Убийца из Квартала красных фонарей

— Помолвлены?

— Да, господин инспектор.

— И, несомненно, ты помолвлен с порядочнойдевушкой?

— Да, господин инспектор, — торопливо закивал парень. — Порядочной и воспитанной.

Декок пренебрежительно фыркнул.

— Слишком воспитанной, чтобы с ней можно было откровенно обсуждать жизненные реалии, так, что ли? У тебя не хватает духу обсудить с ней проблему взаимоотношения полов?

— Нет, господин инспектор.

Декок повернулся и, медленно подойдя к нему, доброжелательным тоном добавил:

— По-моему, ты собирался завязать с «господином инспектором».

— Да… нет… э…

— Превосходно, просто превосходно. — Декок по-отечески положил руку ему на плечо и надолго замолчал. А затем решительно тряхнул седыми вихрами. — Значит, так. Ты сегодня же явишься к своей воспитанной невесте и во всем сознаешься.

Парень, явно не ожидавший такого приказа, уставился на него дикими глазами.

— Как?! Во всем?!

Декок кивнул с самым что ни на есть серьезным видом.

— Во всем. Возможно, она знает, как решить твои проблемы. Вся эта тайная беготня по шлюхам не дело. Какое от этого удовольствие? Это просто постыдно. А что в результате? — Декок пожал плечами. — А в результате — пустота внутри, и больше ничего. Вдобавок это не имеет ни малейшего отношения к сексу — настоящей сексуальности — или любви. Это всего-навсего грязь. — Ухватив молодого человека за лацканы пиджака, он медленно поднял его со стула и проникновенно сказал: — Поговори с ней, сынок.

— Непременно, господин инспектор.

Декок довольно улыбнулся.

— Превосходно, просто превосходно! В таком случае спускайся вниз и скажи дежурному сержанту, что я попросил посадить тебя в машину и отвезти домой.

— Хорошо, господин инспектор. Огромное вам спасибо, господин инспектор.

В глазах Декока загорелся угрожающий огонек.

— И еще… — чуть ли не прошипел он, тряся толстым пальцем перед носом незадачливого свидетеля. — Если господин инспектореще хоть раз засечет тебя в Квартале, то он лично и без малейших колебаний переломает тебе ноги. Понятно?

На лице парня появилось испуганное выражение.

— Так точно, господин инспектор, — пролепетал он и вылетел из комнаты.

Декок, грустно покачав головой, вздохнул.

— Да-а, нелегко быть по-настоящему взрослым.

Фледдер рассмеялся.

— «У вас проблемы с сексом? — подражая рекламному агенту самого мерзкого пошиба, выкрикнул Фледдер. — Сложности в общении с противоположным полом? Можете не ходить к доктору Руту! Достаточно посетить полицейский участок на Вармез-стрит и предоставить инспектору Декоку решить эти проблемы за вас! Успех гарантирован!»

— Иди к черту! — беззлобно буркнул Декок.

Ветеран сыска потер воспаленные глаза. Было видно, что он совершенно измотан: щеки запали, глубже стали морщины…

— Чем мы займемся дальше? — поинтересовался Фледдер.

— Дальше мы отправляемся спать, — прошептал инспектор. — Спать — и никаких разговоров. Долгий-долгий здоровый сон. Я устал как собака и валюсь с ног.

— А что насчет этого парня?

— Нашего замечательного свидетеля?

— Да.

— Вряд ли это он. Не тот тип. Но на всякий случай проверь его алиби. Узнай, где он был, когда убили Толстуху Соню.

— А что-нибудь еще полезное я могу сегодня сделать?

— Помолиться за их души, — Декок вздохнул, нахлобучил шляпу на макушку, сунул под мышку дождевик и вышел.

Фледдер недоуменно посмотрел ему вслед.

5

На улице шел дождь. Точнее, не дождь, а мерзкая, промозглая, всепроникающая изморось. Глубоко засунув руки в карманы плаща и подняв воротник к самым полям любимой бесформенной шляпы, Декок неторопливо шагал по Кварталу красных фонарей. Сейчас инспектор больше напоминал отставного моряка, нежели опытного, все повидавшего на своем веку и поседевшего в неустанных заботах о благе общества детектива. Декок даже шел вразвалочку.

Узкие кирпичи мостовой блестели в быстро тускнеющем свете фонарей. От каналов несло какой-то вонью. У моста — там, где канал делал резкий поворот, — в воде плавал старый драный матрас. Крупные капли дождя, то и дело срываясь с поникших крон деревьев, падали на поля шляпы, затекая под воротник Сыщик поднял голову. Узкие фасады домов постройки XVI века в сумерках казались мрачными и заброшенными. Декок приплелся домой злой и усталый, мечтая лишь об одном — как можно скорее залечь в постель.

Часа в три инспектора разбудил звонок Рооса — шеф приглашал его в участок на совещание. Полусонный Декок обещал прийти, но слова так и не сдержал, поскольку терпеть не мог совещаний. Как правило, они не давали желаемых результатов и быстро превращались в пустую болтовню, заканчиваясь принятием заведомо неосуществимых планов. Инспектор предпочитал придерживаться собственных методов и вести расследование на свой лад. Однако звонок комиссара выдернул его из постели. Декок прошествовал на кухню и приготовил жене плотный завтрак, что несколько примирило его с превратностями жизни.

Выйдя из дому, инспектор остановился на углу Бэм-алли и, внимательно оглядевшись по сторонам, прошмыгнул в маленький бар. Это была привычка, возникшая еще в те времена, когда Декок был совсем молодым констеблем. Тогда в рабочие часы заглянуть в бар можно было лишь тайком, да и то постоянно хоронясь от постоянных проверок сержантов и старших офицеров. Но те дни давным-давно канули в Лету. Декок прослужил детективом более двадцати лет и теперь мог беспрепятственно разгуливать по Амстердаму где и когда угодно. Однако в этом он не изменился.

Когда за спиной сомкнулись тяжелые занавески с обшитыми кожей краями, все разговоры в баре мгновенно смолкли. В полной тишине инспектор продефилировал к стойке и взгромоздился на высокий табурет.

Малыш Лоуи тут же поставил перед ним рюмку и извлек из-под стойки бутылку французского коньяка, предназначенную лично для дорогого гостя.

— Вернулись из отпуска? — Маленький хозяин бара наполнил рюмку с ловкостью, свидетельствующей о солидной практике. — Ну и беда с этими убийствами! Просто ужас какой-то! Мы тут все здорово переполошились!