Убийца полицейского [Подозревается в убийстве]

Кай Сюндстрём словно окаменел. Наконец он вымолвил:

— Доказательства? Откуда доказательства?

— Например, ветошь с вашей фабрики. Почему вы ее убили?

— Я был вынужден.

Он говорил глухо, через силу.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Мартин Бек.

— Скверно.

— Может быть, вы последуете с нами в Мальмё, и мы там поговорим?

— Жена…

Он как-то жутко всхлипнул, взялся за сердце, качнулся и внезапно упал головой в розовый куст.

Мартин Бек озадаченно смотрел на него.

Подбежал Бенни Скакке, вместе они повернули Кая Сюндстрёма на спину.

— Пойду вызову «скорую помощь», — сказал Скакке и бегом вернулся к машине. Мартин Бек услышал, как он говорит что-то в микрофон передатчика.

Из дома выбежала жена хозяина, следом за ней обе дочери. Она явно видела все из окна. Решительно толкнула в сторону Мартина Бека, опустилась на колени возле мужа и велела девочкам идти в дом. Они послушались.

Через семь минут приехала «скорая помощь».

Бенни Скакке вместе с Беком не отставал от нее на своей машине и одновременно остановился перед приемным покоем больницы в Мальмё.

Мартин Бек видел, как санитары торопливо внесли носилки с больным в здание. Цецилия Сюндстрём поспешила следом, и когда дверь за ней закрылась, Скакке сказал:

— Ты не пойдешь?

— Пойду, — ответил Мартин Бек. — Но спешить некуда. Сейчас начнется реанимация — электрический шок, массаж, искусственное дыхание…

— Может быть, он скоро придет в себя и врачи разрешат мне поговорить с ним. Хорошо бы запастись магнитофоном.

Скакке повернул ключ зажигания.

— Сейчас привезу.

Мартин Бек кивнул, и Скакке уехал.

Подойдя к дверям реанимационной палаты, Мартин Бек сквозь стекло увидел жену Кая Сюндстрёма. Она неподвижно стояла у окна.

Он сел ждать в коридоре. Через некоторое время послышался стук деревянных башмаков. Женщина в белом халате и джинсах проследовала мимо него и вошла в кабинет по соседству. Надпись на дощечке гласила: «Дежурный врач». Бек постучался и открыл дверь, не дожидаясь приглашения.

Женщина вопросительно посмотрела на Мартина Бека. Он показал удостоверение, затем изложил свою просьбу.

— Сейчас ничего не могу сказать, — ответила она. — Ему делают массаж. Вы можете пока посидеть здесь, в кабинете.

Молодая, живые карие глаза, темно-русые волосы заплетены в толстую косу.

— Вас известят, — сказала она, быстро выходя из кабинета.

На стене висел какой-то маленький аппарат с экраном, по которому слева направо металась светящаяся зеленая точка. Посреди экрана точка подскакивала, и звучал короткий писк. Зеленая точка рисовала ровную кривую, писк раздавался через равные промежутки времени. Чье-то сердце билось нормально.

«Вряд ли это кардиограмма Кая Сюндстрёма», — подумал Мартин Бек.

Через четверть часа он увидел в окно, как возвращается машина Скакке. Вышел, забрал магнитофон и сказал, что тот может ехать домой.

В половине одиннадцатого в кабинет вошла женщина — дежурный врач.

Кризис миновал, Сюндстрём пришел в сознание, состояние сравнительно приличное. Он разговаривал с женой, затем та ушла. Теперь он спит, и его нельзя беспокоить.

— Приходите утром, тогда посмотрим, — заключила она.

Мартин Бек объяснил ей положение, и в конце концов она неохотно согласилась разрешить ему переговорить с Каем Сюндстрёмом, как только тот проснется. И проводила его в другой свободный кабинет.

Мартин Бек увидел лежак с зеленой клеенкой, табуретку и этажерку с тремя зачитанными религиозными журналами. Поставил магнитофон на табурет, устроился на лежаке и уставился в потолок.

Он думал о Кае Сюндстрёме и его жене. Сильная женщина. Сильный характер. Потом он подумал о Фольке Бенгтссоне, потом о Рее и наконец уснул.

Дежурный врач разбудила его в половине шестого.

— Он проснулся, — сообщила она. — Постарайтесь не утомлять его чрезмерно.

Кай Сюндстрём лежал на спине, глядя на дверь.

На полке над изголовьем стоял такой же аппарат, какой Мартин Бек видел в кабинете дежурного.

Тремя проводами разного цвета он соединялся с маленькими круглыми электродами, прикрепленными пластырем к груди Кая Сюндстрёма. Зеленая точка плыла по экрану, но писк звучал совсем слабо.

— Как самочувствие? — спросил Мартин Бек.

Кай Сюндстрём теребил простыню.

— Ничего. Не знаю толком. Я не помню, что произошло.

Без очков лицо его казалось моложе и мягче.

— А меня помните?

— Помню, что вы приехали и мы вышли во двор. Больше ничего.

Мартин Бек вытащил из-под кровати длинную скамеечку, поставил на нее магнитофон, прицепил микрофон на краю постели. Пододвинул стул и сел.

— Вы припоминаете, о чем мы говорили?

Кай Сюндстрём кивнул.

— Сигбрит Морд, — продолжал Мартин Бек. — Почему вы ее убили?

Больной полежал с закрытыми глазами, потом открыл их и заговорил:

— Я болен. Мне не хочется об этом говорить.

— Как познакомились с ней?

— В кондитерской, где она работала. В то время я, бывало, заходил туда выпить чашку кофе.

— Когда это было?

— Три-четыре года назад.

— Так, дальше.

— Один раз я увидел ее на улице и предложил подвезти. Она согласилась, объяснив, что оставила свою машину в мастерской. Я отвез ее домой. Потом она рассказала, что нарочно все придумала, потому что хотела узнать меня ближе.

— Вы отвезли ее и вошли в дом? — спросил Мартин Бек.

— Да, и тогда же началась наша близость. Вас ведь это интересует?

Кай Сюндстрём посмотрел на Мартина Бека, потом отвернулся к окну.

— Вы продолжали встречаться у нее дома?

— Несколько раз. Но это было слишком рискованно. Я женат, а она хоть и разведена, но ведь от сплетен спасу нет. Я нашел небольшую квартирку в Треллеборге, где мы могли встречаться.

— Вы ее любили?

Кай Сюндстрём фыркнул.