Убийца среди нас

– - Я всего лишь спросил, -- потупился Петр.
– - Хотелось знать... Да и секретов между нами никогда не было. А насчет связей сами решайте!
– - В его голосе тоже послышалась обида.

– - Ну ладно, ладно, забудем. Давай считать все это досадным недоразумением.
– - Парамошкин не хотел перегибать палку, опять обнял Красавина.
– - Как дружили, так и будем дружить, как помогали друг другу, так и будем помогать, -- сказал, улыбаясь.
– - А настанет время, обо всем расскажу, но пока лучше не пытай. Еще деталь, тоже по секрету: Ирина знает, естественно, от меня, что мы с тобой поссорились и больше не встречаемся. То есть, дружба кончилась. Для чего это -- не спрашивай, так надо. Потом объясню. Учти, наши встречи и впредь будут происходить только здесь и только в условленный день и час. Если тебя что не устраивает -- скажи сразу.

– - Нет-нет, что вы, Григорий Иванович, все устраивает, никаких проблем.

– - Может, что еще волнует?

– - Да нет.

– - Вот и отлично...

... Сестра, увидев вернувшегося домой брата, удивленно спросила:

– - Так быстро?!

– - Да, все вопросы решил. Тем более, что у тебя, кажется, есть для меня какие-то новости? Хорошие? Слушай, хорошего так не хватает.

– - Молчи, брат, сама об этом постоянно думаю, даже во сне. Пошли, кое-чего покажу.
– - Она взяла Петра за руку и повела в спальную комнату. Сватов и Мишки дома не было; в довольно просторной спальне обычная обстановка: двухместная кровать, платяной шкаф, тумбочки, палас на полу. На стене портрет погибшего в Афганистане мужа Нины и их свадебные фотографии.

Усадив Петра на стул, Нина открыла антресоль. Как что-то драгоценное и сверхжеланное, достала три связки шкурок меха норки и, положив их на кровать, восторженно выдохнула:

– - Красотища! А какие шапки будут -- мечта! Смотри, -- положила на ладонь одну из шкур.
– - Это шкурка самца. Из одной "обманка" получится.

– - Что за обманка?

– - Ну так называется, вроде как под ушанку сделана. Может, тебе сшить? У тебя же шапки нет.

– - Обойдусь. Давай не отвлекаться. Значит, все-таки выписала?

– - Да, собрала все наличные, что у меня и стариков были, подзаняла и купила. Причем, относительно дешево. Так что скоро сяду за машинку. Шапки, говорят, в Москве сейчас дорогие. Можно б махнуть на Урал, там еще дороже. Но -- проезд, да и никого там не знаю.

– - Нина! И зачем ты только в маляры пошла? Такая пропала работница прилавка. У тебя даже глаза загорелись! Уверен: шапки пойдут нарасхват, -- подзадорил сестру Петр.

– - Не знаю, какая из меня получится торговка, но бизнес можно сделать неплохой. Я уже заказала болванки на мужские и женские фасоны. Начну с мужских "обманок". Хорошо б другие меха иметь и шить шапки, комбинируя из мехов, кожи. Но это дело будущего. Лучше скажи -- обрадовала?

– - Еще как! Ты просто молодчина! Может, когда-нибудь свое ателье откроем. Значит, директор поддержал?

– - Поплакалась, о тебе рассказала, он и сжалился. Да, теперь я -- кладовщица. Поздравь.

– - Поздравляю, сестричка! От всей души!
– - Петр обнял Нину и поцеловал в щеку.
– - Знай, я тоже, чем смогу, помогу. К примеру, деньгами. Выручка от мастерских пойдет тебе полностью. Получай пока первый взнос.
– - Петр положил на стол деньги, заработанные подчиненными.
– - Лишь бы твой директор не поскупился и еще шкурок выписал.

– - Выпишет, обещал. Он же ко мне, ты знаешь, неравнодушен...

