Убийца Войн

«Ощутить пальцами эти зеленые лезвия…»

Такая мысль пришлась очень, очень не по душе служанкам.

– Или нет, – сдалась Сири, развернувшись, когда женщины прибавили шаг и снова загородили день нелепым балдахином.

Наверное, мысль и правда была неудачной, если вспомнить о длинном шлейфе. Сири выбрала наряд намного более откровенный, чем все, что когда-либо носила, – с вырезом чуть ли не до пупа и без рукавов. Занятен был и покрой: впереди ноги слегка скрывала короткая юбка, однако сзади та достигала пола. Сири выбрала его отчасти за новизну, хотя краснела при мысли, насколько открыты ее ноги.

Вскоре они прибыли на арену, и носильщики внесли Сири внутрь. Она с интересом отметила отсутствие потолка и песчаный пол. Выше уже собирались пестрые компании, заполнявшие скамьи. Хотя у некоторых были зонты, многие не обращали внимания на мелкий дождик и предавались дружеской болтовне. Сири улыбнулась толпе; сотни разных цветов и столько же стилей одежды. Приятно было вновь узреть известное разнообразие, пусть даже и немного кричащее.

Носильщики вознесли ее к большой каменной расселине, встроенной в стену здания. Здесь женщины вставили шесты балдахина в проделанные в камне отверстия так, чтобы тот стоял свободно и прикрывал всю ложу. Вокруг сновали слуги, готовя все необходимое; носильщики опустили кресло. Хмурясь, Сири поднялась. Она наконец выбралась из дворца, но ей все равно предстояло возвышаться над всеми. Даже другие боги, которые, как она полагала, разместились под балдахинами в ложах, оказались далеко и отгородились от нее стенами.

«Как им удается делать так, чтобы я, даже в окружении сотен людей, оставалась одна?»

Она обратилась к служанке:

– Где же Бог-король?

Женщина махнула на другие, похожие ложи.

– Там?

– Нет, Сосуд, – потупилась женщина. – Он не появится, пока не прибудут все боги.

«Ага, – подумала Сири. – Пожалуй, в этом есть смысл».

Она села в кресло, слуги же принялись сервировать стол. В сторонке менестрель заиграл на флейте мелодию, заглушая собравшихся внизу зрителей. Сири предпочла бы послушать публику, но решила не поддаваться скверному настроению. По меньшей мере она вышла наружу и могла видеть других людей, пусть даже без возможности пообщаться с ними. Она улыбнулась себе и подалась вперед, упершись локтями в колени и рассматривая экзотические краски внизу.

Как относиться к жителям Т’Телира? Такие разные! У одних темная кожа уроженцев окраин Халландренского королевства. У других – желтые, а то и вовсе причудливой окраски волосы: синие и зеленые. Сири решила, что дело в красителях.

Все одевались вычурно, словно иных вариантов не ведали. И у мужчин, и у женщин пользовались популярностью узорные шляпы. Одежда встречалась всякая – от жилетов и коротких брюк до длинных ряс и халатов. «Сколько же времени тратят они на покупки?» Самой ей было довольно трудно определиться с нарядом, а выбирать каждый день приходилось всего из дюжины – и никаких шляп. Когда она забраковала десяток, служанки перестали их предлагать.

Прибывал кортеж за кортежем, добавляя красок – обычно оттеночных и металлик. Сири пересчитала ложи. Хватало места для пятидесяти богов, но двор насчитывал около пары дюжин. Вроде бы двадцать пять? В каждой процессии выделялась фигура выше остальных. Некоторых – в основном женщин – несли на кушетках и в креслах. Мужчины преимущественно шли: одни – одетые в замысловатые балахоны, другие – не имевшие на себе ничего, кроме сандалий и юбок. Сири наклонилась, рассматривая бога, который как раз прошествовал мимо ее ложи. От вида его обнаженной груди она зарделась, но зато были отлично видны его развитые мускулы и упругая кожа.

