Убить Уайти

– Объезжай, - крикнул я, не оборачиваясь.

Погрузчик дребезжал и трясся, и я боялся, что Уайти может соскользнуть. Вилы все еще были наклонены, но он мог внезапно сместиться в сторону. Если бы это произошло, вилы пробили бы его туловище насквозь. Возможно, этого было бы достаточно, чтобы убить его, но я не собирался рисковать. Не сейчас, когда он уже сдался и попал в ловушку. Мы были слишком близко.

"Таурус" снова подал сигнал. Все еще не оглядываясь, я помахал водителю рукой. Вместо того чтобы пропустить меня, он последовал прямо за мной, его передний бампер едва не столкнулся с погрузчиком. Я оглянулся назад. Погрузчик вильнул. Машина была достаточно близко, чтобы я мог разглядеть ее пассажиров. Водитель был лысеющим белым парнем, средних лет, в очках и надвинутой на лоб шляпе. Женщина, которая, вероятно, была его женой, сидела рядом с ним, дико жестикулируя и, очевидно, крича на него, судя по тому, как широко был открыт ее рот и как быстро она двигалась. На заднем сиденье две маленькие головки, которые, вероятно, принадлежали его детям, покачивались вверх-вниз, пытаясь разглядеть сумасшедшего на погрузчике. Водитель снова дал гудок, на этот раз длинный и громкий. Затем он сверкнул на меня фарами.

– Что я должен cделать?!

Ни Уайти, ни водитель не ответили мне - впрочем, я и не ожидал этого.

Я не мог остановиться. Ни за что. Лесопилка и поля остались позади, и теперь дорога шла через лес. Деревья росли вплотную к обочине, и места для погрузчика не хватало. Что еще важнее, остановка или замедление движения сейчас только увеличили бы шансы Уайти на побег. Правда, сейчас он был неподвижен, просто висел там, обездвиженный и обмякший. Но ему меня не обмануть. Я уже видел это действие раньше. Человек, который не мог умереть, притворялся мертвым. Как только он видел возможность, он ею пользовался, и кто-то другой умирал из-за моей глупости.

Ну, я пообещал, что не в этот раз.

Я вытянул одну руку и снова замахал "Таурусу". На этот раз водитель понял намек. Ускорившись, он объехал меня, пропустил погрузчик и выехал на встречную полосу. Когда они поравнялись с нами, машина снова затормозила. Все четверо членов семьи в ужасе смотрели на происходящее. Женщина прижимала к уху мобильный телефон, но ее рот был открыт и не шевелился. Дети вытаращились, на их лицах застыло выражение ужаса. Их было двое - мальчик и девочка. У девочки были косички. Мальчик засунул палец в нос. Видимо, он был так потрясен увиденным, что забыл обо всем.

Уайти снова начал действовать. Он поднял одну руку и помахал им. Маленький мальчик вытащил палец из носа и помахал в ответ. Лицо Уайти исказилось в ослепительной улыбке, ставшей отвратительной из-за многочисленных травм - все сухожилия, зубы и сухожилия. Мокрые и красные. Маленький мальчик начал плакать.

"Таурус" уехал, все еще держась за полосу встречного движения. Он немного вильнул, как будто у водителя были проблемы. Я пожалел их. Идеальная, всеамериканская дружная семья, выехавшая на день на природу. Может быть, отправляются в отпуск - в Оушен-Сити, Балтимор, Вашингтон, Херши-Парк или в одно из сотен других близлежащих мест. Летние каникулы. Воспоминания, которые останутся на всю жизнь. Но теперь они свернули с дороги и увидели нечто другое, что никогда не забудут. Это воспоминание никогда не померкнет, особенно для детей. Они будут видеть это до конца своих дней, каждый раз, когда будут закрывать глаза.

Безумие и гротеск, которые всегда витали в воздухе вслед за Уайти, заразили кого-то еще.

Я поклялся, что они будут последними.

Машина вернулась на нашу полосу примерно в двухстах ярдах от дороги. Я сделал то же самое. Шины хрустнули по бутылке, а затем езда снова выровнялась. Уайти снова был неподвижен. Просто болтался. Я подавил в себе желание хихикнуть. Это пугало меня. Я боялся, что если начну смеяться сейчас, то не смогу остановиться.

Мы проехали указатель справа - Государственный парк Лейк Пинчот, 1 миля вперед. Я вздохнул с облегчением. Почти все позади. Конец дороги.

