Убей меня нежно

Джоанна даже не пошевелилась, лишь проверила, работает ли магнитофон.

– Вам удалось это преодолеть? – настаивала она. Я потянулась и выключила магнитофон, а она взглянула на меня.

Наши глаза встретились, и она кивнула – одобрительно, как мне показалось.

– Преодолеть. – Его голос дрогнул. Потом он заговорил совершенно другим тоном. – Хотите, я раскрою вам мою тайну, Джоанна?

– Буду рада.

Я могла поклясться, что так оно и было.

– У меня теперь есть Элис, – заявил он. – Элис меня спасет. – Он издал довольно скрипучий смешок.

Теперь уже встала Джоанна.

– Последний вопрос, – сказала она, надевая пальто. – Вы продолжите ходить в горы?

– Да.

– Почему?

– Потому что я альпинист. Вот кто я. – Его язык немного заплетался. – Я люблю Элис и лазаю по горам. – Он прижался ко мне. – Вот в чем я вижу благодать.

* * *

– Я беременна, – сказала Полин. Мы гуляли в Сент-Джеймс-парке под руку, но по-прежнему ощущали некоторую неловкость. Это была ее идея встретиться, а мне этого не очень хотелось. Вся моя прежняя жизнь казалась далекой, почти нереальной, словно тогда это был кто-то другой, а не я. В той жизни я любила Полин и зависела от нее; в этой жизни места такой крепкой дружбе уже не было. Идя в то морозное субботнее мартовское утро на встречу с Полин, я поняла, что отложила нашу дружбу до какого-нибудь дождливого дня. Я решила, что смогу к ней вернуться, но не сейчас. Мы гуляли по парку, пока не стало смеркаться, осмотрительно избегая тем, по которым раньше мы могли говорить друг с другом в большей или меньшей степени откровенно.

– Как Джейк? – спросила я, а она, слегка поморщившись, ответила, что хорошо.

– Как твоя новая жизнь? – задала она вопрос без особого интереса, а я не стала особенно распространяться.

А теперь я остановилась и положила руки на ее худенькие плечи.

– Прекрасная новость, – сказала я. – Давно?

– Восемь или девять недель. Достаточно, чтобы начало постоянно тошнить.

– Я очень за тебя рада, Полин. Спасибо, что поделилась со мной.

– Как же не поделиться, – официальным тоном ответила она. – Ты моя подруга.

Мы вышли на улицу.

– Мне туда, – сказала я. – Неподалеку отсюда встречаюсь с Адамом.

Мы с облегчением расцеловались, и я свернула в неосвещенный переулок. Как только я вошла в него, передо мной возник высокий молодой человек и, прежде чем я успела осознать, что у него мертвенно-бледное лицо и ярко-рыжая копна волос, сорвал у меня с плеча сумочку.

– Ой! – вскрикнула я и кинулась за ним. Я вцепилась в сумочку, хотя в ней почти ничего не было, и потянула на себя. Он резко повернулся ко мне лицом. На левой щеке у него виднелась татуировка в виде паутины, а горло пересекала линия с надписью «Режь здесь». Я ударила ногой ему по голени, промахнулась и ударила снова. Вот так, это, должно быть, больно.

– Пусти, сука, – зарычал он. Ручки сумки впились мне в ладонь, потом выскользнули у меня из руки. – Глупая гребаная сука. – Он размахнулся и ударил меня по лицу. Я попятилась и схватилась за щеку. У меня по шее струилась кровь. Его рот был открыт, и я увидела толстый фиолетовый язык. Он снова замахнулся. Боже, сумасшедший! Помнится, я подумала, что он, возможно, человек, который присылал записки с угрозами, наш преследователь. Потом я зажмурила глаза: пусть все скорее закончится. Удара не последовало.

Я открыла их опять и увидела, словно во сне, что у него в руке нож. Он был направлен не на меня – на Адама. Потом я увидела, как Адам опустил свой кулак на лицо нападавшего. Тот закричал от боли и выронил нож. Адам снова ударил, удар пришелся на шею мужчины. Что-то хрустнуло. Потом нанес удар в живот. Татуированный попятился; его левый глаз был весь в крови. Я увидела лицо Адама: оно окаменело, на нем не было никакого выражения. Он еще раз ударил вора и отошел, дав мужчине упасть на землю. Тот улегся у моих ног, скуля, схватившись за живот.

– Прекрати! – выдохнула я. Собралась небольшая кучка зевак. Тут была и Полин; ее рот округлился от ужаса.

Адам пнул его ногой в живот.

– Адам. – Я вцепилась в его руку. – Ради Бога, остановись, ну пожалуйста. Довольно.

Адам посмотрел на корчившееся на мостовой тело.

– Элис хочет, чтобы я остановился, – сказал он. – Только поэтому я не буду продолжать. Иначе убил бы за то, что ты осмелился к ней прикоснуться. – Он поднял с земли мою сумочку, потом повернулся ко мне и взял мое лицо в свои ладони. – У тебя кровь, – заметил он. И слизнул часть крови с моего лица. – Дорогая Элис, из-за него у тебя течет кровь.

Я, как в тумане, видела, как собираются люди, как они разговаривают, спрашивают друг у друга, что случилось. Адам обнимал меня.

– Сильно болит? С тобой все в порядке? Взгляни на свое прекрасное лицо.

– Да. Да. Я не знаю. Думаю, да. С ним все в порядке? Что он?..

Я перевела взгляд на человека, лежавшего на земле. Тот шевелился, но едва-едва. Адам не обращал на него никакого внимания. Он вынул из кармана носовой платок, послюнил и стал вытирать ссадину у меня на щеке. Неподалеку от нас взвыла сирена, и за плечом Адама я увидела полицейскую машину, за которой следовала «скорая».

– Прекрасная работа, приятель. – Здоровенный мужчина в длинном плаще подошел и пожал Адаму руку. – Уберите этого. – Я глядела на них, пораженная, а они пожимали друг другу руки. Это был какой-то кошмар, фарс.

– Элис, с тобой все в порядке? – Это была Полин.

– Да.

Полицейские уже были вокруг. Подъехала машина. Произошел один из тех инцидентов, на которые они должны реагировать. Полицейские наклонились над лежащим, подняли его на ноги и куда-то повели.

Адам снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Пригладил мне волосы.

– Пойду поищу такси, – сказал он. – Полиция может подождать. Оставайся на месте. – Он повернулся к Полин. – Присмотрите за ней. – И убежал.

– Он мог его убить, – сказала я Полин.

Та странно посмотрела на меня.

– Он и вправду обожает тебя, да? – спросила она.

– Но если бы он…

– Он спас тебя, Элис.

* * *