У Великой реки. Битва

СВД лягнулась, а через несколько мгновений эльф, ломая ветки, камнем свалился вниз. Винтовка с оптическим прицелом, «мосинка [75] », закачалась на ветке, зацепившись ремнём. А я на всякий случай вытащил винтовку из бойницы и отодвинулся в сторонку. И оказался прав — обстрел пошёл активный, лупили по всем бойницам без разбору. Этажом выше послышались звонкие рикошеты и испуганные крики гномов. Но вроде никто не пострадал. Самое важное — к обстрелу присоединился пулемёт. «Максим», судя по звуку, в лихом темпе высадивший по нашим окошкам целую ленту как минимум.

75

Несмотря на не слишком густое население и небольшое количество оружейных заводов, в Великоречье наблюдается заметное разнообразие находящихся в обращении систем оружия, и особенно винтовок. Причиной оказалось то, что арсеналы, находящиеся в разных княжествах, тоже претендовали на авторские права, хоть ни один из них не производил оружия своей собственной конструкции. Производство винтовки Мосина под патрон 7,62x54R с закраиной развернулось в своё время на Ярославском заводе. Поскольку винтовки с продольно-скользящими затворами превратились в основное оружие этого мира, их в наибольших количествах закупали аборигены как людских, так и нелюдских рас, стало выгодно их производить и продавать. Тогда Тверской княжеский арсенал (ТКА) освоил производство знаменитой винтовки системы «Маузер К98к» под классический патрон 8 мм «маузер» (7,92x57 мм). Астраханский арсенал, самый маленький из всех, не желая отставать от конкурентов, начал воспроизводить английскую систему «Энфилд», переделав её под патрон 7,62x54R.

Затем шквал огня понемногу начал стихать.

— Маш! Ещё можно? — спросил я. — Высовываться в смысле.

— Разок минимум, — кивнула она. — Они тебя не заметили, стреляли куда попало.

— Вот и славно.

Где там я вторую вспышку заметил? Никаких ориентиров. Вроде запомнил, но вот где?.. И пулемёт бы поискать. Но пулемёт всё же не та проблема, не эльф-снайпер. Последний такая зараза, простите боги, что истреблять его нужно в самую первую очередь.

Где-то за гребнем хлопнул ротный миномёт, следом за ним второй, и две мины, противно завывая в воздухе, долетели до нас и вперегонки рванули прямо на дощатом шатре навеса над башней. Грохнуло, вниз, через лестничный проём, полетели щепки. И чего? Что они могут сделать с убежищем? Если только разнести шатёр, а потом какая-нибудь влетит в открытый люк. Или…

— Маш, а мины без начинки?

— В смысле? — не поняла она.

— В смысле — без колдовских приблуд?

Она прикрыла глаза, затем отрицательно помотала головой. Ну ладно, это хорошо. Я и сам ничего такого не ощущаю. Но не зря же с противником ещё два колдуна? И для чего стрелять из лёгких миномётов, которые на спине переносятся? Хотя… это может быть пристрелкой. Или попыткой раздолбить сначала шатёр, накрывающий башню.

Снова двойной выстрел, вой мин, затем взрывы. В шатер попала только одна, вторая рванула на земле возле убежища.

— Балин! — крикнул я. — Проверь, как там шатёр? Держится ещё?

— Понял! — донеслось сверху, и лестница закачалась под тяжёлым гномом, карабкающимся наверх.

Что они могли задумать? И где этот снайпер, ракшасы его забери? Я продолжал шарить биноклем по кронам деревьев в том секторе, где вроде бы видел вспышку выстрела. А почему обязательно по кронам, кстати? Эльфы часто на деревьях позиции оборудуют, но не обязательно. Когда-то и мне в Левобережье довелось в эльфийскую засаду угодить — и никого на деревьях не было, а около тридцати стрелков укрылись в подлеске и за стволами. Здорово они нас тогда прижали, подловив в поле. Хорошо, что у них нервов не хватило нас ближе подпустить, тогда всех бы выбили. И спасибо гуркам, что сами их с тыла обошли, и «громовержцу», который это всё закончил.

Снова ударили миномёты, и две мины бухнули в шатёр. Послышалась отчаянная брань Балина, которому запорошило глаза, затем он крикнул вниз:

— С десяток попаданий он выдержит, но не больше! Развалится!

