Убить Уайти

Дэррил потягивал кофе.

– Тогда почему он не в тюрьме?

– Потому что он также умен. Он дает деньги и женщин полиции и заметает следы.

– Сондра, - сказал я, - если ты не возражаешь, я спрошу - ты кажешься хорошей девушкой. Как тебя угораздило связаться с этими парнями?.

– Cвязать... связаться?

– Да. Это значит "вовлечена". Как получилось, что ты работаешь на такого парня, как Уайти? Я имею в виду - ты красивая.

Она улыбнулась, опустив глаза. Я почувствовал, что мои щеки начинают гореть. Дэррил усмехнулся. Несмотря на смущение, я заикаясь продолжил.

– Ты... ты могла бы стать моделью. Актрисой. Как ты оказалась в стриптиз-клубе, танцуя для русских мафиози?

Сондра тихонько засмеялась, но это был звук без юмора. Выражение ее лица было печальным. Внезапно ее глаза наполнились слезами. Она отставила кружку с кофе, отступила от стола и взяла бумажное полотенце. Вытерев глаза и высморкавшись, она прислонилась к раковине. Она выглядела уставшей. Ее плечи обвисли, голова поникла. Мяукая, Вебстер подошел к ней и потерся о ее ноги. Сондра потянулась вниз и почесала его за ушами. Кажется, ей стало легче. И ему тоже.

– Мне очень жаль, - сказала она.
– Мне... нелегко говорить об этом. Всю свою жизнь я смотрю американские фильмы и передачи и слушаю американскую музыку. "Друзей". Backstreet Boys. "Сайнфелд". "Американский пирог". Бритни Спирс. Все они - великие примеры американской культуры - успеха, который человек может иметь здесь, в вашей стране.

– "Друзья"?
– усмехнулся Дэррил.
– Неудивительно, что Россия в такой жопе. Пример успеха? Нет, черт возьми. "Друзья"– это пример худшего дерьма, которое наша страна когда-либо навязывала миру.

Сондра надулась.

– Тебе не нравятся "Друзья"?

– Нет, - сказал Дэррил.
– Мне не нравятся "Друзья". Я думаю, это отстой.

– А мне нравится. Я восхищаюсь Дженнифер Энистон. Когда я была девочкой, я хотела быть ею. Вот почему я приехала в Америку. Чтобы познакомиться с Дженнифер Энистон и встретить такого мужчину, как Росс. На телевидении они не бедные и не голодные. У них есть любовь. Они счастливы.

Она снова замолчала, но я едва заметил это. Я был слишком занят изучением ее лица, следил за тем, как она говорит, как двигаются ее губы, за маленькими морщинками и складками на лбу и щеках. Дэррилу пришлось постучать по столу, чтобы привлечь мое внимание.

– Извини, - извинился я, чувствуя, как мое лицо снова краснеет.

– Итак, - сказал Дэррил, - Уайти обещал, что ты сможешь встретиться с Дженнифер Энистон или что-то в этом роде? Не обижайся, Сондра, но это должно было стать твоим первым тревожным сигналом.

– Люди Уайти говорят, что они могут доставить меня в Америку. Тогда я смогу жить американской мечтой, как Дженнифер Энистон. Поэтому я говорю "да" и начинаю учить английский, потому что приехать в Америку - это все, чего я когда-либо хотела. Но это - после 11 сентября, да? Ваша страна не так хорошо пропускает людей. Придется ждать визы пять лет.

Дэррил пожал плечами.

– Пять лет - это не так уж плохо.

– Это очень плохо. Были... проблемы.

– Какие проблемы?
– спросил я.

По ее лицу прошла тень. Мы с Дэррилом посмотрели друг на друга.

– Моя семья, - сказала Сондра.
– Мой... отец.

– Он заболел? Он...

Сондра покачала головой. Ее плечи дрожали.

– Мой... отец. Он... прикасался ко мне.

Я сел.

– Прикасался к тебе?

– Да. Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать. Он начал трогать меня месяц спустя. Забирался в мою кровать. Он называл меня по имени моей матери. Говорил, что я похожа на нее. Пахну как она. Вкус...

Я потерял дар речи. Было ощущение, что кто-то ударил меня кулаком в живот.

– Господи...
– вздохнул Дэррил.
– Никогда не понимал этого дерьма. Гребаные растлители детей.

