Убить шпиона

Джинни тут же вскипела и воскликнула:

– А это ещё в честь чего? Мы что, руководим на Неверале хоть чем-то или можем на что-то повлиять?

– Девочка моя, если бы мы не были такими ослами, то могли бы взять власть на Неверале в свои руки и управлять всем! – Резко воскликнул я – Стоит нам всем с насмешливой улыбкой сказать своим клиентам – нет в том смысле, что до тех пор, пока мы не получим права контроля над действиями чиновниками на этой планете, они не получат от нас никакой информации, как они мигом свернут свою деятельность и отправятся в другие точно такие же миры и если им и там дадут от ворот поворот, то власти на Неверале смирятся с тем, что не они здесь главные и тогда можно будет тихо и мирно устранить все противоречия.

Можно сказать, что тем самым я ударил Джинни обухом по голове. Она вытаращила на меня глаза и обалдело сказала:

– Серж, ты гений. Это же очень легко сделать. Нужно просто собраться всем вместе и договориться о том, чего мы хотим, после чего будет достаточно повесить на дверях своего офиса табличку: – "Закрыто на период забастовки шпионов". На наше нет они ничего не смогут нам возразить и я не думаю, что наша забастовка продлится более трёх суток.

Улыбнувшись я ответил:

– Ну, допустим гений всё-таки не я, а Лёвка, Джинни, а если мы все действительно соберёмся и подумаем над тем, какие требования нам следует предъявить властям, то я думаю, что всё решится всего лишь за сутки. Если мы, конечно, проведём свою встречу в тайне и оповестим о своём решении своих коллег в других мирах, где решаются дела межгалактической торговли.

Джинни вошла в кабинет Лёвки вслед за мной. Помимо лёгкого и не такого уж и большого сари из тонкой серебристой ткани, которое показывало мне больше, чем скрывало, на ней были надеты ещё туфли-антигравы, из-за чего она парила над полом, и всевидящие очки. Она подошла к письменному столу, оглядела его, затем повернулась и подняв очки на лоб тихо сказала:

– Серж, если Леон рассказал об этом ещё кому-то, вот тебе причина, почему его убили. Вряд ли ианш'та-ролан были бы в восторге от такого интернационала шпионов из семи галактик, ведь тогда по сути мы стали бы управлять всей межгалактической торговлей и смогли бы диктовать им свои условия.

Честно говоря вот об этом я как раз и не думал, поскольку тот разговор, в котором Лёвка высказал мне свою мысль, состоялся между нами в процессе нашей очередной грандиозной пьянки и я не воспринял его слова слишком серьёзно. К тому же мы больше никогда не возвращались к этой теме. Поэтому я пристально посмотрел на Джинни и спросил:

– Ты и правда так думаешь?

Джинни порывисто шагнула вперёд, отчего сари почти полностью соскользнуло с тела, обнажив её груди и даже больше. Поймав сари на уровне бёдер, она быстро задрапировалась заново и совершенно серьёзным тоном сказала:

– Серж, ну, подумай сам, во что это может вылиться. Сейчас мы живём в огромном мире, в котором всё подчинено решениям ианш'та-ролан и сам чёрт не знает, на основании чего они их принимают. Во всяком случае они просто диктуют свою волю всем нашим правительствам, а межгалактическая торговля является самым мощным инструментом их влияния на нас. Я работаю в АГБ всего лишь полгода и вообще пошла туда потому, что только через эту контору могла вылететь на Неверал и присоединиться к своему деду, но и этого времени мне хватило, чтобы понять главное, – в нашей конторе спят и видят, как бы им придумать что-нибудь, чтобы заставить светляков относиться к нам, как к равным и вдруг ты говоришь такое, что действительно может без пистолетов и пушек заставить их выслушать наши требования спокойно и без истерик. Знаешь, если Леон действительно задумал это, то он стал для них опасен.

Внимательно выслушав агента АГБ, я спросил:

– Джинни, а ты сама как считаешь, мы действительно уже настолько поумнели, что можем разговаривать с ианш'та-ролан на равных? Пока что я вижу, что они весьма неплохо справляются со своей ролью мудрых воспитателей в детском саду. Причём даже не в старшей, а в младшей группе, и не представляю себе, какие требования им могут заявить самые древние из тех цивилизаций, которые входят в Звёздное Содружество, а их межзвёздная торговля это всего лишь самая дорогая игрушка, которую они нам дали. Мы играем в эту игру с упоением и она нам всем очень нравится, но при этом не забывай, дорогая, что полёты в космосе для всех нас занимают считанные дни лишь потому, что ианш'та-ролан дали нам свои гиперсветовые двигатели и возможность выходить в подпространство. Максимум, на что мы, земляне, способны, так это строить корпуса космических кораблей, да, и то не самые лучшие, ну, и ещё ставить на них котлы. Вот в этом мы действительно впереди всех семи галактик. Нет, Джинни, лично меня вполне устраивает существующее положение вещей и я не стал бы выставлять никаких требований ианш'та-ролан, а вот Митрану хвоста накрутил бы с огромным удовольствием и полагаю, что большинство нашего брата примет именно мою сторону. Знаешь, даже самые отъявленные сапоги, окунувшись в нашу профессию, начинают понимать, что родина родиной, а всеобщий мир всё же лучше. В том числе и для родины.

