Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Скотина! Я его пиццей давилась, целый год вечерами дома ждала, о семье мечтала, детях, а он… - Таня захлюпала носом. – Ключи дал, «приходи!» Да подавись ты своими ключами!

Татьяна с размаху бросила связку, целясь изменщику в лицо. Дмитрий успел поднять руку, ключи больно ударили по предплечью.

– Я ухожу! Ты мне надоел, неудачник.

Как следует хлопнуть дверью Татьяне не удалось – уши пощадила резина в проеме.

– Что это было? – пискнула Света.

– Лучше тебе не знать.

Дмитрий встал, нашел под кроватью ключи, сверкая ягодицами, вышел в коридор. Закрыл дверь на два оборота, возвращенные ключи спрятал в щель за верхний

наличник.

Вернулся в комнату, Света уже собрала с пола одежду.

– Я пойду, ладно? – девушка застегивала лифчик.

– Позавтракаем?

– Что-то не хочется.

В этот момент запиликал домофон. Света замерла, Дмитрий напрягся.

– Это я, господин. Принес бутылку «Креман Дэльзас». – донеслось из трубки.

– Не заходи, подожди в машине. Сейчас выйдет девушка в красной куртке, отвезешь ее домой, шампанское для нее.

– Свет, там на улице мой друг, тоже таксист, он тебя домой отвезет. Я его просил шампанское купить, думал, вместе выпьем, но раз ты не хочешь…

Дмитрию не терпелось избавиться от роковой красотки, чтобы придти в себя, поразмышлять о случившемся. При дневном освещении Света показалась несколько потасканной, взрослой знающей себе цену хищницей. А Татьяна вспоминалась домашней, уютной женщиной.

– Ладно, я пойду. – Света попрощалась поцелуем Снежной королевы. – Звони.

Некоторое время спустя Дмитрий звонил несколько раз, но номер всегда был отключен.

Татьяна номер не отключала, но на звонки отвечала одинаково:

– Привет, давай поговорим.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

Так-то, конечно, верно, думал Дмитрий, общих тем мало.

– Тань, мы же взрослые люди, ничего криминального не произошло.

– У меня гости, не могу говорить. И спасибо тебе за подарок на 8 марта.

А ведь даже о любви не говорили, вон как разобрало.

– Здравствуй. Может, нам все-таки встретиться?

– Я мою голову.

– Себе? – время вечернее, салон еще работал.

– Конечно!

– Так помой ее изнутри!

Больше друг другу не звонили.

ПРИСТУП

Все мы по сути рабы системы. Рабы государства.

Трайбер позвонил днем 21 марта, объявил, что день весеннего равноденствия есть день Земли и его надо отпраздновать. Дмитрий удивился почину «раба», но обрадовался случаю промочить горло – с памятного женского праздника дал месячный зарок трезвости, но не судьба. Вечером Герман принес армянский коньяк для господина и бутылку «Серого гуся», сказал, что ее можно даже язвенникам. Приятели расположились в комнате. В обеззвученном телевизоре трясли щеками политики, захмелевший Трайбер рассуждал о современном обществе.

– То есть предполагается, что государства. Это понятие всегда размыто, неоднозначно и обезличено. Конкретные люди принимают судьбоносные для народа решения, а при катастрофе, вон, - ткнул пальцем в телевизор, - разводят руками – виновато государство. Властители морочат голову, чтобы рабы не задавали лишних вопросов: почему они всю жизнь работают и остаются бедными? почему они не имеют долю с прибыли? кто, куда и по какой цене продает национальное достояние – нефть, газ, древесину. Рабовладельцы придумали запутанные схемы взаиморасчетов, банковскую тайну, чтобы рабы не могли контролировать прибавочную стоимость.

Дмитрий осушил третью рюмку, закусил плиткой шоколада. Откинулся на спинку дивана и благодушно внимал Трайберу:

– Средний законопослушный человек обречен работать, чтобы существовать.

Ему приходится работать постоянно, месяц за месяцем, и ежемесячно покупать у государства права, объявленные в Конституции неотъемлемыми. Платят такому человеку столько, чтобы быть сытым, одетым, то есть способным продолжать трудовую деятельность, и на аренду жилья. Так вот денег хватает на месяц, поэтому раб вынужден работать всю жизнь. При этом работа никак не является эквивалентом труда. Информацией о реальной стоимости товара, который произвел раб, о реальной стоимости его труда обладает только рабовладелец. Здесь, конечно, есть разница между цивилизованными рабовладельцами и Российским нуворишами. Там, на Западе, наемному работнику оплачивают процентов 75 его реального труда. Наши рабовладельцы кидают кость процентов в 10, не больше.

– Откуда такие цифры? Сам же говоришь – рабовладельческая тайна.

– Из личного опыта. И там и здесь на современных предприятиях работают одинаково, а живут по-разному. Поэтому и рвутся из России специалисты.

Дмитрий потянулся к бутылке, в левом боку кольнуло, поморщившись, наполнил рюмку. Выпил, прочувствовав тепло в груди, подначил:

– Рабовладельцы говоришь? А труд по организации производства, реализации продукции, защите, заботы о здоровье ты не учитываешь?

– Главное для современного рабовладельца, чтобы раб жил в иллюзии абсолютной свободы под защитой государства. Рабовладельцы знают, как управлять людьми, манипулировать их сознанием и мировоззрением. Насилием сдерживать колоссальную человеческую массу слишком сложно, капиталисты сообразили, что лучший раб тот, который наслаждается звоном своих цепей.

Дедушка Маркс как говорил: «предпринимательская деятельность – это труд по организации изъятия и присвоения чужого труда». Капиталист не участвует в производстве, он участвует в перераспределении. Неужели ты думаешь, труд дяди капиталиста или топ-менеджера или депутата настолько ценен, что они могут присваивать себе львиную часть прибавочной стоимости, начислять себе зарплату равную зарплате рабочих целого завода. Честный миллиардер знаешь кто? Нобель! Изобрел динамит, запатентовал и получал дивиденды, а чтобы не прокляли, богатство на ученые премии завещал.

– Так это в европах. – усмехнулся Кабанов.
– У нас такое изобретение объявили бы собственностью государства и совесть изобретателя спокойна.

– Еще честные богачи – Билл Гейтс, Стив Джобс. А нашего Алферова разве что шведы обогатили, опять с Нобелевского наследства. Это я к чему – и честно можно палаты каменные нажить, но для этого надо, как минимум, гением в области прикладной науки быть. А про наших олигархов я не уверен, что все среднюю школу закончили. Чтобы торговать гигантом мысли быть не обязательно. Их если переодеть и на ближайший рынок выбросить, никто от торговца шаурмой или охранника-шестерки не отличит.

Жестокую шутку сыграла эволюция общественных формаций. Лишь при первобытнообщинном строе никого нельзя было заставить рабом.

– В рамках своего племени. – сумничал Дмитрий. Он чувствовал себя странно – вроде не пьян, а голову изнутри распирает и в животе будто ежик бегает.

– Да. Повоевав друг с другом, дикари сообразили, что пленного можно съесть не сразу, а сначала заставить его поработать. И, как говориться, понеслось. Рабство-феодализм-капитализм-глобализм. И приходим мы к свободной демократии – рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят, поят и сами заставляют себя работать. При этом считают себя свободными и им это нравится.

Поделиться с друзьями: