У удачи два лица

— Воскреснуть?! — только и сумела уточнить я, вытаращившись на плетущего. Тот, ещё не вполне отошедший от первого потрясения, теперь пытался осознать существование такого во всех отношениях уникального существа, как мой родитель. Выглядел мужчина совершенно ошарашенным и находился, кажется, в глубоком шоке. В ответ на мой вопрос он только неопределённо пожал плечами, явно с огромным трудом перевёл взгляд на меня и недоверчиво уточнил.

— Вот это — твой отец?

— Ну да, — смущённо хмыкнула я. — Но ты не пугайся, он у меня нормальный и даже обычно безобидный, — я покровительственно похлопала папу по плечу, а тот согласно улыбнулся. Ну, то есть, я предпочла истолковать этот клыкастый оскал именно так.

— М-м, а как знакомо у вас тут пахнет! — вдруг оживился отец, полуприкрыв глаза и шумно втягивая носом воздух. Как загипнотизированный, сделал два шага в сторону плетущего и удовлетворённо хмыкнул. — Не подсказывайте, я сам догадаюсь! Проклятье. Застарелое. Посмертное. С вашего позволения, даже рискну процитировать примерный текст. «Чтоб у тебя…»

— Папа! — перебила я. — Сколько раз можно повторять, тебе нельзя произносить проклятья! Ты помнишь, чем это в прошлый раз закончилось?! Сейчас мамы с полным Кругом под рукой нет, а я одна точно не осилю нейтрализовать последствия!

— Да ладно, — заметно смутился он. — В прошлый раз я в сердцах сказал, а тут просто цитата… Ладно, не буду выпендриваться. Хороший парень, жалко.

— В общем, знакомьтесь. Папа, это Кай, он оборотень и по совместительству мастер нитей. То есть, почти как мастер зеркал, но занимается…

— Я догадался, — отмахнулся от меня отец, с усилившимся любопытством разглядывая плетущего. — Ванлар Таюр, отец Ёжика, — и он протянул Каю ладонь. Я хотела предупредить, но не успела — оборотень уже ответил на рукопожатие. Короткий рывок, и отец свободной рукой слегка прихватил оппонента за шею, притягивая поближе, и, закрыв глаза, принялся сосредоточенно обнюхивать его шею и плечо. Кай бросил на меня весьма ошарашенный взгляд, а я вымученно улыбнулась.

— Я запомнил тебя, — проговорил Таюр чужим бесстрастным голосом, и открытые в этот момент глаза напоминали две льдинки. Потом дракон моргнул, и взгляд стал нормальным. — Ладно, а теперь давайте знакомиться подробнее. Ёж, успокой парня, а то он, по-моему, уже готов сбежать. А мне он нравится, берём! — сообщил он и спокойно ушёл в ванную комнату.

— Что это? — только и сумел проговорить Кай, разглядывая меня с настороженностью.

— Это папа, — смутилась я. — К нему надо привыкнуть, а так вообще он хороший.

— Мне кажется, у него что-то с головой, — нервно хмыкнул плетущий, пытаясь взять себя в руки.

— Честно говоря, у него, по сравнению с остальными, всё совершенно нормально, — вздохнула я. И тут же, поймав очень задумчивый взгляд оборотня, поспешила пояснить. — Папа у меня не обычный дракон, он… Таюр. «Преследующий». В нашем роду в своё время здорово отметился сам Дракон, а он… Так, нет, опять получается не с начала. Давай присядем, и я начну с физиологии.

Мы рядком уселись на краю кровати, и я начала лекцию.

Драконы никогда не заводят детей во второй ипостаси, на это наложено продиктованное практическими соображениями табу; просто потому, что такие дети получаются умственно неполноценными, с отклонениями. И все стараются соблюдать этот закон — кто в здравом уме захочет породить на свет несчастное больное существо? А вот одной из женщин много лет назад «посчастливилось» наткнуться на Дракона собственной персоной. Того самого, который первозданный дух и покровитель мудрости, и у которого человеческого облика никогда не было. Вот в результате этой встречи и… появился Таюр. Ребёнок родился по-своему гениальным, но со странностями, и плюс к тому — с особым даром. Странным, мало подходящим сыну воплощения мудрости под лунами.

