Убийца среди нас

– - Вот скажи людям, зачем приехали, ей-Богу не поверят. Зацепиться за туркмен -- в Москве, без адреса, вдвоем и за какие-нибудь шесть-семь дней?! Скажут, шутить, ребятки, изволите. Как думаешь, осилим?

– - А черт его знает, -- пожал я плечами.
– - Если б время не подгоняло... Но вообще-то, как повезет.

– - Все, раз Денис зачертыхался, значит и впрямь дело швах.

– - Ну хотя бы за пару недель...
– - продолжал я.
– - Не знаю, как тебя, а меня от одной рожи Сушкова наизнанку выворачивает. "А это что еще за гусь объявился!.." -- прогундосил я голосом Сушкова.
– - Представляешь: я -- "гусь"! Небось поизмучил там всех.

Терехов успокоил:

– - Выбрось из головы. Если б что -- ребята позвонили бы. Раз губернатор ему хвоста накрутил, вот и выслуживался. Не дергайся.

– - Рад бы, да не получается. Чует сердце, что непросто будет.

– - Да хватит тебе!
– - поморщился Терехов.
– - Лучше давай определимся, с чего завтра начнем.

– - Давай, -- вздохнул я и подумал: "Да и в самом-то деле, чего преждевременно киснуть? Наше спасение -- в нашей работе. Сумеем преступление раскрыть -- никакой Сушков не страшен, а вот ежели забуксуем, то только управляйся подставлять то голову, то шею. Однако лимит времени пока не исчерпан, и в уныние впадать рано. Туркмены где-то жили, с кем-то общались. Где? С кем? В прошлый раз это установить не удалось, хотя работала бригада из шести человек. Теперь нас всего двое, и времени гораздо меньше..."

– - Ну так какие соображения?
– - поинтересовался Терехов.

– - Я думаю, надо заняться авторынком, что на речном вокзале. Сам говорил, родственники старика упоминали про рынок речного вокзала.

– - Но ведь мы там уже лопатили?

– - Ну и что? Попробую еще раз. С одним опером там хороший контакт нашел. Поможет.

– - А мне?

– - Придется помотаться по райуправлениям. Ты представительный, не то что я. Бумага с УВД, какая положено, имеется. В первую очередь надо подключить отделы, где есть авторынки. Пусть участковые допроверяют гостиницы, общежития. Ума большого не надо, да и фамилии есть.

– - Значит, я представительный и с этой задачей, на твой взгляд, справлюсь? Ну спасибо, друг, тронут!

– - Не скромничай, -- я похлопал Алексея по плечу и заметил, что некоторые пассажиры уже начали на нас коситься.

– - Ладно. Но кроме подключения участковых, надо бы заодно обговорить по работе в камерах, -- понизил Терехов голос.

– - Само собой. Не зная всей подноготной, что творится на рынке, нечего вообще за дело браться. Опер подскажет, кого из цыган задержать. И все-таки мне кажется, что туркмены могли пару ночей переспать в домах, что поближе к рынку. Надо еще раз поспрашивать, кто там сдает квартиры временным постояльцам.

На остановке метро "Фрунзенская" в вагон ввалилось много пассажиров. Мы с Тереховым на время приумолкли. Я вспомнил, что раньше на авторынке речного вокзала верх держали краснодарские цыгане. Они, что называется, с боем вышибли группировку грузин из Зугдиди, кое-кого пустили в расход. На соседнем же авторынке действовала группировка армян, ею руководил некто Мартгян. Еще тогда у нас возник вопрос: а не могло ли быть, скажем, что одни уничтожали других?.. Хотя зачем в таком случае куда-то вывозить, где-то на стороне убивать своих противников? Нет, это отпадает. Беседы с работниками милиции, задействованными в охране авторынков, мало что дали. Ясно, что рынки для мафиози были лакомым куском и частью своего дохода они делились с работниками охраны. Вот те и смотрят потом на действия бандгрупп сквозь пальцы. Уже тогда мы располагали данными, как некоторые работники милиции за взятки содействовали угону машин. Тысячу рублей на руки -- и ворота рынка ночью услужливо открывались. Об этом с Тереховым мы неоднократно говорили. Представляли такой вариант: бандиты за деньги угоняют машину, продают ее, допустим, кавказцам, а потом от покупателей освобождаются... но откуда все же такая жестокость? И почему машину угоняли "к черту на кулички"? не хотели вершить зверства под носом, чтобы не было лишних зацепок? Вряд ли. Тогда мы установили, что пострадали в основном дети "чинуш", послов, торгашей, богатенькие евреи. У них отбирали деньги, а потом на дороге, надавав как следует тумаков, выбрасывали из машины. Продавцам "авто" совали "куклы", а пока неопытный человек разбирался, что к чему, преступников и след простывал.

