Убей свою любовь

Опять всплыло это имя... Рамзес, Рамзес, Рамзес... Очень уж настойчиво человек с этим именем лез в нашу семью, это из-за него едва не погиб мой отец и погиб старший брат, а теперь вот ввязался в наркоторговлю и средний. Определенно, у этого Рамзеса что-то личное к нам...

– А как же ты забираешь товар и передаешь деньги? Или у вас по-другому купля-продажа осуществляется?

– Он оставляет сумку в камере хранения на вокзале, а я потом перевожу деньги на счет, каждый раз разный. Мне номер сообщают с очередной партией.

– Охренеть можно – конспирация, – пробормотала я. – И ты, разумеется, никаких документов не хранишь?

– Я возвращаю все бумаги из банка, когда забираю сумку из ячейки...

– Умно. Только все равно рискованно – можно ведь и ксерокопии снять. Ну, правда, это не про тебя – ты ж у нас на умственную деятельность не способен, – не удержалась я от колкости в адрес Семена и даже угрызений совести не испытала, глядя на совсем растерянное лицо старшего брата.

– Саня...

– Да что «Саня, Саня»! – передразнила я со злостью. – И что ты от меня теперь хочешь? Ни одной зацепки, ничего – как я смогу вычислить твоего поставщика?

– А ты почему уверена, что это он? Какой смысл ему убивать меня?

– Идиот ты потому что! Хотели бы тебя убить – уж поверь, не промахнулись бы. Что, кстати, за новая телка у тебя?

Семен покраснел и опустил глаза:

– Откуда знаешь?

– Большой секрет! – фыркнула я, покручивая в пальцах стакан с минералкой. – Трудно проследить, с кем ты из клуба под утро приползаешь!

– Тебе зачем это?

– Чтобы было! Ну, так и кто наша избранница?

– Менеджер по работе с клиентами, в банке «Сириус» рабо... – И вдруг Семен осекся и закрыл рот ладонью.

Я откинулась на спинку кресла и захохотала:

– Развели тебя, как кролика! Даже не думала, что ты настолько глуп, Сенька! Ты спишь с человеком, который тебя контролирует! С человеком, который отслеживает все, что ты делаешь, и проверяет, чтобы ты не оставил себе на память ненужных бумажек и ксерокопий! Все именно так, как я и думала. Ой, а не дураки те, кто тебя товаром снабжает, ой, не дураки...

Семен выглядел полностью уничтоженным и деморализованным – ну, еще бы! Я вот только не понимаю, как можно было не сложить три и два и не понять, что к чему. Ведь именно через этот банк и шли все платежи, и у Семена даже не хватило соображалки, чтобы понять – его новый мальчик причастен. Нет, я решительно отказывалась признавать родство с этим безмозглым пингвином...

– Саша... и что же делать теперь? Он же... Сергей... он же мне реально... того...

– Женись! – фыркнула я.

– Сань, я ведь серьезно! – взмолился брат. – Как мне быть теперь? Выгнать его?

– Не вздумай! Ты что! Он мне нужен, как воздух! Даже не вздумай дать ему понять, что ты в курсе! Возьми себя в руки и старайся держаться как ни в чем не бывало, это очень важно, понимаешь? Когда у тебя по графику следующий платеж?

– Через два дня, я уже... – он осекся, и я договорила:

– ...уже почти все реализовал, а сегодня-завтра планируешь окончательно расторговаться, поскольку выходные, да? Говнюк ты, Семка.

– Не морализируй, Сашка. Я им насильно не пихаю!

– Ты молчал бы, идейный! Ты зарабатываешь на чужой болезни, ты их в могилу сводишь коксом своим, ты... да что я распинаюсь! – Я встала из кресла и указала братцу на дверь: – Давай вали отсюда. Сиди дома, не высовывайся до понедельника, а в понедельник с утра я позвоню.

Он понуро кивнул и вышел, а через несколько минут взревел мотор его машины. У меня же осталось отвратительное чувство, как будто я пожевала грязную тряпку вместо вкусной плюшки.

Только после отъезда Семена я вдруг спохватилась, что не узнала никаких точных данных его возлюбленного, кроме имени и места работы, но потом здраво рассудила, что банк «Сириус» – не из крупных, и филиалов у него явно нет, и среди менеджеров по работе с клиентами вряд ли сто Сергеев. Словом, полученной информации мне вполне хватит. Осталось только решить, как обойти мужа и не дать ему повода для подозрений, а вот это как раз самое сложное.

Ярость переполняла меня настолько, что я побоялась сорваться, а потому позвонила Никите и попросила выгнать из гаража небольшой корейский грузовичок-«воровайку», отданный каким-то коммерсантом папе за долги. В кузов его аккурат помещался мой «Харлей», а скорость – это как раз то, что сейчас позволило бы мне расслабиться и сбросить напряжение.

Никита, однако, не был особенно доволен и заявил, что должен спросить разрешения у Трофима – начальника личной папиной охраны. Если Акела ведал вообще всем, что касалось безопасности отца и его фирм, то Трофим, поджарый, смуглолицый борец с висячими усами китайского князька и таким же хитрым взглядом вечно прищуренных серых глаз, отвечал за тех, кто окружал папу и меня, а также дом в целом. Никита подчинялся ему напрямую, а потому разумно было поставить Трофима в известность и избежать неприятностей.

Однако невинная просьба взять «воровайку» вызвала у него целый ряд вопросов, которые Трофим не поленился задать мне лично. Я вяло отбивалась сперва, а потом рассвирепела:

– Ты что – совсем уже?! Я могла вообще взять ключи и свалить, не сказав тебе ни слова! Будь доволен, что тебя поставили в известность! И хватит! Никита, поехали!

Трофим только головой покачал, и я буквально спинным мозгом почуяла, что, едва «воровайка» скроется в переулке, Трофим вытащит мобильник и позвонит отцу или Акеле. Ладно, разберемся.

Мы направились на большую вертолетную площадку за поселком – кое-кто из обитателей вознамерился купить вертолет и даже специально для этого расчистил приличную территорию и оборудовал ее, однако в результате каких-то трагических обстоятельств владелец так и не смог воспользоваться ею – погиб в перестрелке, а площадка осталась. Ровный асфальт, отсутствие выбоин и ям – как раз то, что было нужно сейчас мне, не садившейся за руль уже довольно длительное время.

Пока я застегивала шлем и натягивала перчатки, Никита сгрузил мотоцикл и внимательно осмотрел его:

– Ну, можно, Александра Ефимовна, пробуйте. Только это... не гоните сразу, ладно? Костей не соберете ведь, асфальт все же...

– Поучи отца прибавлять семейство, – буркнула я, усаживаясь на любимого «коня» и чувствуя, как завибрировало все внутри от предвкушения.

Но это только в сказке любое действие получается по мановению волшебной палочки. В жизни же все гораздо труднее и безрадостнее – ездить я не смогла. Ну, почти не смогла – круг все-таки сделала, чувствуя, как искалеченная рука не дает мне ощущения, не помогает в управлении, вообще никак не реагирует, и я, отвлекаясь на это, не могу удержать мотоцикл. Кончилось все бесславным падением, хорошо еще, что не на асфальт, а рядом, в травку. Я лежала на спине и молотила кулаком левой руки по земле в бессильной злобе на себя и весь мир. Подбежавший Никита попытался поднять меня, но я заорала: