Убийца среди нас

– - Давай ближе к делу, -- поморщился Веня Скоркин.

"Да и домой уже пора, -- подумал Парамошкин, посмотрев на часы.
– - Скоро два ночи".

Секретарша Шлыкова подала кофе. Сам новый мэр Рюмина не перебивал, так как вопрос ставился лично ему. Хотя и догадывался, о чем скажет бывший преподаватель истории КПСС.

– - В общем, нужна партия. Сильная, авторитетная, способная нас с вами защитить. Все нынешние союзы, движения и карликовые объединения типа "Демроссов", "Выброссов" малочисленны и неавторитетны. В них или неудачники из бывших коммунистов, или обиженные советской властью, а то и просто выпивохи.

– - Ну хватит об этом, сколько же можно!
– - заныл Веня.
– - Называется, заехали поздравить. Может, политбеседы оставим на другой раз?
– - Сын губернатора явно недоволен, но Рюмин хитер.

– - Ты, Веня, зря капризничаешь, -- спокойно ответил он.
– - Кстати, твоему бате этот вопрос в первую очередь придется решать. Нынешние демократы, учти, его не устраивают. Насколько мне известно, он терпеть не может болтунов и горой стоит за деловых, практичных людей. А Григорий Анатольевич один из тех, на кого мы возлагаем надежды. Ему и наш с вами наказ.

– - Весьма тронут за оказанное доверие, -- отшутился Шлыков.
– - Буду стараться его оправдать. Во всяком случае, сделаю все, что в моих силах. Однако, братцы, мы заболтались, пора и по домам. Да и день намечается колготной.

Видя, что Рюмин недовольно надул губы, примирительно сказал:

– - Ты, Игорь, не обижайся, но о таких важных делах как-нибудь в другой раз детально потолкуем. А помогать, поддерживать буду во всем. Обещаю.

– - С вами потолкуешь, -- проворчал Рюмин, вставая из-за стола.

Шлыков вызвал машину и распорядился развезти всех по домам.

XXIV

Шлыков просто диву давался тому, сколько же было поздравлений. Звонки раздавались без перерыва, и вскоре ему надоели, особенно, когда начинались намеки типа: мы вам верим, мы надеемся, мы бы хотели... Секретарша сама решала, с кем соединять, а кто подождет, но и это не помогало. Звонили кому ни лень, от поздравлений пухла голова.

Перед обедом мэр решил на часок уединиться и заняться подготовкой к выступлению на совещании. Ведь губернатор обязательно предложит высказаться по подготовке к предстоящему Дню города. Пока набросал план выступления, времени почти не оставалось. А надо еще заскочить домой, чтобы пообедать и сменить хотя бы рубашку... Но жена настояла, чтобы полностью переоделся, и спорить с ней бесполезно. Долго подбирала под костюм галстук.

– - Ну сколько же можно!
– - вспылил Шлыков, показывая на часы. Вздохнул: -- Хорошо хоть, что нет фрака с "бабочкой".

– - А что? Было бы совсем даже неплохо, -- невозмутимо ответила супруга.
– - К сожалению, у тебя нет ни фрака, ни бабочки, но мысль интересная, я подумаю.

Уже сидя в машине, Шлыков неожиданно для себя забубнил неизвестно где услышанный легкий мотивчик:

Фрак и бабочка,

Легкий взмах палочкой,

Это и есть джаз...,

Надо же, прицепилось! Это все из-за нее. "На тебя столько людей глядеть будут!". Да, она такая. Боже упаси, если у мужа брюки не наглажены или ботинки не блестят, -- из дома не выпустит. И хозяйка отменная: всегда вкусно приготовит, в квартире идеальный порядок, все выстирано, выглажено, убрано. Шлыков эти качества жены ценил. Он поглядел на часы: в запасе минут тридцать, можно будет без суеты оглядеться и показать себя активу города.

Фрак и бабочка,

Легкий взмах палочкой...

Настроение приподнятое. Да и с чего ему быть другим, если сбылась самая заветная мечта в жизни?

Совещание проводилось в большом зале областной администрации. Приглашена вся местная элита: руководители области и города, архитекторы, коммунальщики, работники административных органов, образования и культуры, торговли и быта. Освещать мероприятие будут многочисленные журналисты и работники телерадиовещания.

Губернатор распорядился созвать всех, от кого в той или иной степени зависело проведение Дня города. Несмотря на то, что экономика и сельское хозяйство области окончательно разваливались, горожанам надо было показать, что еще не все потеряно. Скоркин рассчитывал, что центральные средства массовой информации отметят это как положительное явление.