Это плохо. Тогда действительно что-то может влететь внутрь башни. Пусть мина и маленькая, но не слабей той же «лимонки». Рванёт в закрытом пространстве — всем каюк. Надо что-то делать…

Между тем я продолжал шарить биноклем по лесу. И всё же нашёл второго эльфа. В отличие от первого, сидевшего на дереве, этот укрылся хорошо. Только винтовка, рука и часть головы видны. Попаду? Могу, тем более что после первого выстрела пристрелялся. Но могу и не попасть, что будет неприятно. Нельзя расточительно относиться к Машиным заклятиям. Ладно, где наша не пропадала! От него беды больше может быть — вон как он ловко пристроился, корневища как упор использует.

Снова на один шеврон вниз и опять чуть в сторону… на тысячную. Холостой ход выбрать, дыхание придержать… так… дожимаем… СВД подпрыгнула слегка, звонко ударила выстрелом. Я успел увидеть фонтанчик земли рядом с головой снайпера. Промах, но прицел верный! И я снова нажал на спуск, а затем ещё раз. На третьем выстреле его винтовка откатилась в сторону, а голова исчезла за корнем. Ошибку он сделал: надо было сразу укрываться, а он мою вспышку начал искать. Эльфийские снайперы к самозарядным винтовкам скептически относятся — вот и не ждал он следующих выстрелов так быстро. Даже укрыться не попытался: хотел воспользоваться той секундой, что нужна была бы для того, чтобы патрон вручную дослать — для ответного выстрела. За что и поплатился.

А меня засекли. Я едва успел смыться из бойницы, как на стену возле неё словно свинцовый град обрушился. Особенно усердствовал пулемёт. Пара пуль даже влетела в конюшню, угодив в противоположную стену, но не причинив никакого вреда. Хорошо всё же в крепости сидеть, иногда это радует.

— Хана заклятию? — спросил я.

— Ещё какая, — подтвердила Маша. — И заново на тебя пока не смогу его наложить.

— Это почему? — не понял я.

— На след самого себя оно не ложится. Надо, чтобы совсем истаяло, — пояснила колдунья.

— Тьфу ты… — От расстройства я сплюнул, жалея об утрате такого преимущества.

Ну да ладно, что ещё остается? Двоих снайперов выбил — и ладно. Когда обстрел затих, я перебежал на две бойницы правее. Морда крашеная, заметить не должны, если выгляну аккуратно.

Выглянул. Пулю в лоб не получил. Это уже хорошо. Атаки противника тоже не заметил. В бинокль засёк позиции троих дружинников, но стрелять в них не стал. У них винтовки без оптики, они просто солдаты, вряд ли так запросто в бойницы попадут. Так что смерть их ничего — пока — не изменит. Ну и нечего это осиное гнездо ворошить, лучше осмотреться.

Снова двойной миномётный выстрел, и одна мина угодила в цель. Вторая со звонким треском разорвалась на каменной стене. Чего они хотят добиться? Неужели только для того бьют по шатру, чтобы потом пытаться в люк закинуть? Мы и щиты можем подкладывать, в конце-то концов. Не-э-эт, что-то не так. И чего колдуны ждут, поди пойми.

— Маш, а что колдуны могут сделать? — спросил я.

— Откуда я знаю? — разозлилась она. — Я что, провидица?

При слове «провидицы» она ещё больше помрачнела. Сестру вспомнила.

— Ну а ты что бы сделала? — поинтересовался я, не обратив внимания на эмоции.

— Я? — вздохнула она, но всё же сосредоточилась. — Я бы, пожалуй, в мину амулет с «Болотной хмарью» затолкала. «Хмарь» можно на кусочек обычного мрамора записать, и заклинание не сложное. Но вредное. И при разрыве оно бы само активировалось.

— Это что?

О таком заклинании я не читал и не слышал, но это не показатель. В заклинательных делах я вообще не очень силён, так что не читал и не слышал я о многом.

— Это как ядовитый газ. Только вытягивает саму жизнь. Может превратить в зомби, если им всерьёз надышаться. И он вниз стекает. Если разорвутся мины на башне, то всё потечет сюда. И щели в досках «хмари» не помеха, она просочится, — объяснила Маша. — Поэтому они и шатёр ломают, наверное. А то будет стекать в стороны всё больше.

Настроение у меня опять упало на уровень нуля. Если она права, то у нас проблемы. Осталось только выяснить, насколько серьёзные.

— А как противодействовать?