На горизонте показалась еще одна машина, мчащаяся навстречу мне. Мое сердце заколотилось, а дыхание перехватило в горле. Сначала я подумал, что это полицейские, но ни мигалок, ни сирен не было. Когда машина приблизилась, я увидел, что это синий "Шеви Нова", полностью отреставрированный, хромированные диски, индивидуальная покраска - все как полагается. В любое другое время я бы притормозил и полюбовался им. Мотор гудел, гораздо громче, чем двигатель погрузчика. Из динамиков зазвучала песня Megadeth "In My Time of Dying". Я чувствовал басы даже сквозь вибрации погрузчика. Ирония в выборе песни не покидала меня. Мне было интересно, оценил ли ее и Уайти. Скорее всего, нет. Он не показался мне поклонником Дэйва Мастейна. Водитель "Новы" промчался мимо нас, не снижая скорости. Возможно, он даже не заметил нас. Если бы у меня была такая машина, я бы, наверное, тоже не обращал внимания на то, что меня окружает. Я был бы слишком занят тем, что ехал бы по шоссе.

Я свернул на съезд к озеру Пинчот. Асфальт уступил место гравию и камню. Погрузчик подпрыгивал на каменной дороге. Пропановый баллон дребезжал позади меня, но я не замедлился. Я заставил погрузчик ехать быстрее. Уайти снова стал активным. Он снова схватился за окровавленные вилы и толкнул себя назад, волоча свою разрушенную плоть по стали. К счастью, каждая кочка препятствовала его продвижению. Я начал целиться в выбоины, стараясь бить медленно, чтобы удар не выбил его из колеи. Я хотел, чтобы он встряхнулся, а не освободился.

И озеро, и окружающий его государственный парк были открыты для посещения. Там не было ни охранников, ни рейнджеров, ни ворот. Мы проехали мимо нескольких знаков. На одной было написано: Добро пожаловать на озеро Пинчот, на другой - список правил и предписаний: во сколько закрывается парк, предупреждения о кострах и алкогольных напитках - все в таком духе. Я не увидел ничего, что говорило бы о том, что убийство запрещено.

Уайти отказался от попыток освободиться. Может быть, он понял, что это бесполезно, и смирился со своей участью, а может быть, он берег силы, готовясь предпринять последнюю попытку, когда придет время. Я не знаю. Но он снова затих. Его тело было неподвижным - безжизненным– за исключением глаз. Они все еще двигались, обещая угрозу, смерть и расправу.

Я проехал по лесной дорожке и въехал в парк. Дубы, сосны, клены и вязы нависали над нами с каждой стороны. Несмотря на то, что солнце все еще пробивалось между неуклонно темнеющими облаками, под листвой не было света. Глубокие тени среди стволов деревьев напомнили мне о нашем бегстве через канализацию. Я подумал: куда делась Сондра и все ли с ней в порядке? Полицейские, наверное, уже кишмя кишели на лесопилке. Поймали ли ее или она сбежала? Может, она следила за мной? Я надеялся, что нет. Велика вероятность, что женщина в "Фордe Таурусe" позвонила в полицию по мобильному телефону. Я снова посмотрел в зеркало заднего вида, но следов преследования по-прежнему не было.

Голова Уайти наклонилась вперед, его глаза дважды дрогнули, а затем закрылись. Больше он их не открывал.

– Эй!
– крикнул я.
– Oчнись! Мы почти на месте.

Внезапно над головой раздался сильный удар. Я подпрыгнул на сиденье, мои пальцы сжались на руле, а нога соскользнула с педали газа. Сразу же наша скорость уменьшилась. Я снова ускорился, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, откуда раздался выстрел. Еще один громкий удар эхом разнесся по парку, и я понял, что это не выстрел. Это был гром. Приближалась гроза.

Шум потревожил Уайти. Он снова открыл глаза и огляделся вокруг, как будто не понимая, где находится. Затем его взгляд упал на меня, и его глаза сузились.

Мой желудок затрепетал.

Рядом с озером была парковка. Я ожидал встретить несколько купающихся или рыбаков, может быть, даже лодочников или туристов, но вместо этого стоянка была пустынна. Между стоянкой и береговой линией стояла небольшая хижина. На крыше был прибит огромный фанерный рожок мороженого. Большая вывеска рекламировала мороженое, пиццу, картофель фри, хот-доги и холодные напитки, но дверь была закрыта, а на витрине висела табличка "Закрыто".