У тебя есть сын
Шрифт:
Открывает Елена Викторовна.
– Доброе утро!
– Кирилл… - растерянно лепечет она.
Из-за ее юбки высовывается голова Матвея. Любопытные глазища таращатся на меня с радостным удивлением. И в следующую секунду головастик уже стоит передо мной целиком, во весь свой богатырский рост.
– Привет!
Я присаживаюсь на корточки. И протягиваю руку своему мелкому другу. Он с серьезным видом ее пожимает.
– Я приехал, как и обещал. И привез трансформер-вездеход с пультом управления.
Я вручаю Матвею коробку. Он сразу начинает ее разворачивать,
– Матвей, что надо сказать?
– Батарейки купил?
– деловито спрашивает пацан.
– Матвей!
– всплескивает руками Елена Викторовна.
– Конечно, - улыбаюсь я.
– Полный комплект.
Я выпрямляюсь и вручаю букет бабушке Матвея.
– А Яны нет… - растерянно произносит она.
– Она сегодня в Москву улетела утренним рейсом. Искать квартиру. Ее на работу приняли. А мы с Матвеем пока остались…
Я тоже растерян. Но не подаю вида.
– Ну, нет так нет. Я, в общем-то, не к Яне. Я к Матвею.
– К Матвею?
– удивленно таращится на меня мама Яны.
– Так ты знаешь…
– Что знаю?
– Ну… Что… - растерянно лепечет она.
– Что она улетела.
– Я не знал. Это тоже вам.
Я вручаю ей второй букет.
– Да ты проходи!
– спохватывается Елена Викторовна.
– Что же мы в дверях-то стоим.
Мы с Матвеем в саду, собираем нового трансформера. У Матвея не получается, я хочу ему помочь, но он молча отодвигает мою руку. Уверен, что справится сам!
Молодец, пацан. Уважаю его решение. Сижу, просто наблюдаю.
Матвей хмурится. Насупил брови, сосредоточенно вытащил кончик языка. Такой смешной серьезный гномик… Кого-то он мне напоминает. Особенно сейчас, когда неожиданно поднял на меня свои огромные серьезные глазищи.
Яну, что ли?
Наверное. Хотя на первый взгляд они совсем не похожи.
– Собрал!
– торжествующе объявляет Матвей.
И хватается за пульт управления.
– Молодец, лягушонок.
– Я не лягушонок!
– Прости. У меня нечаянно вырвалось. Не хотел тебя обидеть.
Он смотрит, насупившись. И сообщает:
– Мама называет меня котенок. И солнышко.
Рыжее солнце… так я когда-то звал Яну.
Но Матвей совсем не рыжий. Не досталось ему огненных генов…
– Можно я тоже буду звать тебя котенком?
– спрашиваю я Матвея.
– Не-а, - отрицательно качает головой он.
– Ну ладно. Нравится трансформер?
– Ага, - кивает Матвей.
– Маме покажу. Только она уехала. И я ночью буду спать без нее. И завтра без нее.
– Уже соскучился?
– Ага.
– Я тоже по ней скучаю.
– Ты ее любишь? Мою маму?
– внезапно спрашивает головастик.
– Люблю, - не задумываясь отвечаю я.
– Я тоже ее люблю.
Да, пацан. У нас с тобой много общего…
– Ты скоро переедешь в Москву с мамой, - говорю я Матвею.
– Я там живу. В Москве. Будем часто видеться.
– А там карусели есть?
– Есть.
– А большие горки?
– Тоже есть.
Матвей
кивает.Раз горки есть, то Москва ему нравится… Интересно все-таки общаться с маленькими детьми. Странная у них логика. Забавная. А вопросы - прямо в точку.
Меня кормят обедом. После еды Матвей начинает тереть глаза, зевать и бабушка ведет его спать.
– Ты еще придешь?
– спрашивает он.
– Приду… Если можно. Я тут на два дня.
Я смотрю на Елену Викторовну. Она кивает.
Может, это и странно, что я дружу с чужим ребенком. Но Матвей мне не чужой! Он сын Яны. А она для меня - все.
И, мне кажется, Елена Викторовна это понимает.
Вечером честь укладывать Матвея выпала мне. Я почитал ему сказку, мы поболтали о том, что его мама скоро вернется и заберет его в Москву. И он уснул на полуслове.
Я укрыл его одеялом и минуту постоял у его крутейшей кровати в форме гоночной машины. А потом не удержался и чмокнул лягушонка в лоб.
Где-то я слышал, что спящие дети похожи на ангелов… Матвей - так точно похож. Хотя днем он скорее чертенок.
Да что за телячьи нежности? Что вообще на меня нашло?
Я спускаюсь на первый этаж и Елена Викторовна зовет меня выпить чаю в саду.
– Я часто тут сижу вечерами, - говорит она.
– А Яна любит пить тут кофе по утрам.
– У вас тут как в раю. Тихо, спокойно. Птички поют, цветами пахнет...
– Вот именно! И зачем эта Москва нужна… Там дышать нечем и все носятся, как сумасшедшие.
– Там деньги, - вырывается у меня.
– Не так уж много денег нужно для счастья, - произносит мама Яны.
И эта мысль поражает меня до глубины души.
Мне всегда казалось, что для счастья денег надо очень много. Тонны! Я думал: вот заработаю миллион... два, три, десять, двадцать… И тогда оно и придет. Счастье.
Сейчас у меня достаточно денег.
А самые счастливые моменты остались позади. Они случились, когда у меня за душой не было ни гроша.
Самые приятные воспоминания моей жизни - это наши с Яной свидания на крыше, наши поцелуи при луне и начало наших отношений, когда все было так романтично, трепетно и нежно…
Я провел с Матвеем два дня, субботу и воскресенье.
Мы играли, гуляли, ели мороженое и катались на каруселях. Под присмотром его бабушки, с которой у меня получилось найти общий язык.
И все время у меня было ощущение, что я что-то упускаю. Как будто какая-то мысль постоянно вертится на краешке сознания, но я не могу ее поймать.
Я никак не мог понять, в чем дело, и плюнул на это. Решил, что, если это важное - то я рано или поздно вспомню.
Меня осенило в туалете самолета. Странное место для осознания, но так уж вышло.
Я вымыл руки. Потянулся за бумажным полотенцем и случайно бросил взгляд в зеркало.
Увидел свой нахмуренный лоб и взгляд из-под бровей. И вдруг уловил сходство.