– - Знаю, -- кивнул Петр.
– - Но в этих делах я плохой советчик, решай сама.

– - К тебе, брат, будет одна просьба, но не сейчас, а попозже.

– - Что за просьба?

– - В общем, как поеду в Москву торговать, будешь меня охранять? Ну, подстраховывать.

– - Конечно. Все будет в полном ажуре. Шей шапок побольше, а за мной дело не станет.

– - Слушай, что-то все никак не спрошу: болит -- не болит голова?

– - Может, не стоит сейчас об этом?

– - Нет, скажи!

– - Если честно, то побаливает, особенно когда нервничаю или вспоминаю зараз этих.

Нина вздохнула:

– - Пусть их Бог накажет.

В тот вечер брат с сестрой долго строили разные планы. Петр на какое-то время даже забыл о завтрашней встрече с Мишкой Козлобаевым. Он уже решил, что ждать его будет на въезде в город.

XIX

Красавин полагал, что если Мишка не отменит поездку в Каменогорск, то он должен появиться в городе к началу рабочего дня. Езды до Каменогорска часа два, не больше; если вы­едет часов в семь утра -- в девять плюс-минус полчаса будет на месте. За товаром, скорее всего, поедет на микроавтобусе "Форд". Машина в Полянске приметная, цвет и номер Красавину известны.

Мучил один вопрос -- где его удобнее встретить? Но местечко вроде присмотрел. А вот как встретить? Можно пристроиться к "Форду" в хвост и сопровождать до первой остановки, а затем действовать. Другой вариант -- остановить автобус после выезда из города. Это было бы лучше: Мишка затоварится, решит свои проблемы, будет беспечен -- и тут-то как раз его и заарканить...

Или все-таки первый вариант? Проводить до базы или куда еще там Козлобаев путь держит, внезапно его захватить, вывезти в глухое место, а там и рассчитаться. Это место -- кладбище, оно по пути. Главное -- не засветиться. Отец знает, куда Мишка поехал, и станет его потом разыскивать.

Но время на уточнения еще было. Во всяком случае, думал Петр, засыпая, приехать на место надо в семь или полвосьмого утра. Такая подстраховка не помешает. Хорошо, если бы Козлобаев был один. Если с кем-то, все усложнится.

В начале восьмого Красавин поставил машину на развилке дорог, а сам вышел к основной магистрали. Надев очки, стал ждать... Утро было не холодным, но и не теплым. Небо затянуло плотными облаками.

"Но что же делать с Мишкой?
– - подумал Петр.
– - Избить? А смысл? Сразу станет известно, кто бил, а уж дальше -- милиция, следствие, суд... Просто припугнуть? Но разве же это месть?... Убить? Слишком, конечно, жестоко. Хотя за то, что Мишка сделал..."

При одной мысли, что именно он нанял насильников, что он, Козлобаев, стоял и смотрел, как мучают его Алену, душа переполнялась злобой. Нет, он его не пожалел бы. Сам, возможно, убивать не стал, а нанял кого-нибудь. Артем Струков после драки на танцплощадке говорил, что Мишка носит с собой нож, купил у кого-то из бывших зэков. Сколько Красавин помнит, Мишка всегда стоял ему поперек дороги -- будто проклятье какое. С детства прохода не давал, и если б не Парамошкин, не известно еще, чем все закончилось бы...

Посмотрел на часы -- больше часа уже торчит. Автотрасса ожила, засновали машины. Черт, биту оставил в машине! Сбегал за ней и встал на прежнее место. Может, пригодится. Бита -- палка такая удобная, подарок учителя.

Десятый час, а Мишки все нет. Почему задерживается? Проспал? Все может быть. Или передумал, какая ему разница -- сегодня или завтра ехать за товаром. Красавин все чаще смотрел на часы.

Микроавтобус "Форд -- транзит" Петр заметил издалека. Автобус что надо, много барахла на нем привести можно.