Убить археолога

– Не понял, – отстранился Леонид. – Может, её старые вещи на помойку повыкидывали, а собака ваша нашла эту туфлю, да и притащила домой. И что из этого?

– То-то и оно, что не понял, – тихо повторила Полинка. – Дело в том, что её в этих туфлях похоронили!

– А! Въехал! Это прикол такой, да? – засмеялся Леонид, но увидев, что Полинка по-прежнему остаётся серьёзной и озабоченной, решил уточнить, – а с чего ты взяла, что это те самые туфли?

– Мать её сказала. И перестань, пожалуйста, смеяться! Это совсем не смешно!

– Ну, даже если и так – отдай ей эту туфлю назад, и всё! В чём, собственно, дело?

– Ещё раз повторяю тебе, – терпеливо сказала Полинка, – дело в том, что туфлю невозможно вернуть законной владелице, потому что Катя была в ней похоронена.

Леонид никак не мог взять в толк, как подобной ерундой можно забивать себе голову! Неужели перед свадьбой не о чем поговорить, коме как о покойницких туфлях? Ему действительно было смешно всё это!

– Слушаешь всякую чушь, да ещё и веришь в это, – ласково укорил он нахмурившуюся Полинку, – выброси куда-нибудь эту несчастную туфлю – и забудь! – и, красуясь собой, горделиво сообщил ей, – наш дом наконец-то достроили. Поедешь со мной посмотреть?

– Конечно, поеду, – впервые улыбнулась Полинка.

Леонид галантно открыл перед ней дверцу автомобиля, и девушка легко вспорхнула внутрь.

Через двадцать минут они уже подъезжали к масштабной новостройке, которая упиралась прямо в лес.

– Лёнь, а почему дом уж слишком как-то на отшибе стоит, а не в ряду вместе со всеми? – удивилась Полинка.

– Зато простору больше! – и пояснил, – это чтобы не мешался никто!

Леонид открыл входную дверь и, взяв невесту за руку, завёл её в дом, предвкушая, как она сейчас начнёт ахать и восхищаться. Дом был тёплый, бревенчатый, ещё пахло свежими досками, и все пустые пока комнаты были залиты солнечным светом. Будущие молодожёны прошлись по всему дому, разглядывая все углы и рассуждая, как они будут обустраивать эти хоромы. Дом был действительно красивый, но несмотря на обилие света, он почему-то казался Полинке мрачноватым и не очень уютным. Но говорить об этом Леониду, она, конечно же, не стала – ведь он от души радовался их будущему гнезду! А у неё нет полной радости, наверное, оттого, что вся история с подкинутой туфлей всё-таки оставила в душе неприятный осадок – так решила Полинка и постаралась поскорее забыть об этом, как и советовал Лёня. Хоть ненадолго забыть.

– В спальню мебель уже везут! – деловито сообщил Леонид, как будто оборудовал офис. – Мы с отцом заказали итальянский гарнитур «ANTIQUARIATO» за двадцать с лишним тысяч евро, – похвастался он, не удержавшись. – Да и вообще во всём доме будет итальянская мебель!

– Лёня, а правду говорят, что тут будет турецкая баня? – поинтересовалась Полинка.

– Правда, – заулыбался Леонид и потянул её за руку, – только не «будет», а уже есть! Пойдём, покажу!

Они спустились по лестнице, прошли через весь первый этаж, пересекли кухню и открыли совсем другую дверь. Тут перед взором Полины предстал восхитительный турецкий хамам, такой, какой Полинка видела по телевизору в бесконечных турецких сериалах, и ей сразу вспомнились султаны, их жёны и многочисленные наложницы, которые любили проводить время, млея в таких вот банях под звуки пения и чарующих восточных мелодий. Всё здесь было отделано белым мрамором и керамической плиткой в синих, белых и голубых тонах. Красота кропотливо выложенных мозаик не поддавалась описанию! А бесконечно высокий, как ей показалось, куполообразный потолок, был искусно оформлен под ночное небо благодаря наличию в нём множества маленьких светильников-звёзд.

