Убить Первого. Том 1
Шрифт:
— Мы не можем быть уверены в том, что это не он начал драку…
— Мне противно слушать вашу ложь, — спокойно перебил старик Фан мастера Жао, — о том, что Марис Морето пообещал место вассала семьи любому, кто заставит юного Лаута извиниться перед ним на коленях не слышал только глухой. А вы, кажется, проблемами со слухом не страдаете…
— Я не знал об этом — фыркнул старик.
— Вердикт должен выносить господин Ао, но в этой ситуации очевидно зачинщиками были дети из семьи Линн. Это ясно как день, и вы оба повели себя неподобающе, — Шан Фан подарил Алексису Линну долгий многозначительный взгляд, — Я однозначно против исключения. Наказаны должны быть все.
— Напомните-ка мне, господин Шан Фан, откуда этому простолюдину известно слово жизни? — впервые за долгое время в разговор вступил ректор академии.
— Он побывал за гранью и принёс его в город, — пожал плечами хранитель
— Ситуация, действительно, неоднозначна, — заскрипел голос ректора. Он покосился на Алексиса и продолжил, — Кто бы ни был зачинщиком… я считаю поведение юного Эдвана неподобающим прилежному ученику. Однако, исключение из академии было бы слишком суровым наказанием за излишнюю агрессивность… пожалуй, трёх месяцев работ будет достаточно, — старик покивал каким-то своим мыслям и, покосившись на мастера Жао и Алексиса, добавил, — юным Авару и Амину достаточно будет недели. Надеюсь, в семье Линн сумеют провести с отпрысками воспитательную беседу.
— Но господин Ао! — воскликнул мастер Жао.
— Решение окончательное, — устало вздохнул ректор, — благодарю всех за участие.
Старик откинулся на спинку стула и недвусмысленно намекнул всем присутствующим на то, что он больше не задерживает их в своём кабинете. Второй старейшина клана Линн резко поднялся с места и быстрым шагом покинул помещение. Следом за ним вышел раздражённый мастер Жао. Шан Фан же спокойно поднялся и, с улыбкой попрощавшись со всеми, не торопясь вышел вон. Анна и Авар покинули ректора последними, причём что девушка, что парень шли крайне заторможенно. На взаимные упрёки и оскорбления не осталось сил, им обоим было о чём подумать.
Авар недоумевал, что в этом простолюдине такого особенного, что за него вступился сам ректор и какой-то неизвестный мастер. Он-то искренне надеялся, что этого отброса вышвырнут из академии пинком под зад, но в итоге эта чернь отделалась лишь тремя месяцами работ. Более того, сам Авар тоже получил неделю, что буквально выводило парня из себя! Ещё никогда наследник клана Линн не подметал улицу, как какой-то простолюдин…
Анна же, наоборот, очень радовалась тому, что Эдван отделался лёгким испугом. Однако, больше всего её удивил не результат скорого суд, а то, что их друг, оказывается, побывал за гранью… это многое объясняло. Девушка была уверена, что если бы не это, то никакой старый мастер не спас бы парня от вылета из академии за “попытку убийства благородного”. Анна тяжело вздохнула. Вот она какая, оказывается, справедливость…
Глава 18. Наказание
Со звуком первого гонга Эдван прекратил ночную медитацию. Открыв глаза, он широко потянулся и взглянул на серо-голубое небо. Как всегда, невероятно чистое, глазу не за что зацепиться. Оно ещё толком не успело просветлеть. День постепенно сокращался, знаменуя приближение зимы, когда жара немного спадёт и придёт время собирать второй урожай с засеянных полей. И тогда, может быть, удастся вновь увидеть дождь, или хотя бы несколько загулявших облаков. Эти небесные путешествинники крайне редко удостаивали их край своим визитом, из-за чего каждое их появление на небосводе всегда вызывало небывалый ажиотаж в его родной деревне, привлекая всеобщее внимание. Интересно, будет ли в городе так же? Наверняка. В конце концов, что здесь, что там объекты на небе появляются одинаково редко. Вздохнув, парень вынул из-за пазухи кусок хлеба, который успел урвать вчера в столовой и, откусив от жёсткого ломтя кусок, медленно направился на выход с заднего двора главного корпуса.
Со того самого дня, когда ему озвучили наказание ректора за драку с детьми из клана Линн, прошло уже два месяца. Амин приложил парня крепко, настолько, что в лазарете пришлось отлёживаться несколько дней, после чего его и остальных виновников торжества вызвали на ковёр к ректору. Там Эдван впервые познакомился с правосудием города, перед которым все равны, но кто-то немного ровнее. Проклятый старик орал на него добрых полчаса, стыдил, обвинял в том, что поведение его было неподобающим ученику…
— Простолюдин не должен перечить благородному! Прилежный ученик не должен драться с другими! — кричал он тогда, распаляясь ещё сильнее от того, что Эдван никак не реагировал на его упрёки.
