Убить Шаробздюнчика

— Да, добра, — продолжал сокрушаться Серега. — Даже коньяк — и тот у меня сперли, благодетели. А я бы щас выпил, глядишь, отпустило бы.

Шаробздюнчик подумал, а затем со значением посмотрел на Пердиганди. Тот исчез и сразу же появился, притащив из своего тридцать пятого измерения ополовиненную бутылку.

Серега, не говоря ни слова, цапнул бутылку и сделал пару глотков из горла. Посидел, подумал, помотал головой и сказал сам себе:

— Ну, что. Работать надо, — встал и обернулся к капоту «лачетти».

— Ну, вроде обстановка нормализовалась, — удовлетворенно заметил Шаробздюнчик.

Пердиганди кивнул со значением и сказал, как диагноз поставил:

— Выкарабкается.

Шевролюга и поршак

В этот момент в цех влетела так долго разыскиваемая до того Женька.

— Привет, Сереж, ты меня не искал? — выпалила она в Сереги- ну спину. И без перехода продолжила: — Я это, я в магазин быстро выскочила, а то он закрылся бы, Васек толком не обедал…

Серега обернулся и мрачно посмотрел на нее. Истолковав это по-своему, Женька втянула голову в плечи и просительно произнесла:

— Сереж, ну не злись, ты там занят был, я предупредить не успела, я вообще на пять минут выскочила, я больше так не буду, — и без перехода спросила совершенно другим, деловым тоном: — А это какая машина, Сереж, а?

Серега почти всегда болтал с Женькой, когда задерживался на работе, в основном, рассказывал уборщице о машинах, которые впервые притаскивали к ним на ремонт, а через некоторое время «проверял» то, как она запомнила выданную им информацию, задавая, как ему казалось, каверзные вопросы. Так что и нынешнее Женькино «а какая это машина» звучало обычно. Вот только отреагировал на него Серега не так, как всегда. Воспоминания о подлом финте Васька всколыхнули в колористе уже задремавшее было говно, и Серега рассвирепел.

— Ну так какая это машина, Сереж, а? — жалобно повторила Женька, уже начиная чувствовать что-то не то.

— Какая? — тихо спросил Серега, заводясь все больше и больше. — Какая?! — заорал он. Женька сжалась и инстинктивно отступила. — Porsche Panamera, бля!!! — и в порыве гнева стукнул «лачетти» по крыше. — Жень, ты кого из своего брата воспитываешь, а? Уголовника будущего?

— Ой, — неожиданно сказала Женька, глядя Сереге за спину. Лицо у нее изменилось.

— Кого, а?! — начал входить в раж Сергей.

Женька меж тем неуверенно вытянула руку вперед, указала куда-то за спину Сереги и пробормотала:

— Смотри… там…

— Что ты мне мозги полощешь?! Там, сям… — взвился Серега, что твой костер пионерский, быстро глянул назад и застыл: на том месте, где только что стояла Lacetti, красовалась та самая помянутая всуе Porsche Panamera. Белая и чисто вымытая, без каких-то намеков на ремонт. Не веря глазам, Серега дотронулся до кузова и отдернул руку — тот был реален. Продолжая не верить, мужик дотянулся до ручки и распахнул водительскую дверь. Светлый бежевый кожаный салон также не оставлял сомнений в своей подлинности.

— Сереж, — недоуменно спросила Женька, появляясь возле машины. — Но как это? Тут только что была другая. Кажется, «Авео»…

— «Лачетти», — автоматически поправил ее Серега. — А я знаю, как?!

— Но… — начала было Женька, но Серега прервал ее торопливым: «Помолчи пока», залез в салон «Панамеры» и потянул на себя дверь. Потрогал хромированную часть ручки коробки, едва коснулся россыпи окружавших ее клавиш, посмотрел на дерево торпеды и внезапно поверил в то, что — реально — «лачетти» взяла и стала «панамерой». Но поверил не до конца.

— Я свихнулся окончательно? — требовательно спросил он пустоту.

— Не-а, — ответила пустота удивленными голосами Шаробздюнчика и Пердиганди.

Пара неунывающих карманных дьяволов изволила появиться на торпеде и тут же начала обмениваться мнениями.

— Смотри-ка, а торпеда-то кожаная, — начал ощупывать все вокруг себя Шаробздюнчик.

— Да понты это одни, — скривился Пердиганди.

— Сам ты понты, — насмешливо ответил первый гоблин. — Она стоит-то сколько, эта машина, знаешь?

— Дык за углом для лохов и галстуки за триста баксов вместо ста, — с кажущейся ленцой ответил второй и осмотрелся в поисках места, куда харкнуть. Но трогательно застеснялся. — Внутри-то да, а под капотом чо? Оно, может, и не едет ни хрена…

— Да тут сотни четыре кобыл минимум, — отмахнулся от него Серега. — Это твой «запорожец» не едет ни хрена.

Но сам задумался: действительно, а под капотом что?

— Щас проверим, — пообещал сам себе Сергей и начал искать рычажок открывания капота.

Нашел, открыл, вышел из машины, легонько отодвинув стоящую рядом Женьку, посмотрел, что внутри…

— А сколько там лошадей? — раздался тоненький голос осмелевшего и выползшего из своего укрытия Васька.

— Пятьсот, кажется, — упавшим голосом ответил Серега, увидев шильдик «turbo». — Похоже, она полноприводная… — И спохватился:

— Ты?! Да я тебя!

Васек запищал и мужественно спрятался за Женькину спину.

— Что он опять такого сделал? — обреченно спросила Женька. К тому, что братец опять что-то натворил, ей было не привыкать.

— Да опять ничо такого, — раздраженно откликнулся Серега, закрывая капот. — Я намешал краску, он без спроса цапнул, от- крыл, стал свой нос совать, хлоп — и разлил. Прямо на машину, — он автоматом показал на капот «панамеры».

— Не на эту! На «шевролюгу»! — пискнул Васек, высовываясь на секунду из-за Женьки. — На «поршаке» нет ничего!

— «Поршак», «шевролюга»! — передразнил его Сергей. — Ты, сопля, базарить по-пацански выучился, а за ручонками своими следить — ни хрена! И о том, что спрашиваться надо прежде, чем что-то трогать, тоже не знаешь! Пороть тебя надо, только вот мне некогда! — и осекся.

— Погодите, — сказал он через секунду. — Это что получается: значит, он, — указал на Васька, — пролил краску, которую я намешал, на «лачетти», потом я обозвал «лачетти» «панамерой», и вот она у нас здесь — «панамера». Так, что ли?!

Замолчал, помотал лысой башкой и еще раз посмотрел на полученное. «Панамера» все не исчезала и обратно в «шевроле» не превращалась.

— Это что же я намешал? — сам себя спросил Серега.

— Не знаю, — опять высунулся Васек. — Но намешал круто, дядь Сереж! Только скажи машине, чтоб в «кайенн» превратилась, я в «кайенне» не сидел никогда, пацаны говорят, там круто!