Узнали мы и другое. За взятку или богатое подношение нотариусу владелец машины мог заполучить доверенность на право ее сбыта где угодно и кому угодно. Весь вопрос заключался лишь в том, как подешевле оформить так называемую генеральную доверенность.

Столько возможностей и столько разных вариантов в махинациях с машинами: доверенности, угоны, "куклы" и, в то же время, трудно с чем сравнимые по своей жестокости убийства, причем лиц только определенных национальностей. Голову сверлила мысль: нет, тут что-то другое кроется, здесь какой-то неизвестный нам пока мотив. Но какой? И кто воплощал его в жизнь? Да, было бы здорово при отработке в камере хотя бы частично зацепиться. Но особенно хотелось узнать, способны ли бандгруппы, действующие на авторынках, на подобные убийства? Есть ли у них связь с периферией, тем же Каменогорском? С кем она поддерживается? Может, завершали дела другие?..

До остановки метро "Проспект Вернадского", где неподалеку располагалась гостиница, езды до центра минут тридцать-сорок, в зависимости от потока пассажиров. Вскоре Терехов сказал: "Приехали". Встали, пошли на выход. Ладно, додумаю перед сном. Я, что называется, зациклился.

XIII

Если бы в сутках было часов тридцать или больше, наверное, нам с Тереховым и их не хватило бы. Однако все по порядку. Разместились в гостинице, по нашим меркам, отлично: двухместный номер с телефоном, телевизором, ванной; этажом ниже -- буфет. Рядом с гостиницей остановка метро. Что лучшего желать нам, периферийным работникам, не избалованным жизнью?

Дали телеграмму Сидорову, позвонил домой. Жене сказал, что письмо отправил еще из Сибирска. Спросил, что привезти из столицы. Ответила как всегда -- ничего, побыстрей сам приезжай, соскучились. Подумав, добавила: "У сына скоро день рождения". Спасибо, что напомнила, мог бы в суете и впрямь позабыть.

Определись так. Терехов с утра поедет по райуправлениям. Задача непростая: убедить местное милицейское начальство подключить нам в помощь в допроверке гостиниц и общежитий участковых и оказать, по мере надобности, содействие в работе с задержанными в камерах. Да, помотаться придется немало. Москва -- не Каменогорск и не Сибирск. Я, как и планировал, начал с авторынка, что на Речном вокзале.

Раньше уже упоминал про опера, с которым в прошлый раз наладил неплохой контакт. Его фамилия Жвакин. Имя -- Виктор, он лет на пять моложе меня. Наши проблемы знал, сочувствовал и не важничал, как это нередко бывает во взаимоотношениях с некоторыми столичными сотрудниками органов. Учитывая, что я старше, выше по должности и званию, Виктор обращался ко мне по имени и отчеству.

Ходим с ним по рынку. Рост у Виктора под два метра, и ему далеко видно, что где творится. По характеру несуетлив, спокоен, уверен в себе. У нас в Каменогорске тоже работал в ГАИ сотрудник такого же роста, его называли "полтора Ивана". Кажется, ушел на пенсию...

Виктор рассказывал про обстановку на авторынке. Группировка краснодарских цыган никого и близко сюда не подпускала. Цыган все называли "кровососами". То ли мзду большую брали, то ли занимались сбытом наркотиков. Грузины как-то попытались было вернуть утраченные позиции, но ничего из этого не вышло. Есть изменения в охране: заменен начальник, а прежнего за плохую работу уволили из органов; за связь с "кровососами" осужден один милиционер. Как было установлено, он открывал ночью шлагбаум за тысячу рублей, чем поспособствовал немалому числу угонов.

Подойдя к доске объявлений, Виктор обронил: "Вот тут как раз квартиросдатчики и собираются. Но что-то пока никого не видно".

Я записал в блокнот несколько адресов -- и вновь ходим по рынку. Виктор пояснил, что цыгане обычно заявляются неожиданно, чаще в обеденное время или поближе к вечеру. Держатся осторожно, стараются на глаза милиции не попадаться. Посетовал на свой "каланчевый" рост.

Зашли перекусить в кафе. У входа шум, толчея, крики. Сержант из отделения охраны выводил на улицу женщину, а та сопротивлялась, вырывалась, кричала.