Шлыков в дебаты вступать ни с кем не собирался. Заметил, что впервые приглашено так много коммерсантов и предпринимателей. Рюмин по этому поводу высказался так, что власть нуждается в их материальной поддержке. Что-то его не видно. У Шлыкова свои планы насчет "новых русских". Они богаты, но нуждаются в поддержке и покровительстве властей. Надо только действовать по-умному, сохраняя с ними определенную дистанцию. А компенсация с их стороны будет, и неплохая.

Из курительной комнаты вышел директор Центрального рынка. Увидев Шлыкова, согнулся в почтении. Его он сам подбирал и назначал. Мужик услужливый, за добро всегда благодарит. Надо же, помнит даже дни рождения жены и дочери! Наведывается обычно не с пустыми руками, и сейчас может попросить разрешения зайти на пяток минут... Все точно угадал, согласно кивнул головой. Директору рынка этого достаточно, он с полувзгляда понимает своего босса.

Участники совещания только начали собираться, кучковались, знакомились, заводили разговоры. В углу вместительного холла, в креслах пристроились бывшая учительница, теперь известная в городе коммерсантка Стольникова и директор крупного посудохозяйственного магазина Ручкина. Учительница с сыновьями занялась в свое время "челночеством" и владеет теперь несколькими автозаправочными станциями, строит и продает коттеджи, занимается другими видами бизнеса. У директрисы магазин давно стал ее собственностью, в нем работают только ее родственники. Шлыков слышал, что бывшая комсомольская активистка жадна до невозможности. Замуж так и не вышла, а острословы приклеили ей кличку "Кривоножка". На заднем стекле ее "Жигулей" красуется надпись: "Еду как умею". Когда спрашивают, как живет, отвечает: "Живу как могу". Подойдя к дамам, Шлыков, сделав полупоклон, шутливо спросил:

– - Как живете-можете, женщины-голубки?

Стольникова и Ручкина встали, приветливо заулыбались. Им лестно, что новый мэр города не к кому-то, а к ним первым подошел. Поздравили, завязали разговор, но Шлыков долго не задержался. Извинившись, что торопится, пообещал еще не раз встретиться с деловыми дамами.

Уже отойдя, услышал, как обе женщины засмеялись. Оглянулся: Стольникова и Ручкина, как две сороки, нагнувшись друг к другу, по-прежнему о чем-то шептались. Если б Шлыков слышал, о чем они говорили, то, ей-Богу, не уделил им столько внимания. Ручкина, поглядев вслед медленно уходившему мэру, весело спросила:

– - Как тебе нравится этот журавль в очках?

– - Ой, какое подходящее сравнение!
– - воскликнула Стольникова.
– - Длинноногий как журавль, да еще в очках... Мне рассказывали по секрету, -- зашептала, -- что этот журавль за кордоном торговал насисниками и написниками. Даже чуть ногу где-то не сломал.

– - Как ты сказала?
– - переспросила Ручкина.
– - Ха-ха-ха! Вот умора, вот здорово! Первый раз слышу: напис-ник-ками!

Потом Ручкина стала рассказывать, как прошлым летом отдыхала на Черном море. У нее кроме карликовой тигровой масти собачки Рони больше никого нет. Вот с ней и отдыхала. Но Роня хандрила, купаться не давала: как только Ручкина шла в воду, Роня бросалась за ней, захлебываясь соленой водой, и жалобно скулила. А потом приехала институтская подруга Ручкиной с карликовым пинчером Чарликом. И как же Чарлик, преисполнившись любви к Роне, мешал всем отдыхать! Он то носился кругами мокрый, обрызгивая и обдавая окружающих песком, то "любил" Роню, и это было ужасно забавно. А зимой Роня ощенила двух крохотных Чарликов. Теперь уже собачки подросли, одну может подарить...

Шлыкова между тем поздравлял брат управляющего Пром­стройбанком, красивый и весьма преуспевающий коммерсант. А помог брат-банкир. Когда рубль обесценивался, он выделил ему солидную ссуду, причем под минимальный процент. Вскоре эта ссуда, после очередного обвала рубля, стала просто смешной, а собственное дело уже набирало обороты.

Мимо еще одной персоны Шлыков не мог пройти просто так. Это -- сват первого заместителя губернатора. Лысоватый, с небольшим брюшком и хитроватым взглядом, он чем-то напоминал жирующего поросенка. Сват крупного чиновника -- один из самых богатых людей в области. Прибрал к рукам всю переработку в двух пригородных районах. Где взял денежки? А получил крупную ссуду под начатое дело. Помог зятек...