Ректор приговорил его к трём месяцам исправительных работ, да ещё и пригрозил, что в следующий раз вышвырнет его из академии за подобный проступок, когда как двум выродкам из клана Линн всего лишь погрозили пальчиком и всыпали по
неделе работ. Даже Алану за оскорбление заместителя главы клана и то досталось больше!Несмотря на то, что внутренне Эдван был готов к чему-то подобному, столь вопиющая несправедливость всё равно взбесила его. А уж когда он узнал о том, что для отпрысков кланов исправительными работами будет обычная уборка территории Академии, а ему предстоит гнуть спину, таская руду в шахте семьи Морето… парень был готов выть на чёрное небо.
Единственным светлым пятном во всей этой истории стало то, что к нему, наконец-таки, перестали цепляться. Слухи о жестокой драке разнеслись по всей академии быстрее молнии, и уже к вечеру второго дня каждый ученик знал, что с безумцем Лаутом лучше не связываться. Все старые заслуги парня заиграли в их глазах новыми красками, а кости ему перемывали почти весь следующий месяц, припоминая каждую сломанную руку и каждого побитого врага, постепенно превращая Эдвана в какого-то демона из преисподней, который только и делает, что охотится на бедных учеников. Не последнюю роль в этом образе играли и сами благородные, которые тоже не желали связываться с сумасшедшим, и могли только злословить у него за спиной, раздувая слухи и костеря юношу, на чём свет стоит. Руки распускать боялись. У всех них перед глазами был наглядный пример в виде лысой и изуродованной головы Амина, нормальный облик которому семья Линн сумела восстановить только через полтора месяца после происшествия, благодаря новому средству, рецепт которого, по иронии судьбы, хранителям знаний передал Лаут.
Впрочем, почти все новости проходили мимо Эдвана, который всё своё время проводил в шахте, возвращаясь в академию лишь для того, чтобы поспать, да и то не всегда. Довольно быстро парень осознал, что наказание его заключалось совсем не в работах, а в отрыве от тренировок. Из-за проклятой каторги достижение второго ранга отодвинулось на целых десять дней! Около двух недель у Эдвана ушло на то, чтобы кое-как отпустить обиду на ректора и родственников Алана, и хоть немного переосмыслить сложившуюся ситуацию. Ему пришлось задать самому себе вопрос, чего он всё-таки хочет: жаловаться на жизнь, или искать какой-то выход? Как ни странно, разговоры с саимм собой помогли: стоило всего лишь сменить точку зрения, взглянуть на вещи под иным углом, как выход мигом нашёлся. Оказалось, что у него на самом деле полно времени! Нужно было лишь приспособить тренировки под новый режим.
Наставление об атре всё ещё было при нём, работа в шахте могла легко заменить ему упражнения для развития тела, а с появлением второго кольца на сосуде души он легко сможет поддерживать себя без сна по нескольку дней. На одной энергии. Для медитаций и оттачивания своего владения атрой у него оставалась целая ночь!
Так, за работой и тренировками незаметно пролетели полтора месяца. Ночи он проводил на открытом воздухе, недалеко от шахты, погружённый в медитацию. В академию Эдван возвращался лишь для того, чтобы поспать, или чтобы почерпнуть новые знания из наставления. Помимо развития сосуда души, он серьёзно взялся за улучшение контроля энергии. Ведь, чем больше становился его внутренний сосуд, тем больше в нём было атры и, соответственно, тем труднее было управляться с нею. Юноша мог долго сидеть на одном месте, посылая силу в самые дальние уголки своего тела. Усиливая организм с её помощью, он пытался научиться управлять ей инстинктивно, также, как собственными мышцами, и память ему в этом очень сильно помогала. Сны приходили всё реже, и в основном ему виделись только стражения великой древности, или тренировки с тем самым странным человеком, а в конце первого месяца Эдвана ждал небольшой сюрприз. Он-то думал, что всё наказание будет трудиться бесплатным горняком во имя процветания семьи Морето, но увы, ректор был не настолько добр. Оказалось, что всего месяц. После, его на целую неделю направили заниматься самой чёрной работой, которую только можно было придумать — вывозить мусор и отходы из города на свалку у полей. Именно тогда Эдван впервые в жизни ступил на территорию поместья благородной семьи и это посещение произвело на него очень сильное впечатление.
Сгнившее мясо, испортившиеся овощи и старый заплесневелый хлеб. Впервые на глазах парня кто-то выбрасывал то, что в Академии им давали далеко не каждый день. Из разговоров простых работяг с шахты он знал, что максимум, на что мог рассчитывать крестьянин была рыба из Белой, но никак не мясо с охоты. Мясо, которое кто-то выкинул на помойку просто потому, что не съел вовремя. Эдван просто не мог этого понять… или принять. Даже в его родной деревне мясо выбрасывалось крайне редко и обычно съедалось всё до последнего кусочка, ведь охота — дело очень опасное, как впрочем, и нападение тварей на поселение.