С тех пор раз в несколько поколений в роду Таюр рождается мальчик, дар и предназначение которого — не давать драконам свернуть с истинного пути. То есть, это только звучит так красиво, а фактически Таюр вмешивается только тогда, когда шансов на разрешение ситуациями другими путями просто нет, и решает проблему радикально, попросту вырезая всех виновных. Нюанс в том, что права на ошибку у него нет: после убийства непричастного, невиновного и неопасного, откат выжигает совершившему ошибку мозг, превращая того в пускающего слюни идиота. Судя по тому, что папа вполне в своём уме, — во всяком случае, не меньше, чем бывает обычно, — те, кто устранил Тура, серьёзно зарвались. Особых иллюзий по поводу их судьбы я не питала.

— И что, эти придурки рискнули попытаться убить тебя при таком папаше? — озадаченно хмыкнул Кай. Но, впрочем, особенно напуганным он не выглядел, что меня успокоило.

— Это очень скользкий момент. Вполне могло статься, что он не имел права вмешиваться, и эти типы решили рискнуть во благо всех драконов. Только, как оказалось, благо это состоит совсем не в том, о чём они думали. К таким, как отец, вообще довольно своеобразное отношение. Их опасаются, но как диких не вполне разумных животных. То есть, напрямую задевать не рискуют, но всерьёз в их могущество никто не верит. А между тем убийца, вставший на след, практически неуязвим.

— А в остальное время, свободное от вершения судеб, он чем занимается? — полюбопытствовал плетущий, кивнув на дверь ванной, из-за которой всё это время доносился шум воды и душераздирающие фальшивые завывания, которые папа зовёт пением. На мамины резонные возражения, что это не пение, а издевательство (это я ещё смягчаю, обычно она употребляет иные выражения), он советует всем заткнуть уши, потому что у него, мол, душа поёт. Как умеет, так и поёт; какой с неё, нематериальной, спрос! — Непонятно, как он это проклятье учуял. И зачем меня обнюхивал.

— В свободное от массовых убийств время он работает особым курьером при главе клана, — хихикнула я. — Ещё если надо что-то или кого-то найти, он тоже незаменим, потому что игнорирует любые защиты. Ну, и вообще у него какая-то собственная специфическая магия, я плохо понимаю, что он может, а что — нет. Мне кажется, может он почти всё, но не всё из этого ему разрешено. А обнюхивал… Ну, чтобы запомнить и в случае чего иметь возможность найти. Он всегда так делает с новыми в окружении драконами. Предваряя твой следующий вопрос, — его все рано или поздно задаюсь, — выглядит он так всегда. Сегодня ещё странно гармонично одет; видимо, мама помогала. Понимаешь, он страдает дальтонизмом, но не желает это признавать, — по секрету поделилась я. — Одежда ещё ладно, вот его причёски иногда здорово шокируют. Видимо, сейчас он просто устал от какого-то очередного экзотического облика, и решил всё это сбрить к Дракону под хвост.

Папа своей наружностью действительно впечатлял. Драконы, конечно, любят яркие цвета и смелые сочетания, но отцовское альтернативное цветовосприятие, талант подбирать самые жуткие сочетания и нежная любовь ко всевозможным узорам доводят всё это до абсурда.

Но цвет — это ещё не самое страшное, даже с учётом причёсок. Более того, безумные расцветки обычно несколько оттеняют всю остальную его наружность, и сглаживают впечатление. Сейчас «преследующих» всего двое, и на фоне второго, приходящегося мне троюродным братом, отец выглядит даже безобидно и мило.