Убей, укради, предай

– Вы мне там только пенсионера поберегите. У него внуки.

Турецкий улыбнулся. А у кого их нет? Ах да. У него. Но это временное явление.

– А ты, значит, на поверхности его будешь караулить? – ехидно спросил он.

– Ревматизм, Саня, ты же знаешь, – немедленно расстроился Грязнов.

У Турецкого запищал мобильник.

– Саша? Слава богу успел, пока ты под землю не залез. Пусть Грязнов сам со своими операми ищет. Возвращайся, срочно с докладом к генеральному. Будет человек из президентской Администрации.

– А черт! – выругался Турецкий. – Слава, отвези меня в прокуратуру.

– Ну уж фиг вам. Я тут подумал, ну что такое ревматизм, в конце концов. Пойду лучше ловить мерзавца. А ты сам давай за руль.

Земляной пол резко пошел под уклон. Они шли, задевая головами низкие своды и вызывая тем самым обильный дождь из острых комьев сухой глины. Свет фонарей выхватывал неровные земляные стены, покрытый толстым слоем пыли пол. То и дело встречались уходящие в темноту ответвления, пересечения коридоров. Беляев непонятным образом выбирал нужное направление и вел растянувшуюся гуськом четверку за собой.

– Не растягивайтесь. Держитесь ближе ко мне, – озабоченно говорил он. – Тут как в сказке. Свернешь за угол – и поминай как звали.

– Что-то не так? – подал голос Реддвей.

– Этой штольней уже давно не пользовались.

– Как давно?

– Лет пять, а то и больше. Можно упереться в обвал. Да мало ли что еще.

Путешествие продолжалось более часа. Они миновали сырые туннели, протискивались сквозь низкие лазы, где приходилось ползти почти на четвереньках. Дважды упирались в тупики. Бесконечно долгих три километра шлепали по нечистотам, пробегающим в бетонном желобе. Тут не выдержал Грязнов. Зажимая пальцами нос, тихо заматерился. Постоянно слышались непонятные звуки, шорохи.

– Приготовьте оружие, – не оборачиваясь, бросил Беляев. – Если что – лучше стреляйте без предупреждения.

– В кого?! – Денис наконец отпустил нос и потянулся к железной коробке на боку, одним движением раскладывая ее в портативный пистолет-пулемет ПП-90.

Остальные проделали то же самое.

– Только живым! – просипел Реддвей. – Только Затворник даст нам показания против Кулинича!

– Тут рядом коллектор канализации, – сказал Беляев. – Через него сюда кто только не попадает. И бомжи, и всякий криминал.

– Ясное дело, мирный обыватель не полезет в канализационный люк. – Реддвей щелкнул предохранителем.

В полном молчании двинулись дальше. Все, кроме Беляева, – с прижатыми к груди ПП-90. Реддвею тоже было знакомо это оружие. Малогабаритный пистолет-пулемет удобен и хорош в ближнем бою. Но имеет один недостаток: не годится для длительной стрельбы. Быстро раскаляющиеся стволы начинают буквально выплевывать пули, практически теряющие убойность. Реддвей очень надеялся, что до этого не дойдет.

Вдруг луч фонаря впередиидущего уперся в неподвижную темную массу. Масса оказалась скорченным человеком. С громким визгом в сторону от него шарахнулись жирные крысы.

– Бомж, – констатировал выглянувший из-за плеча Реддвея Денис.

Проводник махнул рукой.

– Ладно, пошли. Выйдем – сообщим.

Переступая, пошли дальше. Крысы засуетились и, едва люди удалились на десяток шагов, плотной стаей снова набросились на труп. Тишина наполнилась шуршащей возней и чавканьем.

Грязнов не выдержал, развернулся и вскинул оружие:

– Разожрались, как коты!

Реддвей схватил его за ствол ПП.

– Да шучу я.

…Теперь туннель стал шире и суше, пол был выложен большими бетонными плитами, отдаленно напоминал метрополитен.

– Долго еще? – поинтересовался Реддвей.

– Почти пришли, – негромко ответил Беляев и всмотрелся в темноту. – Если не опоздали – перехватим, – добавил резонно.

Грязнов негромко присвистнул.

– Что это?! – пораженно спросил Денис.

– Тут проходит узкоколейный железнодорожный путь, идущий от центра Москвы к резервной правительственной ставке. Укрытая на случай войны под толщей бетона и земли, железная дорога располагалась в нескольких километрах уже за пределами города. А здесь туннель соединяется с другими, поуже, но с такими же узкоколейками.

– Елки зеленые! – восхитился Грязнов. – Значит, это не сказки про подземный город!

– Тоже мне начальник уголовного розыска, – проворчал Реддвей.

– Дальше паровозом? – оживился Денис.

– Аэропланом! – зашипел на него Беляев. – Тут нельзя громко говорить! Акустика сумасшедшая… Будем ждать. Вот этот, – он указал на примыкающий справа проход, – единственный путь от «Боровицкой».

Ждать пришлось двадцать девять минут. За это время Грязнов выкурил семь сигарет в кулаке, Реддвей – сигару, дважды по половинке, Денис дважды повторил английские неправильные глаголы, а Беляев просто ждал.

Отдаленный свист, возникший из черного чрева выстроенной и выстраданной во времена развитого социалистического общества штольни, заставил вжаться в холодные стены. Свист нарастал. Вскоре темноту прорезал увеличивающийся пятак света.

– Выключите фонари, – приказал Беляев.

– Это что? – Денис непонимающе моргал, хотя его лица все равно никто не видел.

Только негромкое, чуть учащенное дыхание выдавало присутствующих людей, притаившихся в темноте на многометровой глубине сложной системы туннелей и переходов. Где-то просачивалась вода, и одинокие капли гулко ударялись о бетонный пол.

Что– то пищало и надвигалось. Свет не то фонаря, не то прожектора на миг ослепил всех.

– Электродрезина, – объяснил Беляев. – Похоже, он. Больше некому.

– Интересно, чем этот путеец вооружен? – Денис направил свой ПП-90 на фару, освещавшую дрезине путь.

– Сейчас узнаем. – Реддвей положил увесистый камень на рельс, там, где штольня выходила в главный туннель. – Помогайте!

Камней больше не оказалось. И тот единственный непонятно каким образом очутился здесь. Грязнов отыскал железный прут довольно приличной толщины и примостил поперек другого рельса.

Дрезина приближалась. Уже стал смутно различим силуэт человека, управлявшего небольшим на вид средством передвижения. Скорость была около двадцати километров в час. Невелика. Но все же лучше, чем ногами топать.

Луч установленной впереди фары лизнул рельсы, осветил выросшую преграду. Дрезина тут же начала тормозить. Тормозной путь благодаря маленькой скорости оказался коротким. И все же машинка, избежав резкого столкновения, наехала на прут с камнем, беспомощно скатилась набок и затихла. Оторвавшиеся от опоры левые колеса продолжали крутиться.