Он взглянул на нее и почтительно склонил голову. Его жрецы и слуги поклонились почти до земли. Бог прошел, ничего не сказав.

Она вернулась в кресло и помотала головой, когда служанка предложила перекусить. Прибыть осталось еще четырем-пяти богам. Очевидно, божества Халландрена были не так пунктуальны, как внушал строгий распорядок Синепалого.

* * *

Вивенна вошла в ворота и вступила на халландренский Двор богов, где стояли внушительные дворцы. Она колебалась, а стайки людей прибывали с обеих сторон, хотя большой толпы не было.

Дент оказался прав: ей не составило труда проникнуть внутрь. Жрецы у ворот махнули Вивенне, даже не поинтересовавшись ее личностью. Они пустили даже Парлина, приняв его за слугу. Она оглянулась на жрецов в голубых рясах. Их окружали цветные пузырьки, выдававшие мощные биохромы.

Это ей преподали. У духовенства, охраняющего ворота, было достаточно дохов для первого повышения – состояния, в котором человек способен определять их количество в окружающих. Владела этим и Вивенна. Дело было не в том, что ауры и цвета представали другими. По сути, умение различать дохи напоминало приобретенный ею идеальный слух. Другие люди слышали те же звуки, а ей удавалось их разделять.

Она определила, как близко нужно встать к жрецу, чтобы цвет стал гуще, и насколько обогатится гамма. Это знание дало понять, что все жрецы соответствовали первому повышению. У Парлина был один дох. Обычные граждане, обязанные предъявлять у входа бумаги, тоже располагали всего одним дохом. Вивенна могла судить, насколько силен этот дох и не болен ли человек.

У всех жрецов насчитывалось ровно по пятьдесят дохов, как и у большинства проходивших в ворота людей побогаче. У многих гостей – не меньше двухсот, то есть достаточно для второго повышения и идеального слуха. Только у пары имелось больше, чем у Вивенны, которая достигла третьего повышения и безукоризненного цветовосприятия.

Она перестала изучать толпу. Ее просветили насчет повышений, но она и не думала, что когда-нибудь вознесется сама. Вивенна казалась себе нечистой. Извращенной. Особенно потому, что цвета были так прекрасны.

Ее наставники говорили, что двор образован широким кольцом дворцов, но не обмолвились о гармонии цвета. Каждое здание было произведением искусства, и обычные люди не могли оценить тончайших цветовых градиентов. Простолюдины расселись на безупречно ухоженной лужайке. Она была ровно подстрижена, ее не пересекали дорожки. Вивенна ступила на нее, сопровождаемая Парлином, и тут же захотела скинуть туфли и зашагать по росе босиком. Но это было совершенно неуместно, и она сдержалась.

Изморось пошла на убыль, и Парлин опустил зонтик, который купил, чтобы обоим не вымокнуть.

– Значит, вот он какой, – сказал он, стряхивая воду. – Двор богов.

Вивенна кивнула.

– Здесь хорошо пасти овец.

– Сомневаюсь, – негромко возразила она.

Парлин нахмурился.

– Тогда коз? – спросил он, подумав.

Вивенна вздохнула, и они примкнули к небольшой процессии, направлявшейся по траве к массивному сооружению вне дворцового кольца. Она волновалась, как бы не выделиться, – в конце концов, на ней было все то же простое идрийское платье с высоким воротом, из грубой ткани и тусклой расцветки. В то же время она начинала понимать, что выделиться в Т’Телире попросту невозможно.

Народ вокруг был разодет настолько диковинно, что оставалось дивиться фантазии. Одни наряды были скромны, как у Вивенны; другие – вообще невзрачны, хотя обычно дополнялись яркими шарфами или шляпами. Умеренность была не в моде, но попадались и скромники.

«Привлечь внимание – главное, – подумала Вивенна. – Белое и выцветшее – ответ ярким цветам. Но если каждый старается отличиться, в итоге это не удается никому!»

Почувствовав себя чуть увереннее, она посмотрела на Парлина, который, похоже, успокоился вдали от городского столпотворения.