У тебя есть сын
Шрифт:
– Ты его убьешь, - подтверждаю я.
– Но не физически. Не ломай свой план из-за эмоций. До открытия осталось три дня. Ты готов?
– Я готов! Еще как готов! Ты по-прежнему хочешь скандала?
– О, да!
– Будет тебе первосортный скандал. И, слушай… У меня тоже новость.
Голос у Кира какой-то напряженный.
– Что случилось?
– Я завтра приеду утром. И не один, с родителями. Они хотят немедленно видеть внука. И не готовы ждать ни дня. Я забронирую им гостиницу где-нибудь поблизости…
– Да какая гостиница, Кир!
– Меня чуть не выпороли и не поставили в угол на горох. Но сейчас все улеглось. Мои родители счастливы, что мы с тобой снова вместе.
– Правда?
– Ну конечно! Они тебя обожают.
– А ты сказал им, почему мы расстались?
– Молчу, как партизан.
Мы болтаем еще несколько минут и я кладу трубку, успокоенная. Кир действует на меня как валерьянка… Я даже не очень сильно боюсь завтрашнего приезда его родителей.
А Роберта не боюсь совсем.
Кир сказал, что он обо всем позаботится. А я могу ни о чем не волноваться… И это такой кайф - услышать это от своего мужчины!
Три года назад я была с Робертом один на один. Он постоянно пялился на меня своими жадными мерзкими глазами. Делал сальные намеки, даже пытался лапать как бы невзначай…
И я молчала. Ничего не говорила Киру, потому что боялась ему навредить.
И это молчание было ужасной ошибкой!
Больше я так не ошибусь. Я не буду ничего скрывать от Кира. Теперь я очень хорошо понимаю, насколько важна в отношениях откровенность...
Я так ужасно скучаю по Киру! Каждый час без него кажется вечностью.
И мне до сих пор не верится, что мы помолвлены.
Я его невеста...
Все случилось так быстро! У меня были совсем другие планы… Но внезапно снесло крышу.
И сейчас я думаю: ну и хорошо, что снесло!
Зачем мучить его и себя? Зачем искусственно оттягивать наше сближение? Как будто мало было этих трех лет…
Жизнь быстротечна. Все меняется. Счастье внезапно исчезает. Поэтому надо наслаждаться им на всю катушку, пока получается.
А притяжение между нами сейчас такое мощное, что сопротивляться ему все равно невозможно.
Я люблю Кира. Все эти годы любила, даже когда ненавидела… Не зря же говорят: от ненависти до любви - один шаг. И меня долго мотало между этими двумя крайностями.
А сейчас...
Мне нравится в нем все.
Его сильные уверенные руки, его теплые карие глаза, его чувственные губы, не привыкшие к улыбке. И эта суровая складка между бровями… Обожаю ее целовать!
Я люблю его упрямство. И эту упертую силу - работать за десятерых, чтобы добиться своего.
И, как ни странно, я люблю и его болезненную неуверенность в себе…
Она трогает меня. Я очень хорошо ее понимаю. Я сама простая девчонка из маленького городка, которой в первое время было неуютно в столице. Но нам, девчонкам, легче в этом смысле. К мужчинам общество предъявляет более жесткие требования.
А уж какие требования предъявляет к себе сам Кир…
И
за это я его тоже люблю!А теперь - люблю еще и за то, что мой сын так похож на него…
58
Кирилл
– Скоро уже?
– в тысячный раз спрашивает мама.
– Минут пятнадцать.
– Ты говорил это полчаса назад!
– С тех пор прошло всего две минуты.
Мы едем из аэропорта. Мама вся в нетерпении, ерзает на сиденье. Мне кажется, она готова выскочить и бежать впереди машины.
Отец же сурово молчит и хмурится. И я вдруг вижу несомненное сходство с Матвеем. Это так странно! Мой сын точно так же сдвигает брови, когда чем-то недоволен…
– Какой он?
– в тысячный раз спрашивает мама.
– Он классный. Да вы сами сейчас все увидите.
Я паркуюсь во дворе. Достаю из багажника чемодан. Родители приехали всего на пару дней - оба до сих пор работают, несмотря на мои возражения.
Мы поднимаемся на лифте.
– Подожди, - мама берет меня за руку перед самой дверью.
– Открой чемодан, я подарок достану.
– Да потом достанешь.
– Надо сейчас.
Я вижу, что у нее дрожат руки. Обнимаю ее.
– Все будет хорошо.
Мы входим. Яна неуверенно улыбается и здоровается. Я сгребаю ее в охапку и страстно целую, а она смущается и краснеет.
Я знакомлю родителей с будущей тещей.
– А где же Матвей?
– спрашивает моя мама, почему-то шепотом.
– А он здесь!
Мой сынок вылетает из своей комнаты, с автоматом в одной руке и роботом-трансформером в другой. И, имитируя звуки автоматной очереди, направляет оружие на нас.
– Матвей!
– прикрикивает на него Елена Викторовна.
– Прекрати. Иди поздоровайся с гостями.
Но Матвей целенаправленно летит ко мне, не обращая внимания на вновь прибывших. Я ловлю его и поднимаю на руки, мне прилетает автоматом в глаз, а трансформер втыкается в шею какой-то очень острой частью… Но я все равно крепко обнимаю своего малыша.
И, держа его на руках, поворачиваюсь к родителям.
– Одно лицо!
– тихо восклицает мама.
И хватается за папу, как будто боится упасть.
А он еще сильнее хмурится… Потому что на его глазах блестят предательские слезы.
– Знакомься, Матвей, - говорю я.
– Это твои бабушка и дедушка.
Он таращится на моего отца, как на диковинного зверя. Дедушки у него еще не было...
Еще одна бабушка ему не особо интересна. А вот дедушка - другое дело. Он хватает его за руку и ведет в свою комнату хвастаться игрушками.
Мама чуть не плачет - внук ее игнорирует. Она дергает меня, чтобы поскорее открыл чемодан и достал подарок. А я не знаю, что делать… Маму жалко.
На выручку приходит Яна.
– Со мной также было, - говорит она.
– Матвей как увидел Кира, сразу залез ему на шею, а на меня - ноль внимания. Ему не хватает общения с мужчинами…