Глаза Джинни сверкнули и она спросила:

– Меня, разумеется, ты относишь к сапогам, пиджак несчастный? Ну, отвечай, не юли.

Я рассмеялся и воскликнул:

– Джинни, девочка моя, ты самый элегантный сапожок, который я только встречал, но, в основном ты права. Как и все вояки ты сразу же хочешь перетянуть одеяло на себя.

Моя спутница вздохнула и согласилась:

– Да, что есть, то есть. Соваж постоянно тычет меня носом в это дерьмо и говорит: – "Джин, мне не важно что думаешь об этом ты сама. Подумай о том, как к этому отнесутся остальные. Нельзя противопоставлять свои личные интересы интересам всех остальных людей. Так можно и шею себе свернуть". Наверное вы оба правы, Серж, мы действительно ещё не доросли до того, чтобы диктовать свою волю ианш'та-ролан. Но знаешь, я всё равно считаю, что Леона могли убить именно за это.

Пожав плечами, я принялся осматривать кабинет, сказав:

– Не думаю, что это сделал кто-то из сияющих. Они не являются сторонниками таких методов решения сложных вопросов, особенно если это касается политики. Во всяком случае я так думаю, а там кто знает, как всё произошло на самом деле.

Джинни в тон мне прибавила:

– И поскольку мы стремимся установить истину, то возможно тоже ходим по лезвию ножа, Серж. Правда, это меня беспокоит как раз в самую последнюю очередь. Я и раньше, когда работала в полиции, всегда кому-нибудь мешала.

Вот тут я с ней был полностью согласен и то предупреждение, которое какая-то дама передала мне через Меин-ан-Шата, приобрело новое, куда более зловещее звучание, но меня это лишь раззадорило. Вот теперь я точно решил идти до конца, но если говорить честно, то никакого иного выбора у меня просто не было. Терять пятьдесят лет жизни на каторге мне вовсе не улыбалось, а я уже всем своим нутром чуял, что близок к разгадке и потому с удвоенной энергией и вниманием приступил к осмотру кабинета. Увы, но в Лёвкином кабинете мне не удалось обнаружить ничего такого, что я мог бы отнести к делу в качестве важных улик. Мы осмотрели остальные комнаты на втором этаже и поднялись на третий. Вот там-то меня и ждала удача. В спальной я учуял запах каких-то дорогих и без сомнения редких духов и не только учуял, но и взял пробы воздуха для дальнейшего исследования. Вместе с Джинни мы тщательно обшарили всю спальную, перетряхнули всё постельное бельё, к сожалению выстиранное и отутюженное и не нашли больше ничего, а я так жаждал найти хотя бы один единственный волосок Лёвкиной возлюбленной.

Зато мы нашли в шкафу шелковые хитон, пеплас и тунику нежно-абрикосового цвета с тонким золотым шитьём по краю, а к ним пару сандалий из золочёной кожи. К сожалению это хотя и был типичный женский наряд ианш'та-ролан, изготовлен он был на Митране, а потому мог принадлежать кому угодно, но вряд ли Лёвка держал его в шкафу для землянки или девушки из любого другого мира. Никаких украшений, которые носили женщины сияющих, в спальной мы не нашли, но зато я обнаружил на террасе, на неё можно было выйти из спальной, на столике два бокала, из которых не так давно, максимум недели две назад, пили вакалау, самое дорогое и лучшее вино ианш'та-ролан. С определением срока давности я не мог ошибиться, так как однажды по неосторожности пролил это вино на свою рубашку и она потом долго благоухала дивным ароматом даже после стирки, а запах вакалау я уловил сразу же, как только открыл дверь ведущую на террасу. Пустую бутылку я нашел там же и это было еще одним подтверждением, что в гостях у Левки была сияющая. Не много я знаю людей, которые смогли бы выпить хотя бы бокал этого вина с сильным цветочным запахом. Зато ианш'та-ролан хлестали его за милую душу, словно газировку.

К девятнадцати часам мы осмотрели Лёвкину виллу от подвала до чердака и я не нашел на ней даже следов тех драгоценностей, которые он привёз с Кордела. Теперь мне было ясно, что он задарил шкатулку с этими цацками своей возлюбленной. Скорее всего когда Тен лар-Довенен передал предложение своего правительству, а его выбрали только потому, что кроме него мало кто мог открывать сейфы на одной только интуиции, он ответил на это отказом. Когда же Тен сунул ему под нос фотоснимки с его содержимым и теми сейфовыми замками вкупе с тремя мощными термоядерными зарядами, помещёнными в стасис-поле, чтобы не скисли, у Лёвки моментально проснулся интерес к этому сейфу и он моментально известил об этом свою возлюбленную. В этом я был уверен на все сто процентов хотя бы потому, что по словам Тена лар-Довенена ианш'та-ролан сразу же вышли на корделиан с предложением о покупке сейфа, заявив, что никто не сможет его открыть. Мой друг быстро доказал им обратное и корделианам мигом была предложена сияющими жуликами сумма в десять раз больше первоначальной.