Уайклифф и козел отпущения

– Теперь еще одно. Мэттью Чоук сообщил мне, что вечером в пятницу смотрел в Пензансе фильм «Соломенные псы». На обратном пути у него сломалась машина, и он возвратился домой пешком. Пусть Диксон проверит его рассказ.

– Он должен сделать это без ведома Чоука, сэр?

– Не имеет значения. Если я не ошибаюсь, Чоуку не впервой подвергаться проверке.

– Вы имеете в виду, что он уже находился под следствием?

– Только у своего дяди.

Прибыл с докладом Кертис. Он сообщил, что одна женщина видела Риддла вечером в пятницу на Бэй-Вью-Террас, но это только подтверждало уже полученную информацию о маршруте Риддла. Уайклифф рассказал сержанту о разговоре с девушкой из конторы Риддла. Полицейский оживился.

– Это же очевидно! Он направлялся к Джордану, куда же еще? Если бы ему нужно было попасть в город, он бы пошел прямо вниз по Буллер-Хилл и через десять минут был бы на месте.

– Возможно, вы правы, – с сомнением покачал головой Уайклифф. – Но не окажитесь в плену единственной версии. Я послал к Джордану констебля Фаулера. – Он раскурил потухшую трубку и продолжил: – Посмотрите, дети нашли завязанную в узел одежду Риддла неподалеку от коттеджа Джордана. Верно? – Кертис кивнул. – Если бы вы спрятали там одежду, каковы шансы, что раньше или позже ее там найдут?

– Скорее раньше, чем позже. Верещатники гораздо более оживленное место, чем можно подумать.

– Значит, тот, кто положил ее туда, мог резонно предполагать, что она не останется незамеченной в течение нескольких дней?

– Безусловно.

– Итак, если Джордан спрятал в этом сарае одежду, он знал, что ее скоро найдут. Тогда зачем? У него была масса возможностей избавиться от этой улики. Например, сжечь в костре или забросить в старую шахту.

– Этот старый дьявол, сэр, – ухмыльнулся Кертис, – мог сделать так из чистой бравады.

– Возможно. Но вернемся к нашим баранам. Необходимо проверить все дома по Альберт-Террас. И учтите: если Риддл был убит в пятницу вечером, то его убийца вряд ли поспешит сознаться, что у них произошло свидание.

Глава 4

В течение следующего часа, или около того, Бурн превратил сценические подмостки в подобие личного кабинета Уайклиффа. Там поставили стол, три кресла, стеллажи и телефон. По мнению Бурна, разделяемого многими более высокопоставленными коллегами Уайклиффа, сцена должна была стать местом, откуда он руководил бы расследованием: изучал отчеты, давал указания, проводил совещания офицеров и лично допрашивал свидетелей. Но старший инспектор не спешил расположиться в подготовленном месте. Он долго стоял, внимательно глядя на карту города, как будто пытаясь запомнить каждую улочку, каждый участок земли. Когда он прервал это занятие, то всего лишь попросил принести чашечку кофе.

Только дождавшись Скейлса, Уайклифф вошел в свой кабинет, да и то сперва пропустив вперед помощника.

– Бери стул, Джон.

Скейлс уселся, подтянув брюки на коленях, чтобы не испортить складки.

– Риддл в пятницу снял со счета только обычную сумму на зарплату сотрудникам, сэр. Кроме того, он взял наличными по своему собственному чеку двести девяносто фунтов.

– Это разве необычно для него?

– Так было впервые. Как правило, он брал для себя еженедельно по сорок фунтов. Следовательно, для какой-то особой цели он получил двести пятьдесят фунтов.

– В каких банкнотах?

– Здесь еще одна странная вещь, – нахмурился Скейлс. – Он потребовал, чтобы всю сумму выдали в пятифунтовых банкнотах. Поскольку дело было в пятницу, когда многие фирмы выдают недельную зарплату, кассиру не хотелось расставаться с мелочью и он предложил Риддлу более крупные купюры, но тот отказался и выглядел при этом довольно раздраженным.

– А как насчет возможных затруднений в делах?

