У тебя клыки?

Глава 8

– Ты в порядке?

– Ага. Можешь теперь отпустить мою голову.

Я медленно села, так, словно ощущала головокружение и была готова в любой момент грохнуться в обморок. У меня даже в малейшей степени не было головокружения, но сильно болел живот.

Кто-то хочет убить Бена!

Бен присел на корточки рядом со стулом, к которому подвел меня, когда я симулировала обморок в палатке. Я глубоко вдохнула свежего воздуха, воздуха, не оскверненного сотнями тел, и оглянулась вокруг. Мы были около палатки Таллулы, находившейся в самой дальней точке от главной шатра. Музыка монотонно пульсировала у меня в затылке, как не проходящая головная боль. Я не помнила, как шла сюда, и задавалась вопросом, не нес ли меня Бен. Разве я не запомнила бы этого?

Кто-то хочет убить Бена!

Я покачала головой и снова закрыла глаза. Размышлять было очень трудно с музыкой, отдаленно бьющейся в моем мозгу.

– Ей лучше? Может она хочет воды?

Кто-то хочет убить Бена!

– Заткнись, – зарычала я визжащей внутренней Фран.

– Она только что велела мне заткнуться?

– Я не уверен. Прозвучало похоже.

Тень упала на мои руки, которые вцепились в Бена, словно я тонула. Это должно быть Таллула. Она ненавидела группы и всегда избегала шатра, где они играли.

– Кто-то хочет убить тебя. – Я не думала, что произнесу эти слова, но сделала это. Это был мой голос и пальцы Бена сжались вокруг моих.

– Кто-то хочет убить меня, – очень сухо сказала Таллула. – Это не причина велеть мне заткнуться. И все потому, что я могу связаться с теми, кто умер и рассказать живущим вещи, которые они не всегда хотят обнародовать. Однажды, дама в Амстердаме, задушившая своего пожилого отца, пыталась убить меня шляпной булавкой. Шляпной булавкой! Естественно я знала, что она придет. Сэр Эдвард сказал мне. – Сэр Эдвард – приятель Таллулы. Он покойник, но они все еще зависают вместе.

– Не думаю, что Фран говорит о вас, – сказала Бен, не выглядя ни в малейшей степени удивленным, или обеспокоенным, или сердитым или еще как-то, как бы я почувствовала себя, если бы мне сказали, что кто-то хочет, чтобы я была мертвее раздавленного жука. Честно, он просто смотрел на меня, немного озабоченный, а его глаза вернулись к медово-дубовому цвету с золотыми крапинками.

Я взглянула на Таллулу и подарила ей слабую улыбку.

– Я не говорила вам заткнуться, и я рада, что у вас есть сэр Эдвард, чтобы знать всякий раз, если кто-то захочет укокошить вас, но Бен прав. Это о нем, не о вас.

– Кто-то хочет убить Бена? – Таллула отступила и уставилась на меня. Мама говорила, что Таллула в родстве с королевой цыган, и надо признать она была похожа на них. Ее кожа была цвета крепкого двойного латте[21], а глаза ясные ярко-синие. У нее были длинные черные волосы с большой белой прядью с одной стороны, и она всегда носила их собранными в большой шаровидный пучок на затылке. Она была старше мамы, но было трудно сказать, сколько именно ей лет, потому что на ее лице не было ни единой морщины, а даже у мамы была парочка линий вокруг глаз. – Зачем кому-то хотеть убить Бена?

Они оба посмотрели на меня.

– Не пяльтесь так на меня, я не знаю почему. Я даже не знаю, кто это был, там было слишком много толкущихся вокруг нас людей, все, что я почувствовала – кто-то хочет, чтобы Бен сдо… гм… умер.

