был свободен от китайских войск. Жители понемногу возвращались, спасаясь от китайских войск, которые, по рассказам поселян, зверски грабили, угрожая оружием. К вечеру авангард стал биваком у селения Байтапу, в 10 верстах от Мукдена. На биваке было получено от мукденских купцов и христиан письмо на английском языке о скорейшем занятии города, следующего содержания:
«Губернатору.
Дорогой сэр. Мы очень рады известить вас, что здешний монгольский генерал (Шоу. – Д. Я.) и все власти бежали отсюда ночью третьего дня, благодаря вашей славной храбрейшей армии. Узнав об этом, здешняя китайская чернь стала производить беспорядки, сожигая дома купцов и обывателей, вследствие чего мы находимся в самом горячем ожидании, что вы прикажете немедленно вашим знаменитым войскам как можно скорее прибыть в Шэньцзин (Мукден. – Д. Я.). Так как здесь нет ни одного китайского солдата, то город может быть взят без всяких потерь.
Любящие вас ваши купцы и христиане. Пожалуйста, приходите сюда как можно скорее, чтобы спасти народ и защитить нас».
Мукден
В 4 часа дня 18 сентября сотня Охранной стражи, под командою есаула Денисова, влетела в Мукден через открытые южные ворота. В воротах казаки наскочили на подложенный китайскими солдатами ящик с порохом, который взорвался. 4 казака были тяжело обожжены. Сотня Денисова промчалась через пустынный и безлюдный пылавший город и немедленно заняла богдыханский дворец и дом цзянцзюня. Ни властей, ни китайских солдат в городе не оказалось. Цзянцзюнь, войска и большая часть жителей бежали. Во время своего бегства, так же как и в Пекине, китайские солдаты разграбили лучшие магазины и поджигали дома, чтобы «ничего не осталось для грабежа иностранцам» – как они говорили.
Вечером в Мукден
вошел передовой отряд полковника Артамонова, подкрепленный летучим отрядом полковника Мищенко.По вступлении в город был занят Императорский дворец и все восемь ворот внутреннего города. Для подкрепления полковника Артамонова был послан с бивака у Байтапу сводный отряд, который налегке, ночью же, перешел вброд быструю реку Хунхэ и ночью же вошел в Императорский город.
Передовой отряд, заняв город, нашел его пылавшим во многих местах. Богатые дома и многие магазины разграблены китайскими войсками. Дворец цзянцзюня, казначейство и другие правительственные места опустошены. Императорский дворец разграблен. Все европейские постройки и дома христиан совершенно уничтожены. Жители и служащие во дворце вышли навстречу и просили защиты от китайских солдат. Полковник Артамонов, успокоив жителей, пригласил их тушить пожары, которые удалось прекратить. Сильные патрули очистили город от китайских солдат и разыскали склады боевых припасов. В казенных учреждениях, дворце и у кладовых поставлены часовые.
На рассвете были высланы, по просьбе жителей, команды в предместья, с целью выгнать остатки китайских мародеров.
Гарнизоном в Мукдене оставлен 11-й полк, командир которого полковник Домбровский назначен комендантом и военным губернатором Мукдена. Найдено много орудий новейших систем и боевых запасов. Всюду находят ружья и массу патронов. Захвачены пороховой и патронный заводы.
20 сентября генерал-лейтенант Суботич торжественно вступил в город. Авангард, пройдя весь город, стал биваком на северной стороне города. Главные силы под начальством генерала Флейшера подтянулись и стали к полудню на бивак на северном берегу Хунхэ в пяти верстах от Мукдена.
21 сентября на площади Императорского дворца полковым священником Пивоваровым был отслужен торжественный молебен с провозглашением многолетия Обожаемому Верховному Державному Вождю России и всему Царствующему Дому.
Пароход «Гирин» Китайской Восточной железной дороги 14 сентября вечером доставил меня из Тонку в Порт-Артур, после неприятной скачки по беспокойным волнам Желтого моря.
Воинственный Артур, которого я не видел 4 месяца, принял еще более боевой вид. В гавани спешно производилась посадка войск на суда Добровольного флота. Пристань была завалена ящиками с патронами и гранатами. Повсюду торчали штыки, ружья, лафеты, орудия. Бродили часовые. По улицам двигались роты стрелков, скакали казаки, драгуны. Рестораны и кондитерские были переполнены военными, которые, собираясь в поход, кутили по-прежнему. По пыльным шоссированным улицам по-прежнему как летучие мыши носились китайские рикши, и с гиком и грохотом раскатывали русские извозчики, давившие рикшей по-прежнему. Китайские домики-фанзы, в которых поселились русские, по-прежнему были серы, грязны и запылены. В общем, все было по-старому. Я заметил только одно крупное нововведение.
На красивой Яшмовой горе, на девственную грудь которой до сих пор еще никто не решался посягать, была воздвигнута на самом верху настоящая русская долговязая пожарная каланча – и с этого времени полурусский и полукитайский Артур стал настоящим русским городом. На первых порах, когда в городе случался пожар, то сейчас же бежали на Яшмовую гору и вывешивали на каланче сигнал. Потом на каланчу провели телефон, как подобает во всяком благоустроенном городе.
17 сентября
Утром, 17 сентября, в поезде Маньчжурской железной дороги я мчался на север в Мукден, в погоню за отрядом генерала Суботича, который должен был брать столицу Маньчжурии. В поезде ехали офицеры, солдаты, сестры милосердия, железнодорожники, торговцы и смелые военные дамы.