У тебя есть сын
Шрифт:
Или так и было задумано, чтобы меня пронзила дрожь от его прикосновения… Чтобы горячая волна пробежала по всему телу, от корней волос, до кончиков пальцев...
У меня три года не было мужчины. И главным мужчиной моей жизни всегда был Кир. Именно он разбудил во мне чувственность. Которая три года спала. А сейчас, внезапно и очень некстати, просыпается...
И я боюсь, что Кир заметил мою дрожь. Не зря же еще раз как будто случайно меня коснулся...
Он уходит на заправку.
А меня бросает то в жар, то в холод от волнения.
Наверное,
Как бы я ни была на него обижена, он - отец моего сына.
И, похоже, он это как-то чувствует. Его тянет к Матвею. Хотя он сам не знает, почему… Это так странно. И так трогательно…
У меня даже слезы на глаза наворачиваются.
Сейчас, он вернется, и я…
И тут телефон Кира, лежащий на панели, пищит. Экран загорается и сразу гаснет. Но я успеваю прочитать сообщение: “Зайчик, ты же обещал сегодня вернуться пораньше. Я и вкусный ужин ждем тебя дома”.
Я замираю на месте. Ведь Кир говорил мне... Или я не так поняла?
Когда он возвращается, я сразу выпаливаю:
– Я тебя уже спрашивала про личную жизнь…
– Угу, - удивленно кивает Кир.
– И ты сказал, что эти три года не был монахом.
– Не был.
– Что это значит вообще?
– Ну… разное.
– Ладно. Я спрошу прямо. У тебя есть девушка? Или жена?
Кир молчит некоторое время. А потом выдает, как-то криво усмехнувшись:
– Я одинокий волк.
Волк? Точно?
Волк, А не подлый трусливый заяц, которого дома ждет зайчиха с ужином? Может, там и зайчата есть…
А он заявляет моим друзьям, что мы снова вместе!
Все эти подарки… Эти якобы случайные встречи… Эти невольные прикосновения к коленям...
Ну и мудак ты, Кир!
30
Кирилл
Что-то изменилось. После того, как мы заехали на заправку. Или, может, раньше. Я не заметил, когда это случилось
Яна стала какой-то другой.
Холодной. Отчужденной. Молчаливой.
Как я ни старался ее разговорить, она лишь хмуро смотрела на дорогу. Может, просто устала? У нее был долгий день…
Когда мы подъехали к гостинице, я вышел, чтобы открыть ей дверь. Но она выбралась из машины сама, отвергнув мою руку. Я хотел проводить ее в номер, но ей эта идея не понравилась.
Она посмотрела на меня с убийственной серьезностью и выдала:
– Если ты хочешь дружить с Матвеем - пожалуйста, я мешать не буду. Но если ты рассчитываешь переспать со мной, то я скажу прямо: ничего не будет. Никогда!
После этих слов она развернулась и ушла. А я обалдело таращился ей вслед.
С чего вообще такие наезды? И такие опрометчивые заявления?
Я вел себя как джентльмен! Рук не распускал, ни на что не намекал. И, тем более, ничего не предлагал открыто.
Наверное, Яна просто устала. Точно. Завтра все будет по-другому...
И я поехал домой.
К
Кате.Она встретила меня в распахнутом халатике. И в новом белье. С кухни доносились аппетитные запахи. Катя сияла и, очевидно, рассчитывала на мое внимание.
Блин…
Я не хочу причинять ей боль. Но… что мне остается?
Я не смогу выбросить Яну из головы и жить как раньше.
И я не хочу этого!
Катя тянется ко мне с поцелуем. А я отстраняюсь.
– Ты чего?
– удивленно спрашивает она.
– Кать…
– Что случилось? У тебя такое лицо… Ты меня пугаешь!
– Нам надо расстаться, - говорю я.
– Что?! Это шутка такая?
– Нет, не шутка. Я совершенно серьезно.
Она, кажется, не верит. Смотрит удивленно.
– Кать, я сегодня перееду в гостиницу. Эта квартира оплачена до конца года, я продлю на сколько нужно, если ты останешься в Москве. А если захочешь вернуться на Кипр...
– У нас же все хорошо!
– выдыхает Катя.
Какой у нее взгляд… Глаза наполнились слезами. Как у обиженной маленькой девочки. Чувствую себя подонком, заставляя ее плакать.
– Не так хорошо, как должно быть, - говорю я.
– Это из-за того, что я вчера сказала о ребенке?
– Нет! Ты тут вообще ни при чем. Это из-за меня. Только я виноват во всем. Просто я…
– Ты просто мудак! Ты меня бросаешь? Вот так, как ненужную вещь? Я тебе надоела? Ты нашел себе кого-то получше?
Я никогда не видел Катю такой.
Ее лицо исказила злая гримаса. По щекам катятся слезы. Ее всю трясет…
Это была долгая ночь. Почти бесконечная.
Я не мог сразу уйти и оставить Катю одну. У нее в Москве даже подруг нет…
Помочь ей я тоже ничем не мог. Поэтому просто сидел рядом. Сначала слушал, как она на меня орет. Потом - как плачет.
Приготовил ей какао. Укрыл пледом.
Заботливый я мудак…
Катя, наконец, уснула. А я пошел собирать вещи. Забрел на кухню попить, понял, что с обеда ничего не ел и умираю с голоду. Но есть приготовленную Катей еду было как-то не правильно.
Ладно, обойдусь.
Уже почти утро. Я возвращаюсь в спальню, где Катя одиноко лежит на кровати, свернувшись калачиком.
– Уходишь?
– сонно бормочет она.
– Да. Кать, прости меня, пожалуйста. Ты обязательно встретишь нормального парня…
– Замолчи!
Она резко садится на кровати.
– Скажи мне, почему? Я имею право знать.
– Кать, ты ни в чем не виновата. Это только я.
– Скажи правду. Я хочу знать правду!
– Я никогда не говорил тебе о любви… И ничего не обещал.
– Мы жили вместе! Ты позвал меня с собой в Москву!
– Зря я это сделал. Слушай, я… бесчувственная скотина. Мне было хорошо с тобой. Спокойно, легко. Но я не чувствовал… Того, что должен был. Того, чего ты заслуживаешь. Я думал, у меня чувства совсем атрофировались. А оказалось - нет.