Я знаю, о чем вы думаете. Что я оказалась там спустя несколько часов после разговора с Беном, и о том, могла ли я решать свои проблемы без его помощи, огромное спасибо, а я что делаю? Вываливаю все. Суть в том, что я не тупица. Я знаю, что могу разобраться с моими договорными штуками затребованными мамой, прижав наиболее вероятную персону, взявшую деньги, но тут было другое. Жизнь Бена была на кону[22] (Ой! Непреднамеренный каламбур). Он должен выслушать это, чтобы суметь добраться до увертливого подонка прежде, чем тот проткнет его осиновым колом.

Мои руки задрожали в его руках. Я знаю, что он почувствовал их дрожь, но ничего не сказал. Он просто чуть пожал мои пальцы, потом выпустил мои руки и встал, доставая мои перчатки из задних карманов. Я надела их, мысленно давая клятву, никогда не снимать их снова.

Ага, ну, знаю я – это была клятва, которую я не собиралась сдержать, но я почувствовала себя лучше примерно на секунд десять.

– Ты можешь идти или хочешь, чтобы я снова понес тебя?

Кошмар! Он нес меня к Таллуле, а я была в слишком жутком состоянии, чтобы заметить это.

– Я могу идти. Я в порядке, просто немного возбуждена. Спасибо, что позволила мне посидеть здесь, Таллула.

– Ты знаешь, что всегда желанна здесь, Фран. – Она пристально смотрела на Бена, пока я вставала на ноги. – Полагаю, я свяжусь с сэром Эдвардом и спрошу, что он знает об этом.

Бен сделал ей изящный поклон. Она склонила голову, и я мгновенно поняла, почему люди думали, что она была связана с королевской семьей. Я помахала ей пальцами и направилась рядом с Беном в сторону нашего трейлера. Он не пытался держать меня за руку, это было хорошо, исключая то, что я вроде как хотела этого.

– Ты не хочешь рассказать, что происходит? Что на самом деле произошло, а не по версии Таллулы. Все, со времени, когда ты шла в палатку до того, как почувствовала себя больной.

Я пожевала губу, решаясь на легкую разумную редакцию.

– Я ничего не почувствовала кроме гламора, и даже его не ощутила вначале. Честно говоря, я думала, что музыка была как будто плохой.

Улыбка замерцала на его лице.

– Она и была плохой. Отсюда потребность в гламоре.

Гламор, для тех из вас, кто не знает этот последний магический жаргон, это форма магии используемая для изменения восприятия чего-либо, обычно из плохого в хорошее – другими словами, кто-то в группе, используя гламор, заставил всех думать, что они замечательные, награждая неодолимым желанием танцевать под их музыку. Куча народу может очуметь – ведьмы, Лорды демонов, вампы… это довольно распространенная штука. Я просто никогда не испытывала его прежде, так как всегда держалась подальше от странных друзей матери.

– Когда ты позвал меня танцевать, и все начали веселиться, – я перевела на него взгляд, чтобы понять, не подумал ли он, что я наслаждалась, танцуя с ним, в противоположность эффекту гламора, затронувшему меня, но мы шли позади трейлера Элвиса, и Бен был в тени. – И потом следующая вещь, которую я поняла, что меня затопило мыслями людей. Потом я коснулась его.

Бен остановился.

– Его? Это был мужчина?

Я тоже остановилась, пожевывая губу, пока пыталась вспомнить (ладно, жевание губы – моя небольшая нервная привычка, я никогда не говорила, что совершенна). Я закрыла глаза, пробираясь сквозь воспоминания об эмоциях, которые ощутила. За исключением девушки, волновавшейся, потому что она думала, что забеременела, оказалось невозможно вычислить мимолетный образ пола человека.

– Жаль, я не могу сказать. Это было так быстро, просто вспышка от кого-то в моем мозгу, от кого-то, кто был наполнен мыслями проткнуть тебя колом. Кто-то холодный и темный, и… – я задрожала и потерла руки, – крайне злобный внутри. Кто бы он ни был, Бен, у него были серьезные намерения. Тебе нужно быть осторожным, потому что этот человек, в самом деле, хочет твоей смерти.

– Хмм…

Он снова пошел. Я последовала за ним, закатив глаза. Он вернулся к своему шаблону крутого парня-мачо.