Убить президента

Максим не испытывал жалости к этим людям, было что-то брезгливо-равнодушное, но не жалость. Скорее всего, он убьет их всех. Он вспомнил все схватки за границей, где его противниками были люди из других разведок и других спецслужб. Там ему тоже приходилось убивать, и там тоже не было жалости. Там это вообще была работа: и у него, и у них. Просто такая работа, такая профессия, связанная с риском быть убитым. А вот эти люди, что сейчас стоят за дверью, для них это не работа, это бизнес, это их личное дело. А когда за кровью стоит личное – это всегда мерзко.

Наверху заработал мотор одного автомобиля, зашуршали шины на развороте, и машина выехала на улицу. По железным ступеням загрохотали торопливые шаги: один пролет, второй. Потом кто-то произнес что-то невнятное, похожее на «кончаем». И дверь со скрипом стала открываться, впуская свет. Точнее, хорошо освещая фигуры тех, кто входил. «Дурачки, – усмехнулся Максим, вы же со света входите, у вас глаза к полумраку не привыкли. Дилетанты, играющие в крутых парней!»

Первым вошел тот кавказец, который в машине завязывал Максиму глаза. На лице парня играла нехорошая самодовольная усмешка, а из-за ремня он тянул пистолет, отобранный вчера у Максима.

– Зря ты все это затеял, – начал кавказец. – Извини, ничего личн…

Договорить он не успел, потому что в таких делах много разговаривать не рекомендуется, в таких делах или сразу стреляют, или не стреляют совсем. Даже те, кто смотрит дешевые западные боевики, понимают, что если отрицательный герой, который, целясь в положительного героя, начинает слишком много болтать, то обязательно произойдет что-то такое, что помешает ему убить свою жертву. Закон жанра, и жаль того, кто этого не понимает.

Мгновенный бросок вперед, и кавказец не успел вытащить пистолет… Идиот, такие вещи делают заранее, а не рисуются перед неизвестным тебе человеком с неизвестными тебе навыками. Захват кисти кавказца с зажатым в ней пистолетом и удар ногой в колено Максим провел одновременно. И если удар ногой кавказец сумел с грехом пополам блокировать, видимо, он когда-то чем-то таким занимался, то с пистолетом у него произошел полный конфуз. Опытные люди знают, что если оружие в твоих руках не может выстрелить, то его надо бросать или применять не по назначению. Например, для нанесения удара в лицо.

Опыта и реакции у кавказца не хватило. Зажав кисть, Максим мгновенно направил ствол ему же в лицо. Пара попыток вырваться и нанести удары ногами у кавказца не получилась, потому что Максим в процессе борьбы не стоял на месте, а крутил своего противника из стороны в сторону, выводя его постоянно из равновесия и имитируя постоянные попытки вырвать оружие. Вся эта «пляска» заняла секунды, после чего Максим все же сумел ткнуть стволом пистолета кавказца прямо в губы. Болезненный, хотя и не сильный удар позволил Максиму освободить на миг правую руку и передернуть-таки затвор пистолета.

Теперь в глазах кавказца появилась откровенная паника. Он не мог ничего поделать с этим странным парнем, а тот крутил им как хотел. И тут в дверях торопливо появился второй, по виду русский. И в его руках тоже был пистолет. Максим рванул руку кавказца на себя, а потом по дуге в сторону и вниз. Потом рывком он развернул противника так, что тот оказался между Максимом и дверью. Теперь пистолет смотрел стволом вниз, что давало Максиму возможность применить мощный рычаг. Короткий рывок на излом и сразу разворот в сторону нового противника. Палец, лежавший на спусковом крючке поверх пальца кавказца, Максим нажал. Грохнул выстрел, русский парень в дверях откинулся спиной на стену и стал медленно сползать по ней. Со лба у него ручейком побежала кровь.

Злобный крик за дверью напомнил о третьем противнике, который, кстати, готов теперь был ко всяким неожиданностям. Но готов только морально. Когда он сунулся в дверь, Максим, все еще удерживающий кавказца, впечатал ногу в дверное полотно. Тяжелая дверь врезалась в то, что оказалось между ней и старым дубовым косяком. А оказалась там рука, которая тоже держала пистолет. Максиму показалось, что он даже услышал хруст кости.

Человек за дверью страшно вскрикнул, схватился за руку и присел от боли на корточки. Пора было заканчивать этот спектакль. Максим провел еще один маневр, заставивший кавказца в который уже раз потерять равновесие, и бросил свое и его тело снова на железную дверь. Новый, еще более страшный удар по сломанной руке вызвал дикий вопль у третьего противника, и он выронил пистолет, который все еще держал в руках.

Теперь финал! Резкий рывок кисти в сторону предплечья заставил кавказца разжать пальцы, и старенький «макаров» со стуком упал на пол. Резкий удар по глазам, и кавказец выпустил Максима и отшатнулся назад. Второй удар, но уже ногой в грудную клетку выбил оттуда остатки воздуха и отбросил кавказца в сторону.

Максим подхватил выпавший из сломанной руки другого парня оружие – довольно ухоженный «ИЖ-71-10». Курок был взведен. Максим, не раздумывая, навел ствол пистолета на голову скорчившегося у его ног парня и нажал на спуск. Голова парня дернулась, а на дверной косяк брызнуло кровавое месиво со сгустками. Максим обернулся в сторону кавказца. Парень, держась за грудь, как раз пытался встать на ноги и теперь замер, уставившись выпученными глазами на Максима. Раздался второй выстрел. Пробитая пулей голова стукнулась о кирпичную кладку стены.

Максим присел на корточки и пошарил в карманах убитого. Носовой платок, к счастью, нашелся. Максим очень тщательно протер «ижевский» пистолет носовым платком и бросил оружие на пол. Платок, который теперь хранил его запах, тщательно намочил вонючей застоявшейся водой и оставил плавать в бетонном желобе. Свой старенький «макаров» он подобрал и сунул сзади за ремень. Очень хорошо, что никто из него сегодня не выстрелил.

Поднявшись наверх, Максим, прищурившись от яркого солнечного света, с удовольствием посмотрел на небольшой черный «Мерседес» старой модели. Значит, пешком топать не придется. Он же пока представления не имел, куда его увезли и в каком направлении отсюда выбираться. Теперь эта проблема решалась с комфортом.

О случившемся Резо узнал на следующий день. Выглядело это дико и нелепо! Как могло случиться, что трое крепких парней, двое из которых слыли каратистами, побывавшие во всяких переделках, запачканные по уши чужой кровью, и не справились с одним человеком. Правда, этот странный тип мог быть каким-нибудь бывшим спецназовцем, но и трое убитых парней не вчера родились и умели обращаться и со стволами, и с ножами. И ведь как странно, все трое убиты – выстрелом в голову. Просто и спокойно, как будто они были баранами и стояли в ожидании, когда их убьют. Так не бывает, злился и не находил себе места Резо.

– Теперь я все понял! – начал орать Резо. – Я сразу подозревал, и теперь все подтвердилось. Он мент или «гэбист»! Это их выходки, это они так умеют. Значит, кто-то меня сдал, значит, кто-то навел на меня их! Сразу надо было его убить, а не держать и вопросы задавать. Резать надо было! Теперь что делать?

Вопрос был серьезным, но что именно делать. Резо не знал. Он не имел представления, насколько серьезна была угроза, кто его так нагло и плотно обложил. Ответ пришел сам собой, и пришел неожиданно.