– Это точно, - пробормотал я.

– Когда я была маленькой девочкой, я думала, что мой отец должен был защищать меня. Все бы наладилось. Но он таким не был. Я закрываю глаза, когда он лежит на мне, толкает, и мечтаю об Америке. Я говорю Братве "да". Я еду в Америку, чтобы сбежать. Это волшебное место, даже сегодня. Пока ты не приедешь сюда. Тогда ты видишь, что это такое же место, как и любое другое. Полно плохих людей. Таких, как мой отец. Как Уайти.

– Мы - не плохие парни, - сказал я.

Было трудно говорить из-за комка в горле.

– Ньет, вы не плохие люди. Вы помогаете мне. Но все же... вы - мужчины, да? Вы помогаете мне, потому что находите меня красивой.

Я покачала головой.

– Это неправда.

Сондра не ответила. Вместо этого она перестала чесать Вебстера и снова села. Дэррил потер подбородок и ничего не сказал. Мне было интересно, о чем он думает, о чем думают они оба.

– Я приехала в Америку, чтобы сбежать от отца, - сказала Сондра, глядя на свои руки.
– Без паспорта. Ни паспорта, ни визы. Со мной было еще тридцать женщин. Все такие же, как я. Молодые и испуганные. Красивые. Мужчины... они посадили нас на корабль, в большой грузовой контейнер. Держали нас в тайне от команды и капитана. Два человека охраняли нас. Два раза в день они выпускали нас поесть. Солнечный свет... это было приятно. Я помню это. Внутри ящика было очень темно. Ведро для туалета. Очень мало еды и воды. Поэтому я с нетерпением ждала солнечного света. Мы выходим. Ели. Потом нас снова сажают в контейнер до следующего дня. Это продолжается долгое время. Некоторые девочки заболевают. Наконец, мы приезжаем в Америку, и нас выпускают из контейнерa. Там я встречаю Уайти. Он говорит нам, что заплатил за нашу перевозку. Мы все должны ему. Мы будем работать на него. Если мы откажемся, он говорит, что "Организация" убьет нас и убьет наши семьи на родине. Мне плевать на отца, но у меня есть братья и сестры. Поэтому я делаю то, что говорит Уайти.

Я закрыл глаза. Все это было правдой. Все, что Джесси рассказала нам - все правда. То, что ей пришлось пережить в детстве, а потом приехать сюда и испытать еще худшую участь, занимаясь принудительной проституцией и танцуя. Моя голова пульсировала.

– Так почему бы не обратиться к легавым?
– спросил Дэррил.

Сондра выглядела озадаченной.

– Что такое лега...

– Ну, ты знаешь. Полиция. Копы. Почему бы не заключить сделку, дать им достаточно информации, чтобы они могли убрать Уайти и всю его команду?

– Ты не слушаешь? Может, я избавлюсь от Уайти. Может, он сядет в тюрьму. Но Братвы много. Сотни тысяч. Рано или поздно они убьют меня или мою семью. Я обращаюсь в полицию, иммиграционная служба отправляет меня обратно домой в Россию. Там меня убьют быстрее. Ничего хорошего. Никто не может мне помочь. Я должна слушаться Уайти. Я повинуюсь. Сначала я работала в массажном салоне и была проституткой. Уайти сказал, что у меня это хорошо получается, и я могла бы стать танцовщицей. Поэтому я поехала в "Одессу" и стала и тем, и другим. Я просто делаю то, что говорит Уайти.

– До недавнего времени, - сказал я.
– Я прав, не так ли? Он избил тебя сегодня вечером. Избил. И ты попыталась сбежать из-за этого. Вот почему ты пряталась. Так что же изменилось? Почему это вдруг стало стоить такого риска?

Сондра подняла голову и посмотрела нам в глаза. Ее глаза были влажными.

– Потому что я беременна.

Мы с Дэррилом заговорили одновременно.

– Вот черт...

– Oтец...
– всхлипнула она. Слезы катились по ее щекам и капали на стол.
– Я не знаю, кто отец. Может, клиент. Может, Отар или Ивась, или Семен, или еще кто-то из людей Уайти. Я не знаю. Может, полиция. Уайти заставил меня переспать с ними, чтобы они не нагрянули в клуб.