– У него все в порядке. Управляющий не отказал мне в содействии и сообщил, что в последнее время как оборот, так и прибыли фирмы постоянно возрастали. Кроме расширения собственного бизнеса, Риддл покупал промышленные акции, когда курс на них падал. То есть он был уверен в будущем, чтобы дожидаться возможного роста их стоимости. В банке его считают очень хитрым и оборотистым бизнесменом, крепко стоящим на ногах… – В это время констебль принес Уайклиффу кофе. Отпив глоток, старший инспектор скривился. – Вам придется привыкать, сэр, – посочувствовал Скейлс.

– Что-нибудь еще?

– Только одно. И управляющий об этом говорил довольно уклончиво. Недавно Риддл приобрел четыре участка земли, которые составляют часть городка на колесах у подножия Миллер-Хилл. Городок принадлежит одному человеку – Сиднею Пассмору. Я полагаю, он вряд ли мог испытывать симпатию к Риддлу после этой сделки.

– Кертис говорил мне о Сиднее, – кивнул Уайклифф. – Риддл вскоре собирался жениться на Лоре Пассмор, бывшей жене Эрни Пассмора, брата Сиднея. – Скейлс некоторое время молча обдумывал услышанное. – Тебе удалось увидеться с его адвокатом?

– Да, я встретился с ним, но мало что смог выведать – несмотря на свой весьма преклонный возраст он отнюдь не отличается разговорчивостью. Он признал, что три или четыре года назад Риддл подготовил завещание и больше не изменял его. Но он категорически отказался раскрыть мне условия документа. Когда я на него немного надавил, он сказал, что Риддл упоминал о возможной женитьбе и говорил, что в этом случае завещание может быть изменено.

– Каковы их мнения о Мэттью?

– Я спрашивал и в банке, и у адвоката. Их мой вопрос не воодушевил. Управляющий сказал, что не слишком рассчитывает на племянника. «Это ненадежный субъект» – вот его слова. Пенвер, адвокат, хотя и более сдержанно, подтвердил это мнение.

– Двести пятьдесят фунтов в мелких купюрах очень смахивают на шантаж. Но в наши дни, шантажируя достаточно состоятельного человека, обычно имеют в виду гораздо более крупные суммы.

– Но все равно деньги не помогли бедняге.

– Не люблю дел об убийстве, в которых нет трупа, Джон. – Уайклифф в раздражении откинулся на спинку стула, потом встал и потянулся. – Я немного пройдусь, а ты оставайся здесь, чтобы комната не выстудилась.

Он вышел на площадь и, едва взглянув на с трудом пробивающееся сквозь облака солнце, достал трубку и закурил. Неужели Могильщика шантажировали? Уайклифф не был в этом уверен. Зато у него не было сомнений, что Риддл мертв.

Через узкую аллею он вышел на центральную улицу и, поглядев в обе стороны, остановился на углу, у магазина мясника. Даже в ноябре городок был оживлен, хотя добрая треть магазинов была закрыта до весны.

Определенно, несколько человек были заинтересованы в первоначальном варианте завещания Риддла. Но как он планировал изменить его? Изменение условий завещания в качестве мотива убийства известно со времен сотворения мира, но все еще не потеряло актуальности. Он ни на минуту не поверил во все эти фокусы-покусы с козлом отпущения; не возымели на него действия и сплетни о связи с убитым дочери старика Джордана. Но в нем стало крепнуть ощущение, что совершила преступление, что его причиной стала ненависть, тщательно скрывавшаяся до поры до времени.

Уайклифф прошел сотню ярдов вверх по улице до перекрестка с Буллер-Хилл. Он вспомнил, что дом Риддла известен как Буллер-Хилл-Хаус, и решил поискать его.

Если – и это без сомнения существенное «если» – чучело козла отпущения оказалось заменено в колесе телом Риддла, то это был не простой и удобный способ избавиться от трупа, а яркое выражение ненависти, которая стала причиной убийства. Ведь убитого раздели догола и связанную в узел одежду подбросили на место, где его наверняка нашли бы дети или влюбленная парочка.