А Леонид уже увлекал её всё дальше, с увлечением рассказывая о каждом помещении, которых тут было – заблудиться можно! Сначала шла просторная раздевалка, за ней располагалась парная какой-то необычной формы, напоминающая раскрытую ладонь с широко разведёнными пальцами, а в третьем помещении были созданы все условия для того, чтобы можно было расслабиться, отдохнуть и просто охладиться. А ещё тут имелось три бассейна для воды разной температуры, как объяснил Леонид – для тёплой, нейтральной и холодной. И, кроме того, в бане был сделан тёплый пол и установлены столы и лавки для проведения всевозможных массажных процедур. У Полинки даже голова слегка закружилась от всего этого великолепия:

– Даже слишком красиво, – осторожно высказалась она, – не ожидала…

– Ничего, привыкнешь! – беззаботно отозвался Леонид, и они направились на выход.

– Интересно, к чему это я тут привыкну? И привыкну ли вообще? – тихонько произнесла Полинка, следуя за Леонидом к машине, но он этого, конечно, не услышал.

Леонид довёз девушку до дома и теперь возвращался в отцовское имение, вспоминая всю поездку и какой-то дурацкий разговор о покойницкой туфле, и даже головой покачал от недоумения:

– Ну, надо же! Взрослый человек, а верит во всякую чушь собачью! – потом великодушно разрешил, – ладно, пусть пока во всякую ерунду поиграет! Вот через несколько дней замуж выйдет – не до того станет!

Уже повернув к дому, Леонид заметил свет в бане. Солнце уже село и поэтому это не мог быть отблеск лучей в оконных стёклах – в бане явно кто-то был. Интересно – кто же это? Наверное, отец или кто-нибудь из его амбалов!

Леонид вспомнил, что надо бы поинтересоваться у них насчёт подготовки ружей, и резко вывернув руль, подъехал к бане. Открыв дверь в предбанник, он уже собрался было отпустить какую-нибудь шуточку, но внезапно осекся! Он не только не услышал знакомых голосов, а более того, что было совсем непонятно и удивительно – из парной доносился тихий плач! Что за чёрт? Это кто ещё рыдает у них в бане?

Леонид был парень не робкого десятка, поэтому он в несколько шагов подскочил к парилке и резко рванул на себя дверь. Но от того, что он там увидел, ему действительно поплохело! В бане не горел ни один светильник, а туманный призрачный свет излучала полупрозрачная фигура девушки в подвенечном наряде и роскошной фате. Она ничего не делала – она просто стояла посреди бани и плакала. Увидев Леонида, она перестала всхлипывать, улыбнулась и медленно пошла к нему навстречу, протягивая руки…

Леонид всмотрелся в колышущиеся черты девушки и с ужасом узнал в ней Катю Воронцову, невесту школьного учителя – умершую накануне свадьбы! Он не мог отвести взгляда от этого ужасного видения и не мог произнести ни слова, он только чувствовал, как силы и разум покидают его. Уже лёжа на полу и теряя остатки сознания, он успел заметить затухающим зрением, что эта невеста стоит босиком…

Очнулся Леонид оттого, что его хлопают по щекам и с силой трясут за плечи.

– Лёня… Лёня… Да очнись же ты, к чертям собачьим! Лёня.. Лёня… Очнись… – настойчиво повторял хриплый голос.

Когда Лёня разлепил глаза, в открытые настежь двери бани лился яркий солнечный свет. После того, как он смог, наконец, сфокусировать бессмысленный поначалу взгляд, он увидел над собой милые родные лица отцовских телохранителей.

Один из них был бывший боксёр со специфически изуродованной физиономией, отсидевший восемнадцать лет за особые зверства, Лёва Битнев, или попросту Бита. Хриплый голос принадлежал именно ему.

Другим был Роман Лушаков, омерзительный тип с неподвижной рожей, не выражающей ни малейшей эмоции, и бесцветными бледно голубыми глазками. Но все предпочитали не смотреть в эти глазки, потому что, заглянув в них – у человека возникало непреодолимое желание куда-нибудь провалиться или вообще испариться. У Лушакова за спиной тоже было несколько ходок. А поскольку очень любил он предаваться одной невинной забаве – раскатывать людей асфальтовым катком, то и получил выразительную кликуху Каток.