Убить Избранных
Шрифт:
— На здоровье, — усмехнулась она и посмотрела на Анну. — Я так понимаю, Гаррета он вырубил?
— Да… а ты… нормально себя чувствуешь?
— Вполне, — она пожала плечами. — Хорошо что нашли раньше, чем он укочевал в хранилище. Он же значит что-то, да?
— Ещё бы, Сокровище, — Кристиан обнял Ингу за плечи и притянул к себе. — Теперь я тебя буду звать только так. А медальончики — это талисманы Ландории. Его только Избранные могут носить. Так что да, ты говоришь с лучшими представителями королевства. Впрочем, наверняка и сама догадалась, — он рассмеялся.
— У нас дома они обжигали просто,
— Думаю, он просто в нуле. Как у меня после Дани. В любом случае я не хочу рассказывать своим про другие миры и разрывающие людей медальоны, — пальцы Кристиана морозили плечо даже через куртку, так что Инга прогрела воздух. — Кстати, что у тебя случилось. Майер, да? Пока все думают, что драку устроили работорговцы.
— Не. Точнее, он тоже был, — Кристиан взлохматил чёлку. — Я помог карликам дотащить телегу с вещами, а они мне за это непонятную бурду дали выпить…
— А ты ж не мог отказаться, да? — изогнул бровь Давид.
— Да откуда я знал? Думал просто фруктовая вода. Выпил, потом… вырубился. Очнулся в коробке, и тут Майер. Торговался, к Дезель собирался ехать. Я вылез и всех убил. — Кристиан развёл руками. — Да, разозлился немного, признаю. Ужас как не люблю, когда меня похищают, раздевают и засовывают в ящики.
Вспомнилось маниакальное поведение карликов и бред, связанный с касаниями. Инга прислушалась к ощущениям и ничего близко похожего на описанное не распознала. Видимо, тогда она и правда надышалась наркотиками.
— Карлики, кстати, сожалели, что тебя упустили. Умоляли притащить не Анне, а к ним. Я обещала передать просьбу… или предложение, хрен знает. Так что, если вдруг поменяешь мнение о похищениях или раздеваниях при странных обстоятельствах, они ждут и скучают.
— Хм, Солнышко которую обожаю и жить без неё не могу, — Кристиан взвесил на одной ладони, — и куча мужиков, которых я знать не знаю, — взвесил на другой.
— Тяжёлый выбор, да? — хмыкнул Давид.
— Для тебя разве что, — покосился на него Кристиан.
Саймон преувеличенно громко вздохнул.
— Да, я тоже надеялась, что он ворчать перестанет, — согласилась Инга. — В совсем смелых фантазиях пыталась представить улыбку в честь спасения друга.
— Он улыбается, разве не понятно? — Кристиан потянулся к Давиду, схватил и развернул к Инге. — Видишь, это выражение называется «я счастлив и доволен, что мой обожаемый друг и брат рядом, но слишком горд, чтобы показать это». Потребовался не один день, но я научился распознавать разную степень отмороженности его лица.
— Жаль, что ты так и не преуспел в распознавании всякой хрени, которой тебя пытаются напоить, — пробурчал Давид, отпихивая Кристиана.
— Ну, скажи, ты рад, что я рядом. Живой и невредимый.
— Конечно рад, а если б ты не был такой бестолочью и не попадал в идиотские ловушки, вообще был бы счастлив, — хмыкнул Давид, но… в его отстранённом лице и правда проскользнула эмоция. Живая и весёлая. Делающая гораздо… Инга не дала этой мысли дозреть в голове.
Нет.
Нельзя проецировать на практически женатого
мужика ушедшие эмоции, которые ей точно не нужны.6.2
Внимание переключилось на Кристиана:
— Согрелся? До камина и чая ещё далеко, так что говори, когда пробирать начнёт, — она плавно отпустила контроль.
— Да разве можно в такой компании мёрзнуть, а? Вот, рыкни Сай, подтверди, наши девчонки слишком горячие, чтоб дали нам… стоп. Сай, ты перевертыш, что ли? Обалдеть! — он ускорился, догоняя барса. — Блин, я знал, что ты крут, но чтоб настолько!
— Не прошло и полгода, как до него дошло, — вполголоса проговорил Давид. — Крис не самый внимательный человек.
— Заметил ли ты, что отстучал это зубами? — Инга мило улыбнулась и не сдержалась. — Хочешь, я тебя подожгу?
Давид посмотрел на неё и внезапно усмехнулся, так что обнажились клыки, более развитые, чем у обычных людей.
— Я сейчас должен задрожать и замотать головой с криками: «нет-нет-нет, умоляю!» А знаешь, — вновь издевательская усмешка. — Давай, поджигай.
— Ты снова провоцируешь, — Инга нагрела вокруг него воздух. — Я ж правда подожгу.
— То есть, ты сама предложила, а провоцирую я? — Давид изогнул бровь. — Страшно представить, что ещё спровоцирует поджог. Камень? Лягушка? Листва, шелестящая на ветру?
— Просто скажи спасибо, — хмыкнула она, нагревая воздух сильнее. — За то что немногие вещи провоцируют поджог.
— И я по счастливому стечению обстоятельств как раз такая редкая «вещь»? Что ж, спасибо. Так что, поджигаешь? Или я зря провоцировал?
— О, тебе мало? В Ландории на вулкане живёшь? — вложила новых согревающих мыслей. — Анна, у тебя ещё есть силы на лечебную радугу? Он сейчас ожог схватит.
— Не надо, — ужаснулась та. — Давидку мы тоже любим.
— Конечно, не так, как Криса, — съехидничал Давид, — но всё равно жаль. Ладно, Анна не волнуйся. Жертвоприношение один из пунктов нашего контракта.
— Это воспитательная терапия. Ты ж только и делаешь, что ворчишь, будто тебе лет восемьдесят. Я восхищаюсь терпением твоей невесты. Береги её, ладно?
— Лет восемьдесят для моей расы не особо много, — Давид повёл плечом. — И тебе откуда знать, может мне и есть столько.
— Тогда неудивительно, зануда, — фыркнула Инга, прерывая контроль. — В твоё время такой херни не было, да? Не представляешь, сколько шуток я не могу пошутить, потому что ты не местный.
— Сомневаюсь, что я бы их оценил, даже будь я местным. В твоём возрасте и слово «секс» кажется верхом остроумия, да?
— Мне двадцать три, — голос очень некстати решил скрипнуть. — Обычно удивляю людей этим фактом, когда укладываю мордой в пол, — возмущение в голосе снова сыграло против неё. — А, знаешь, ладно. Хочешь взрослую шутку? Лови.
Они с Давидом шли последними, поэтому представить снежок легко. Инга запустила его точно в затылок Давида. Тот не ожидал подвоха и сделал два длинных шага вперёд, Порадоваться не успела, по спине словно плетью хлестнули. Позвоночник обожгло огнём, за которым последовали мелкие ноющие покалывания. Она зашипела сквозь зубы и резко обернулась. В лес рванула мысль дэви, пытаясь найти противника. Никого.