Убитых ноль. Муж и жена

У тебя «Б».

Жена ходит первая.

УЛЕТ

Очки утраиваются.

Все, рожать будешь дома.

Акушерка оказалась мужчиной, и ты сразу проникаешься к нему симпатией.

Он входит, пожимает тебе руку, потом руку жены, вместе с вами обходит всю квартиру, спрашивает, в какой комнате планируете роды.

Жена отвечает — в спальне, ты говоришь — в гостиной.

Акушер смотрит на вас с улыбкой.

Просит не волноваться.

Ручается, что все будет хорошо.

Впереди у вас много времени, подготовиться успеете.

И в любом случае, большинство родов дома заканчиваются в ванной.

Сидя за столом у жены в кабинете, поднимаешь ставки, на кону новый психологический триллер-бестселлер.

Ты стал таким толстым, каким в жизни никогда не был, но на сей раз вас двое, если не трое.

Включил на телефоне громкую связь, секретарша сидит напротив тебя и в полном изумлении слушает, как те же издатели, которые отвергли роман ее подружки, готовы разорвать друг друга, чтобы купить все равно какой роман, но с предисловием мсье-бестселлера.

Решаешь еще их помурыжить, но всем советуешь немедленно отправить ассорти из морепродуктов в загородный дом мсье-бестселлера и представляешь себе его маленькое семейство, которое все пишет и пишет, глотая устрицы.

Секретарша подмигивает тебе.

Добавляешь, еще два чизбургера с картофелем фри, и чтобы сейчас же доставили в офис, потом кладешь трубку и объявляешь ей, что она заслужила небольшой отпуск вместе с возлюбленной.

Секретарша встает.

Подходит к тебе.

Опускается на колени.

Ты в недоумении.

Прижимается ухом к животу твоей жены, на мгновение застывает, потом говорит, что ей кажется, это девочка.

Спрашиваешь, она уверена.

Закрывает глаза, еще немного слушает, говорит, что нет, не уверена, встает и спрашивает тебя, почему твой муж не хочет заранее узнать пол ребенка.

Объясняешь — муж считает, что решать должен ребенок.

Секретарша смотрит на тебя.

Думает.

Подходит к окну.

Смотрит на небо.

Делает глубокий вдох.

Что-то бормочет.

Опускает голову.

Выходит из кабинета с задумчивым видом.

Ревешь в три ручья.

Словно плотину прорвало, того и гляди зальешь всю квартиру, жена звонит своей секретарше, предупреждает ее: на работу ты сегодня прийти не сможешь.

Не понимаешь, почему плачешь, и чьи это слезы — твои, жены, вашего ребенка, но они все льются и льются.

Жена ходит за тобой по квартире с бумажными платками, обнимает тебя, когда ты позволяешь.

Прижавшись к ее плечу, шмыгая носом, отдыхаешь, а потом все начинается по новой, ревешь и не можешь остановиться, словно решил выплакать себе все глаза, освободиться от слез жены, твоих собственных, вашего ребенка.

Так и плачешь какое-то время, потом тебя немного отпускает, слез становится меньше, и наконец все прекращается: ясное утро после дождливого дня.

Открываешь глаза, подносишь руку к глазам, проверяешь, кажется, слеза опять покатилась, нет, показалось.

Зарывшись в кровать, слышишь, как жена хохочет перед телевизором, интересно, что ее так рассмешило.

Тело болит, грудь увеличилась втрое, нет, тебе нравилось быть женщиной, а вот коровой — куда меньше.

Голым тащишься в гостиную, валишься на диван, жена приподнимает твою голову, кладет ее себе на колени и ерошит твоей рукой свои белокуро-каштановые волосы.

С восхищением гладит свой огромный живот, ты с восторгом целуешь свой накаченный пресс.

Из-под дивана вылезает кошка, карабкается по вам и уютно устраивается сверху, на вас троих.

Дружно мурлычете и на какое-то время перестаете думать о том, что вас ожидает.

Хоть вы и предупреждали соседей, они все равно по очереди стучат вам в дверь.

Три часа ночи, ты вопишь без остановки с восьми часов вечера.

Жена пытается всех успокоить, но никто и не волнуется.

Они просто хотят знать, когда уже ты родишь, и они смогут наконец поспать.

Стоя на коленях у ванны, акушер накладывает тебе на лоб компрессы, а жена тем временем грызет ногти, сидя на унитазе.

Ты вопишь.

Жена вскакивает с унитаза и встает рядом с акушером у ванны.

С перекошенным лицом смотришь на двух мужчин, которые за тобой ухаживают.

И опять вопишь.

Стискиваешь руку жены.

Обзываешь жену, как только можешь: сранью болотной, сукой, блядью, орешь, что все из-за нее, что ты ее ненавидишь.

Акушер объясняет жене, что это нормально, что это ты свою мать ругаешь, так часто бывает, и надо же тебе разрядиться.

Разряжаешься, как можешь.

Тужишься, пердишь, срешь.

Кричишь, что хочешь умереть.

Жена кричит — только не умирай.

Появляется головка ребенка, набрасываешься с руганью на акушера.

Он вынимает ребенка из воды, жена обрезает пуповину, ты тянешь к ребенку руки.

Время замирает на месте.

Ребенок кричит.

Время снова срывается с места.

Жена, плача, говорит, у вас девочка.

Акушер кладет вашего ребенка маме на грудь. Нежно прижимаешь его к себе.

Акушер плачет.

Жена обнимает его.

Девочка плачет.

Все плачут, кроме тебя.

Вот и конец.

То есть, начало.

Жизнь.

Которая.

Продолжается.